О, мой бомж

– У меня память отличная. Кстати, Дань, там машинка во дворе стоит. Она там для того, чтобы тебя возить в садик и вообще куда захочешь. Там дядя Вова сидит. Это мой хороший знакомый. Я его попросил катать вас по городу. И он очень расстраивается, что вы не хотите ездить с ним.

– Манипулятор, - прошипела Катя.

– И я очень расстраиваюсь. Я ж для тебя как для друга стараюсь. У тебя же, наверное, ножки мерзнут.

– И щечки, и носик, - поддакивает Даня.

– Ну все тогда, договорились. Расскажешь потом, понравилось ли на машинке кататься. А сейчас беги, играй.

Как только топот детских ножек стих в коридоре, Катя процедила ледяным тоном:

– Договорились? А меня ты спросить не хочешь? Может, я против?

– Зато ты «за» таскать ребенка по морозу и ездить в забитых автобусах в самый пик заболеваемости. Кстати, машина тоже Данина. Вот документы, - я выложил очередной файл на стол. – Услуги водителя оплачиваю я, так что тебе не о чем беспокоиться.

– Я беспокоюсь о другом. Ты хочешь сделать так, чтобы мы зависели от тебя. Ты подбираешься к нам как паук, оплел все паутиной, - медленно произнесла она, ее пальцы напряженно вцепились в столешницу. – Я не собираюсь жить за твой счет.

– Ты, конечно, мастер сравнений, но, может, ты дослушаешь меня. Тебе нужна стабильность и хорошая работа.

– Я к тебе не вернусь.

– Прошлая работа была лучше. Так ведь?

– Намного, - заявила она, задрав подбородок.

– Если бы не конфликт с новым генеральным?

Она промолчала.

– Служба безопасности пробила информацию о фирме и о причинах твоего ухода. Скажем так, новое руководство особой дальновидностью не отличалось, и компания стала терпеть убытки. Мне не составило никакого труда договориться о покупке этого бизнеса. Сейчас документы находятся в стадии оформления. А после я бы хотел передать его тебе, чтобы ты была его единоличной владелицей. Без твоего согласия я не могу это сделать, как с квартирой и машиной для Дани. Здесь лежит отчет об аудиторской проверке. Его посмотрели наши спецы и считают проблемы фирмы не критичными. Лютаев здесь, чтобы вы могли с ним все обсудить. А я пока пойду поиграю с сыном. Я ведь ему обещал.

Глава 64

Лютый долго о чем-то разговаривал с Катей на кухне. Мы же с Данькой времени не теряли. У нас снова закипела стройка. Попутно я выяснял у сына, что ему нравится, чем он увлекается. И спустя минут тридцать у меня уже был список его предпочтений. Я уже знал, что он обожает пиццу и ненавидит лук, брокколи и молочные каши, что ему нравится раскрашивать, но он терпеть не может вырезать, что по вечерам он читает сказки Кате, чтоб она быстрее уснула, и что читать его научила бабушка.

А я его слушал и думал, сколько же всего я пропустил, и сколько мне нужно наверстать.

Насчет фирмы Катя так и не дала ответа. Но бумаги оставила. А это был хороший знак. Она обмозгует все, подумает и придет к правильному решению. Все же она не дурочка. Упрямая очень, гордая, но не дурочка.

Перед тем как выйти, я поднял ботинок и проверил его на отсутствие неприятных сюрпризов. Филя, как ни странно, сегодня не мозолил глаза своим уродливым видом. Я понадеялся, что он ушел погулять, и решил, что на улице ему жить привычней.

– Да, Кать, у тебя какие планы на завтра? – спросил уже полностью одевшись. – Я хотел бы провести время с Даней. Прогуляться куда-нибудь.

– Не знаю. Не уверена, что хочу куда-то идти.

– Окей, мы и сами справимся. Тогда у нас намечается чисто мужской отдых – бар, боулинг и девчонки.

– Да! – крикнул Данька, а Катя скривилась.

– И ты поедешь даже без мамы? С чужим дядей?

За «чужого дядю» захотелось нагнуть ее и отшлепать, чтоб не несла ерунды.

– Он не чужой дядя! Он мой длуг! – с горячностью заступился за меня Данька. – И с ним весело!

Я самодовольно ухмыльнулся.

– К четырем часам вечера я жду вас у подъезда.

Катя одарила меня нечитаемым взглядом и поспешила закрыть за нами дверь.

– Как все прошло? – спросил я у Лютого, стоило нам оказаться в пропахшем мочой лифте.

Денис пожал плечами.

– Обижена она на тебя. А так отчет об аудиторской проверке она смотрела с интересом. Но ничего конкретного не сказала.

– Вряд ли она откажется. Столько лет работала в той сфере. Уверен, ей приятно было узнать, что с ее уходом все там загнулось. И теперь она будет стратегии выстраивать, как все можно исправить.

– А что насчет твоей стратегии? – Лютаев посмотрел на меня так, будто пытался понять, что у меня творится в душе. – Уверен, что все делаешь, как надо?

– Я не знаю, как еще показать Кате, что я на все готов для них, - я вперил взгляд в Лютаева, ожидая, что он даст совет, но он только пожал плечами.

У подъезда нас ждал сюрприз. Все тот же дед, будто он никуда не уходил, стоял на том же самом месте, только теперь с лопатой наперевес.

– Долго же вы, Катюше, мозг компостировали, - процедил он, грозно надвигаясь на нас. – Сам уже не справляешься, дружков привел? Чтоб вашего духу здесь больше не было! Еще раз нарисуетесь, шины подрежу да гвоздем машину исцарапаю, и ничего мне не будет. Взять с меня нечего! – он грозно замахнулся лопатой.

– Погодите, вы все не так поняли. Давайте поговорим спокойно, - Лютаев выставил ладони вперед, пытаясь образумить деда.

– А чего мне понимать? Деньги пришли с Кати выколачивать. Плавали-знаем. Недостачу подстроили, с бумагами нахимичили. Кто вас знает, какие там у вас методы. Вы же все жулье! Только есть мелкие жулики, а есть такие, как вы!

– Да с чего вы это взяли? – вскипел я, но Лютый меня остановил.

– Погоди, Горыныч, - и обратился к старику: - Скажите, уважаемый, кто-то уже приходил к Екатерине и денег с нее требовал?

– Конечно! – хмыкнул дед. – Устал гонять. Слава Богу, прикрыли и его, и подельничков его. На магазин продуктовый налет устроили. Видать, совсем ошалели. А то Кате жизни спокойной не давал. Все одно таскался. И угрожал, и в подъезде на стенах да на дверях непотребства всякие писал. Все денег с Кати требовал. Получил от меня разок по хребтине. Некому ж, кроме меня, за девчонку заступиться. А я ее в обиду не дам, - с гордостью заявил он и крепче сжал черенок лопаты.

– Так а брат ее куда смотрит? – с негодованием вспомнил того хмыря, которого в подъезде встретил.

– Да какой брат? – вытаращился на меня дед. – Отродясь у нее никаких братьев не было, ни родных, ни двоюродных. Отчим да мать у нее, и никого больше.

– Подождите, - я полез в карман за смартфоном, но ответ на свой вопрос я уже знал.

Найдя среди фотографий ту, где брат Кати сидел за праздничным столом, я протянул телефон старику.

– Смотрите, вот ее брат, - ткнул пальцем в морду хмыря, сидящего рядом с Катей.

Дед щурился, всматриваясь в экран, а потом, приглядевшись, закричал: