О, Путник!

— Откуда? — напрягся я. — От ПОЭТА, вашего непосредственного начальника, ну, и ещё кое от кого. Имел я как-то беседу с одной интересной и загадочной дамой, да и с Первым Магистром Ордена Посвящённых пообщался. Они на многое раскрыли мне глаза.

— Вот как? Странно, Сир, действительно, непонятная ситуация, — в свою очередь напрягся Подполковник.

— Вот и я о том же! Подождите, подождите! — меня вдруг осенило. — Но вы же незадолго до моего появления на Островах, так сказать, отошли от дел!? Значит, могли ничего не знать о моём существовании и о моём членстве в Отряде!?

— Сир, увы, хочу Вас разочаровать, — пробормотал БАРОН. — Я действительно покинул ряды Морской Пехоты относительно недавно. Но для подготовки Ускоренного требуется не менее года. Вы никак не могли не попасть в поле моего зрения. Я, как и Мастер ТОСИНАРИ, лично тренировал новичков. А Вы самый Ускоренный из всех Ускоренных, которых я знаю! А что касается МАГИСТРА, то он мог быть с Вами раньше не знаком, так как имел к Отряду косвенное отношение.

— Мастер ТОСИНАРИ… Давно его не видел. Ладно, не будем сейчас долго ломать голову, — досадливо произнёс я. — Ну, что же, видимо, мне никуда не деться от Южного Архипелага. Там, возможно, я получу ответы на многие вопросы. Хотел пожалеть пушкарей этих новоявленных, ан, нет! Придётся с ними, с ядро метателями доморощенными, серьёзно разобраться, а заодно навсегда покончим с остатками пиратского воинства. Убьём, так сказать, двух зайцев, вернее волка и волчонка!

— Сир, я ничего не понимаю. Какая артиллерия здесь, в Пузыре?!

— А вот представьте себе! — усмехнулся я. — Появились на наших Островах пушки и в придачу к ними самые настоящие артиллеристы! Слава Богу, что не добрались они до наших южных замков, успел я их перехватить, навязать сражение, а в ином случае не уверен, что вы были бы живы и мы с вами разговаривали бы сейчас вот здесь, на этом месте! Вот так, Граф.

— Сир, я Барон.

— С сего мгновения вы Граф. Дарую вам этот титул за выдающиеся заслуги перед Империей. Да, собственно, суть не в Империи. Хрен с ней… Сколько их, этих Империй, было. Все куда-то сплыли. Та же участь когда-нибудь постигнет и нас, увы. Нравитесь вы мне просто по-человечески. Чую в вас некую внутреннюю силу, независимость, способность к истинной верности. И главное, вы, как и я, полный пофигист. Этакий босяк, гуляка, бабник, пьяница. Мы оба с вами босяки, то есть, — простые, смелые, честные, непритязательные, порядочные, вольные и независимые парни.

Я слегка стукнул по столу кулаком, от чего он застонал, как живой. Потом я встал, поднял рюмку к небу.

— За босяков!

— За босяков! — вскочил БАРОН.

— Кстати, — продолжил я. — Перечисленные мною выше качества довольно редки в наше время. Везде царят тщеславие, напыщенность, псевдо значимость, гламур, жажда наживы, корысть, карьеризм, самовлюблённость, тяга к глупому престижу. Вся эта суета по мелочам, непонимание истинных ценностей, стремление к достижению заманчивых, желанных, но ложных целей! Ужас! Вся надежда на умных босяков. Только они способны несколько разрядить обстановку на ярмарке тщеславия, размешать этот дьявольский, клокочущий коктейль чувств и эмоций и придать ему здоровый вкус.

— Сир, Вы говорили как-то о верности. А как же быть с моим дезертирством из рядов Морской Пехоты? «Предавший один раз, предаст и во второй», — горько усмехнулся БАРОН.

