О носах и замка?х

— Мадам, — вставила мисс Кэрриди, — прошу простить мне мою дерзость, но я не думаю, что это вина мистера Портера! У меня есть несколько кандидатов на роль провинившегося! Я составлю для вас список — полагаю, их позорное изгнание из этих стен принесет вам удовлетворение. А пока что… может быть, вы лично спуститесь вниз и ознакомитесь с ситуацией?!

— Что?! Нет! Ни в коем случае, мисс Кэрриди, неужели вы забыли, что я просто ненавижу это отвратное место! К тому же согласно нынешнему модному сезону, истинные модные леди не должны спускаться ниже третьего этажа!

— Разумеется, мадам. Но если не вы, то… кто? — мисс Кэрриди бросила быстрый взгляд на ее помощника.

— Джеральд! — велела Вивьен Ригбсерг. — Отправляйся вниз, составишь компанию мисс Кэрриди. Поможешь ей справиться с… затруднением. После чего вернешься и доложишь!

— Слушаюсь, мадам. Будет исполнено.

— А вы, Портер, останетесь здесь! Мы еще не закончили!

— Да, мадам.

Джеральд Ладлоу и мисс Кэрриди удалились, а мисс Вивьен Ригсберг продолжила поджаривать и распекать подчиненного до хрустящей корочки:

— Вы очень разочаровали меня, Портер! В словаре под определением «Разочарование для всецело положившихся на него великолепных господ» должна стоять ваша фотокарточка, Портер!

— Да, мадам.

— У вас даже «да, мадам», облезлое и похожее на крысу, Портер! Если бы мисс Кэрриди так за вас не заступалась, я бы подумала о вашем немедленном спуске на лифте в один конец, Портер. Но, пожалуй, мы перенесем это на конец месяца! Я дам вам немного времени, чтобы исправить все.

— О, благодарю, мадам!

— Не спешите радоваться, Портер, — грозно проскрипела переговорная труба. — Если вы не вернете украденное, не схватите грабителя и не восстановите репутацию банка, я буду вынуждена вас уволить.

— Я поспешу разобраться со всем, мадам, как можно скорее. Первым делом я займусь безнадегой, который выплатил ссуду, и…

— Нет! Этим уже занимаются мисс Кэрриди и мистер Ладлоу. Вы лучше займитесь поисками моих денег!

— Слушаюсь, мадам.

— Подумать только, а когда-то вы были хитры, коварны и бескомпромиссны. Настоящий волк в великолепном костюме, для которого светская мода не пустой звук. Вы размякли, Портер. Держите…

На дальнем конце стола раздался громкий щелчок, и в тот же миг под столом что-то зашуршало. Капсула пришла к приемнику со стороны мистера Портера всего за мгновение. Господин управляющий банка с тяжелой душой открыл ее и извлек карточку, на которой стояло одно лишь слово, пропечатанное кроваво-красными чернилами: «Бесполезен».

И тут мистер Портер ощутил, что срок его годности действительно почти истек. Сердце вздрогнуло, дыхание перехватило… его игра, длиною в целую жизнь, подходила к концу…

…Сухая и цепкая, как воронья лапа, рука дернула рычаг, и лифт «Отисмайер» начал медленно подниматься.

Из вестибюля и зала на первом этаже все еще был слышен гомон служащих банка, которых не смог мгновенно вернуть к работе даже колокольчик, в который прежде, чем зайти в лифт, позвонила мисс Кэрриди. Невероятное происшествие нарушило работу обычно такого слаженного механизма. И все же вот-вот замещающая мисс Кэрриди мисс Паттнерс вновь позвонит в колокольчик, и дамы вновь займут места за своими столами и прекратят наконец напоминать птиц, в клетку которых ударила молния.

А всего три часа назад некий безнадега и сам не понял обрушившегося на него вдруг внимания. Служащие банка сгрудились вокруг него, а одна из клерк-дам даже прикоснулась к его плечу, желая убедиться в его реальности. В одночасье тот, кто только что сливался с обстановкой чуть более, чем полностью благодаря своей никчемности и ничтожности, вдруг превратился в некое подобие диковинной мартышки в штанишках.

— Что-то будет… — говорили клерк-дамы.

— Это невероятно! Неслыханно! Фантасмагорично! — восклицали они.

Когда мисс Кэрриди и мистер Ладлоу только спустились на первый этаж, клерк-дамы мгновенно разлетелись по своим насестам, но их шепотки и недоуменные взгляды, которыми они одаривали друг дружку, так и не прекратили своих поползновений. Подчиненные мисс Кэрриди очень редко видели хоть какие-то эмоции на ее обычно неподвижном, заледенелом лице, а мистера Ладлоу, личного помощника Самой, они видели и того реже… Они вытягивали шеи и пытались понять, как старшая клерк-мадам будет решать… затруднение.

Сама же мисс Кэрриди, хоть и выглядела возмущенной и чуть-чуть шокированной, все же быстро взяла себя в руки. Вместе с мистером Ладлоу они уселись за стол мисс Кэрриди и принялись изучать бумаги о ссудах ничего не понимающего безнадеги, сжимающего свой потертый котелок дрожащими пальцами.

Мисс Кэрриди подошла к вопросу со всей возможной ответственностью. Она знала, что этого человека нельзя выпускать из здания, пока выход не будет найден…

Прошло два с половиной часа… Папки на столе старшей клерк-мадам уже напоминали колонны и поднялись едва ли не под самые своды зала, несчастная мисс Паттнерс сломала каблук и вывихнула руку, таская все новые и новые документы из банковского архива, а шеи клерк-дам затекли, словно их оковали трубами водостоков. Даже банковские часы устали идти…

Мистер Ладлоу, потеющий и яростно пыхтящий, то и дело одаривал испуганного безнадегу гневным взглядом из-под очков. Он уже полагал, что придется докладывать Самой, что ничего не вышло, и первая ссуда за всю историю существования «Ригсберг-банка» успешно погашена и… и это было бы просто ужасно, ведь подобный прецедент пошатнул бы репутацию банка намного сильнее недавнего ограбления. Мистер Ладлоу давно служил при мадам Ригсберг, он привык предельно точно определять ее настроение сугубо по жестикуляции мундштуком с папиреткой, и он видел, что, когда она отправляла его в конторский зал, мундштук и сама госпожа вместе с ним были в ярости, более того, они были испуганы — после ограбления позиции мадам во главе семейного дела чуть дрогнули, а выплата ссуды должна была существенно упрочить позиции ее кузена, Сеймура Ригсберга, который уже не первый год прикладывает тонны усилий, чтобы ее сместить…

Разумеется, мисс Кэрриди знала обо всем этом, и в своих целях она ловко использовала страхи той, кто одним своим именем пугает весь Саквояжный район. А мисс Кэрриди, в свою очередь, очень переживала за дело мистера Портера. Он должен получить свою Машину, считала она. И ее долг помочь ему в этом, ведь… ведь… Признаться, старшую клерк-мадам мало, что восхищало в этой жизни, но мистер Портер… Его решительность, его безжалостность, его ум… Она мало что знала о его жизни до того, как он стал управляющим, но все же она была старшей клерк-мадам банка, как никак, — она бы и дня не продержалась на своей должности, не обладай наблюдательностью и способностью делать верные выводы.