О, Путник!

— Сир, во время возникновения Портала я находился подле ГРАФИНИ и у неё в руке был кинжал! — жалобно произнёс мой соратник.

— О, мой дорогой, у тебя жар! — девушка встревожено провела рукой по моему лицу.

— Пустяки! Милочка, чувствую я себя великолепно! Тот, кто рядом с вами — счастливчик, избранник небес! Хотите, я прикурю от солнца!? Могу от нашего, или от голубой звезды первой величины!

— Сир!? — угрюмо и обеспокоено произнёс КОМАНДОР.

— Сир!? — обняла меня ГРАФИНЯ.

— Что, Сир!? — устало буркнул я, печально разглядывая инопланетян, готовившихся к очередной атаке. — Надоело мне всё, свет моих очей. Давай рванём в ту благословенную, пропахшую пылью и плесенью, избушку, где я абсолютно ничего не помнил, а!? Полежим, посмотрим в потолок, затянутый паутиной. Откушаем чуть подсохшего хлеба с вяленым мясом, побродим по полям и лугам. Они в тех краях по пояс и прекрасно пахнут. Там невыносимо голубое небо днём и завораживающе чёрное ночью, а утром томная и прохладная роса с грустью ожидает своего вознесения с трав к солнцу, всё более набирающему силу.

— Боже, как хорошо сказано! — восхитился ПОЭТ.

— Хорошо, милый, мы сделаем это. Я вижу, ты устал, — озабоченно произнесла ГРАФИНЯ.

— Да, слишком много всего приключилось за последнее время. Всё имеет свои пределы, в том числе и познание, и терпение и многое другое…

— Сир, я полагаю, что познание пределов не имеют, — хрипло произнесла МАРКИЗА. — Как и любовь!

— Возможно, вы правы, а может быть и нет. Кто знает… ЗВЕРЬ!

— У, А, У, А!!! — Пёс материализовался мгновенно, пыхнул паром, рассыпал вокруг себя снопы искр и мощно врезался в ряды нападающих.

— Не убивать! Разогнать! — громко крикнул я, хотя Пёс прекрасно понимал меня на телепатическом уровне. — КОМАНДОР, я вижу, что не все эти ребята ускоренные?

— Не все, Сир! Половина из атакующих обычные бойцы Альтаирского Спецназа. Ускоренные — штучный товар, знаете ли. Элита.

— Да, я в курсе. Ну что же, дрались бойцы неплохо. Но пусть дополнительно потренируются, проследите за этим. В скором будущем их способности могут нам пригодиться.

— Есть, Ваше Величество!

— ШЕВАЛЬЕ, подайте мне коня! ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, передайте Совету Глории, что я скоро буду. МАРКИЗА, честь имею. КОМАНДОР, надеюсь, что в ближайшее время мы с вами увидимся и побеседуем. Что-то непонятна мне эта бессмысленная сегодняшняя атака. Зачем, к чему? А пока восстанавливаете свой замок. ПОЭТ, пожалуйста, проводите ГРАФИНЮ на Флагманскую Галеру. Что-то действительно неважно я себя чувствую. Душно как-то, нехорошо. Устал… Настроение испортилось. Мне явно нужен хороший отдых. Рыбалка, пара книг, неторопливое созерцание моря или гор. А лучше всего — грандиозный запой! С цыганами и медведями, с гитарами и с бубнами, ну и конечно с огромной бочкой первоклассной русской водки. Пока я окончательно не определился в этом вопросе. До свидания, друзья мои…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Так, бурей увлечены, Мятутся цветы над садом. Но это — не снегопад. Это старость моя белеет. Завьюжило жизнь мою.

В библиотеке БАРОНА было тихо и покойно. Я шёл вдоль полок, заставленных книгами, легко, чутко и с удовольствием, как в детстве, проводил пальцами по шершавым переплётам, кожей тонко постигая тайную сущность, таящуюся и дремлющую внутри них. Пахло пылью и ещё чем-то, слегка пряным, удивительным, загадочным, волшебным, волнующим и завораживающим. Книги, книги… О, книги!

— БАРОН, а зачем вам вообще эта библиотека? На Земле имеется масса совершенных, компактных и вечных носителей и хранителей информации. В памяти одного маленького компьютера поместятся тысячи, сотни тысяч книг.

