О потоках в авторской песне

Пока на графике всего две кривых, невозможно не заметить провала в области "исполнительской" и "творческой" песен. Неужели уровень эмоций, полноты ощущений в этих аудиториях ниже, чем у остальных? Конечно, это не так. Видимо, существуют еще какие-то, особые, специфические отношения, характерные для этих двух "поджанров". Назовем их субъект-экспертными.

Как это понимать? Выступающий (как "театрал", так и "эстет") принципиально выходит не на любую, а на "свою", ментально близкую, к тому же подготовленную аудиторию и выносит на ее суд свою творческую работу. Для него крайне важно, как ее оценит именно эта группа слушателей.

Во второй половине 70-х гг. в Саратовском КСП "Дорога" сложился микроколлектив творческого типа. Ребята могли полгода собираться на квартирах и придумывать очередную композицию. Потом они собирали наиболее элитную часть клубной аудитории и показывали свое произведение. Мощных исполнительских сил у них не было, но донести замысел до слушателей им вполне удавалось. Как правило, публика бывала в восторге, и на ребят сыпались многочисленные предложения выступить с этой программой там или сям. Группа отвечала отказом, мотивируя его тем, что появился новый замысел и им гораздо важнее снова на полгода уйти в свою ракушку, чтобы его реализовать. Делалось только одно исключение: группа в полном составе выезжала на Грушинский фестиваль, ловила Вадима Егорова и, может быть, Дмитрия Дихтера и им двоим (при этом вокруг могло стоять более сотни зрителей, но группе до них не было никакого дела) показывалась программа. Как правило, с успехом.

Теперь возьмем третью кривую Гаусса, назовем ее графиком субъект-экспертных отношений, слегка растянем ее вершины так, чтобы она захватывала оси и театральной, и эстетской песни - и мы получим действительно полный график всевозможных видов обратной связи. Результирующая линия примет более или менее равномерный вид, что, согласитесь, больше соответствует действительности.

График отношений

Субъект-объектные Субъект-экспертные Субъект-субъектные

М Т Э Л

Итак, в основе "личностной" песни стоит персона, прошедшая определенный жизненный путь, сложившаяся как уникальная, наработавшая свой неповторимый опыт - нравственный, житейский, эстетический. Именно он, определяя систему ценностей, художественный стиль, интонацию автора и многое другое, лежит в основе главного феномена, имя которому - "человек-жанр", что характерно прежде всего для "личностной" песни.

И эта Персона ведет Разговор. Разговор соразмерен говорящему. Его "носитель" - песня с "человеческим лицом", т.е., как правило, без надрыва, без искусственных приемов и средств ("нечеловеческих" по голосу инструментов). Дело интимное, камерное, даже если порой доводится крикнуть...

Среди субъектов данного потока практически невозможно встретить людей молодых. Имеется в виду не столько биологический, сколько "социальный" возраст. Место "фактурности", определяющей шарм исполнителя в "актерской" песне, в личностной занимает "матерость" субъекта.

Анализируя творчество юных, мы замечаем, что у них есть две основных группы достоинств. Первая - умение манипулировать образом. Свежесть образа, как правило, либо следствие природного таланта (у молодых проявляется в песнях "синоптического" характера - про дождик, травку, птичек; этот материал доступен сызмальства и не требует уникальности жизненного пути), либо итог переработки прочитанного, услышанного от других, увиденного в кино. Второй вариант можно условно обозвать "начетническим".

Второй удел молодых - все то же начетничество, но касающееся уже не синоптического, а исторического, литературного и т.п. материала. Песенная "сбыча мечт". "Так похоже на,.. только все же не...".

Впрочем, как только мы видим, что классический сюжет перевернут, приспособлен под себя, порой неожиданным образом, - это знак того, что ребенок подрос.

Осмысление жизненного опыта и невозможность, недопустимость (с точки зрения Персоны) его передачи словами общего свойства, типовыми, стандартными - приводит к тому что разговор о чем бы то ни было идет не на уровне общих понятий ("любовь", "счастье", "судьба"), а на уровне мелкой конкретики. Там, где массовик-затейник вещает про "любовь, похожую на сон", Персона скажет:

Поверьте, эта дама из моего ребра,

И без меня она уже не может.