— Мне почему-то кажется, Граф, что вы меня никогда не предадите, — задумчиво произнёс я. — Этот вывод целиком базируется только на моей интуиции. Ну, а что касается Морской Пехоты… Дезертирство, знаете ли, это отнюдь не предательство в абсолютном понимании этого слова. Можно предать свою роту, состоящую из слабаков и идиотов. Можно предать глупого и трусливого командира. Можно предать дурацкую и бессмысленную идею. Но это не означает, что мы предаём Родину. За неё можно отдать свою кровь до последней капли и в другом месте, и в несколько иное время.

— Служу Империи! Гвардия навсегда! — БАРОН вдруг резко встал, пронзительно и жёстко посмотрел мне в глаза.

— За Империю! За Гвардию! За Морскую Пехоту! — строго и торжественно произнёс я.

— Слава Императору! — вторили нам Гвардейцы, стоявшие вокруг по периметру.

— У, А, У, А, А, А!!! — ЗВЕРЬ мгновенно возник из пустоты и наполнил и переполнил всё вокруг мелкой, но мощной зубодробительной вибрацией, от которой зазвенела посуда на нашем столе.

— Сгинь! — весело рассмеялся я.

Пёс исчез. Мы с БАРОНОМ тяжело опустились в кресла.

— За искренность и дружбу!

— За них!

Мы молча перекусили, полюбовались тёмно-синим, спокойным и несколько утомлённым морем, выпили ещё по одной рюмке рома, а затем продолжили беседу.

— Сир, давайте вернёмся к теме Архипелага и артиллерии, — с беспокойством произнёс БАРОН. — Я не совсем понимаю эту ситуацию. Нельзя ли её несколько прояснить? Что, на Островах действительно появилось огнестрельное оружие? Честно говоря, верится с трудом.

— А почему бы и нет? — усмехнулся я. — Почему современный человек, обладающий определёнными знаниями и попавший в средневековье, не может изготовить порох, соорудить пушки и ядра?

— Но на это нужно время, Сир! — возмутился БАРОН. — Невозможно так быстро найти и подобрать компоненты для пороха, наладить технологию производства металлических пушек и ядер. Острова появились на Земле всего полтора года назад. Я был почти сразу завербован в Особый Отряд, до некоторого времени являлся единственным его представителем в Первой Провинции Первого Острова. Потом уже началась массовая экспансия. Орден Посвящённых существовал давным-давно, но смена власти в нём произошла всего год назад. Чтобы там за такое короткое время наладили производство пороха, ядер и пушек? Сомневаюсь, сомневаюсь…

— А я, вот, нет! Изготавливают же на Островах различные металлические изделия? Да, изготавливают! — усмехнулся я. — Почему не отлить пушку? Не вижу особой проблемы. Наладить изготовление компонентов для производства пороха также не составляет какого-то особого труда. В принципе, всё довольно просто. Конечно, в таких случаях необходимо какое-то определённое время для массового производства, но этого самого времени было, в общем-то, вполне достаточно.

— Сир, и сколько пушек использовалась в войне с Вами?

— Точно не знаю. Штук пятьдесят или более.

— О, как, ишь ты, ничего себе, однако, ибо…

— Ну, вы даёте, БАРОН! — рассмеялся я. — Вижу, что моя знаменитая фраза и вас не оставила равнодушным!

— Сир, всё гениальное — просто. Всё гениально простое — кратко. Всё гениально краткое — многозначительно и исчерпывающе.

— Ну, вы, однако, завернули, сударь! — захохотал я. — У меня есть одна подруга с соблазнительными коленками и пшеничной чёлкой. Вот эту вашу мысль обязательно доведите до её сведения, когда я вас с нею познакомлю.

— Сир, а ГРАФИНЯ?

— А что ГРАФИНЯ!? — поморщился я. — Есть истины и ценности вечные, есть истины и ценности приходящие и уходящие.

— Понятно, Сир…

— Ничего не понятно, Граф!

— Простите, Государь…

— Бог простит. Нас всех. Может быть…

Краем глаза я увидел, что от Флагманской Галеры отчалила ещё одна большая шлюпка. Я напрягся, приблизил её зрительно как можно ближе к себе, сфокусировался, разглядел на носу ПОЭТА, ШЕВАЛЬЕ и ГРАФИНЮ. Да, встреча предстояла интересная и полная всевозможных неожиданностей.