— Сир, книга — это книга, железка — это железка, пластик — это пластик! Бумажный лист — это нечто живое и дышащее, воспринимающее тепло твоих рук, помнящее твои прикосновения, оставляющее в своей плоти память о них, а экран компьютера — это нечто мёртвое, бездушное, сонно светящееся, равнодушное к тебе, как к личности. Да и вообще, над книгой властвую я, а компьютер, фактически, властвует надо мной. Это моя личная точка зрения. Я её придерживаюсь, но никому не навязываю. А вообще-то, Сир, Вы забыли о Барьере… Не пропустит он ни за что ни компьютер, ни какой-либо иной носитель информации.

— Ах, да… Но, насчёт отличия книг от компьютера вы мне так доходчиво и убедительно всё объяснили, благодарю, — рассмеялся я, а потом стал серьёзным. — Вы правы. Книга — есть книга. Книга — это святое…

— И ещё одна мысль, Сир. С какой женщиной Вы бы предпочли переспать? С обычной средненькой шлюшкой, более-менее симпатичной, сотканной из плоти и крови, или со сверхъестественной красавицей, которая имеет идеальные формы, но является киборгом или роботом?

— Если я буду пребывать в неведении по поводу происхождения этой красавицы, то, конечно же, выберу именно её! — проворчал я.

— А если Вы будете знать, кто она, Сир? — раздался вдруг откуда-то из-за полок насмешливый голос ГРАФИНИ.

— Ну, тогда я очень хорошо напьюсь, почти до полного бесчувствия, и всё-таки выберу красавицу! Люблю красивых женщин, знаете ли! Одна из них присутствует в этом зале. Но она вроде бы не киборг и не робот… Но, кто знает, кто знает… А вдруг!?

— Боже мой, и с этим извращенцем я делю ложе!? Горе мне, горе! — ГРАФИНЯ вынырнула из сумрака, царящего позади меня, медленно пересекла узкий и причудливый сноп света, бьющий из высокого мозаичного окна. — А как же потенция в такой-то экстремальной ситуации? А, Сир!?

Чудесные, роскошные волосы девушки заиграли всеми оттенками цвета плодов недозрелого каштана, маленькие розовые ушки были полупрозрачны, тонкая изящная ручка с какой-то книгой почти исчезла в ореоле солнечных лучей.

— А что, собственно, такого с моей потенцией? — насмешливо буркнул я. — Во-первых, она у меня присутствует всегда и везде, а во-вторых, даже если она каким-то загадочным и магическим образом исчезнет, то не беда. Полюбуюсь вдоволь совершенным и прекрасным существом, находящимся в моих вялых объятиях, восхищусь, получу мощное эстетическое наслаждение, а потом просто-напросто сладко усну. Вот и всё… А симпатичную шлюшку успешно и с удовольствием поимею на следующий день! В любой форме и в любом виде!

— Боже мой! — простонала ГРАФИНЯ.

— Кстати, а почему, дорогая, ты не спрашиваешь меня о том, кто такие киборг и робот? — подозрительно спросил я.

— Зачем задавать ненужные вопросы? — девушка подошла ко мне и дотронулась губами до моей щеки, которая сразу же воспылала, как от прикосновения тысяч солнц.

— Почему ненужные? — я поцеловал ГРАФИНЮ в стройную и упругую шейку.

— Есть такой писатель-фантаст, Айзек Азимов. А также и кое-кто вкупе с ним. Надеюсь, тебе знакомо это имя? — усмехнулась девушка. — Роботы, знаменитые законы робототехники и так далее. Я, если ты ещё не в курсе, умею читать.

— Неужели всё-таки умеешь?

— Господа, ну право, вы повторяетесь, где-то и когда-то я уже слышал подобный разговор, — БАРОН вынырнул из-за дальней полки, грузно направился к нам.

— Дорогая, а что это за книга у тебя в руках?

— Конфуций…

— Да, мир явно летит в бездну! Дорогая, читать-то ты умеешь… Я этому факту, конечно, несказанно рад. Но, КОНФУЦИЙ?!

— Именно он, Сир! — невозмутимо и твёрдо произнесла ГРАФИНЯ.

— Так, так… Я вижу в книге какую-то закладку. Ба, даже не одну!? Ну-ка, ну-ка, осветите мой погрязший во тьме разум спасительными искрами великой и вечной мудрости!