В "попсовой" песне о море обязательно будут шторма, соленые брызги, компас, ломающиеся мачты и прочая мишура. "Личностник" Александр Иванов из Калининграда, почти всю свою сознательную жизнь проведший на флоте, выводит нас в море через "Восьмой причал", где

Вода в порту серая, грязная;

Мучная пыль горчит во рту

И - празднуем, надо же, празднуем

Мечту+

Человеку, не знакомому с морской работой, никогда не придут в голову именно такие слова и образы.

"Личностная" песня контекстна. Она вытекает из жизни ее создателя, его характера, конкретных ситуаций. Именно так в песне появляется "правда жизни", делающая ее такой теплой и искренней. Вот В. Туриянский поет:

Я в это время по тайге, как аллигатор,

Несу громадный щелочной аккумулятор...

Именно щелочной, обладающий "жесткой" характеристикой разряда, когда элемент питания до последнего сохраняет номинальное напряжение, позволяя приборам работать точно.

Как правило, в коротком тексте "личностник" зашифровывает, концентрирует огромную информацию, полный объем и стоимость которой известны лишь ему самому. В этом "личностная" песня сродни "эстетской", но там кодируются "файлы" мировой культуры, в общем-то доступные любому, кто склонен в ней копаться, а в "личностной" - только собственные мысли, чувства и эпизоды. О той или этой песне, неважно, Новелла Матвеева сказала, что она подобна айсбергу, где видимая часть - только треть общей информации. Но, в отличие от эстетской песни, которую можно расшифровать, прочтя соответствующие книжки, "личностная" в принципе не декодируется вообще. Но слушатель, тоже Персона, знающий цену уникальности и конкретике, в непонятные ему строчки барда будет подставлять свои "случаи из жизни" - и на этом уровне возникнет их полнокровный диалог.

Вот, если угодно, пример такой зашифровки-расшифровки.

У А. Иванова (Калининград), автора непревзойденных песен о морской работе, еще в начале 80-х была песня, начинающаяся словами:

Стоим у трапа,

Над нами "папа"

(Кто ходит в море, с ним знаком)

Всего два слова -

"Уходим снова" -

Кричит квадратным языком.

Я совершенно уверенно и однозначно представлял себе красномордого амбала-капитана, которого знает, побаивается и уважает весь флот. Этакий шкаф, еле ворочающий языком, для которого проговорить два слова подряд - проблема. Двадцать лет я смаковал этот образ, и все меня в нем устраивало.

А недавно спросил Сашу:

– Это капитан?

– Нет, что ты!

Выяснилось, что это вовсе даже сигнальный флаг, на котором нарисован квадрат. У флага этого есть два значения - буква "П" ("папа") и фраза, означающая отплытие!

Саша его очеловечил, а я "купился".

Понятно, что именно контекст, реальная ситуация дает ту самую конкретику, которая служит основным строительным материалом для "личностной" песни. Если "массовик" не может не сказать "я тебя люблю", ибо мыслит крупными блоками (а даже если и мог бы, ему не простила бы этого его аудитория, которой нужна простота и определенность), "личностник" накидает деталей, из которых у его слушателя сложится картина с неизбежным названием как резюме. В переводе на программистскую лексику "личностник" пишет на Ассемблере, языке программирования низкого уровня, прописывая каждый шажок, а "массовик" - на алгоритмическом Бейсике, сразу готовыми действиями. Ну, и вариативность, соответственно, и прочие возможности у "массовика" несравненно ниже.

Но в том-то и есть между ними принципиальная разница, что "массовик" не имеет права предлагать своему клиенту ни малейшей мозговой работы, в то время как "личностник" не захочет предложить своему собеседнику ничего простого и готового (обязательно оставит за ним последнее слово), иначе не будет уважать себя. Ибо делает все для себя или как для себя.

Видимо, потому, что - из себя и про себя. В "личностной" песне вопрос "О чем вам спеть?" странен, неправилен: о чем бы ни пел автор или исполнитель - он поет о себе.