О свободе

– А чё тут такого?
– не понял старик.

Наагасах пристально посмотрел на него.

– Нам могут встретиться звери, которых никто никогда не видел и о способностях которых ничего не известно.

Ерху это не впечатлило и не испугало. Он и вчерашнюю-то тварь не знал, как звать. И вообще, меньше знаний - меньше страхов! И спится слаще.

Выехали спустя полчаса. Никому не хотелось больше задерживаться на этом месте. Риалаш наблюдал за Низканом. Всё же наг был уверен, что его предположение верно. Слепой прекрасно добрался до своей лошади сам, только пару раз споткнулся, и вертел головой из стороны в сторону, словно осматриваясь. Наагасах наблюдал за мужчиной всю ночь и пришёл к выводу, что такой спутник даже полезен. Многие твари, обитающие здесь, прекрасно маскируют свой запах, но от взора гетекария не скрыться даже им. Интересно, как долго Низкан может пользоваться своим даром? Полчаса? Час?

Дальнейший путь шёл круто вверх. По словам охотников потом тропа должна стать более ровной и при этом куда уже. Горные склоны всё сильнее и сильнее теснили путников. Им даже пришлось разбиться по парам, чтобы проехать дальше. Низкан неожиданно для себя оказался в первом ряду рядом с Риалашем. Подобное соседство сильно напрягало.

Наагасах дождался, когда Ерха и Дарилла немного отстанут, и тихо спросил:

– Как долго ты можешь видеть?

Низкан ощутимо напрягся и нервно почесал заросшую щетиной щёку.

– Я не гетекарий, - наконец ответил он.

Риалаш удивлённо вскинул бровь.

– Я вроде о другом спросил. Так как долго?

Опять наступило молчание. Позади раздавался недовольный голос Дариллы, которая пыталась убедить Ерху, что его привязанность к деньгам до добра не доведёт.

– Полдня, - всё же признался Низкан и тут же пожалел.

– Что?!
– поразился Риалаш.
– Так долго?! Как тебя вообще отпустили из общины?

Вольный сжал зубы, и наагасах понял, что ничего больше не добьётся. И не желал добиваться. В данный момент он был поражён. Полдня! Для гетекария это очень много. Насколько знал Риалаш, большая часть гетекариев не могла пользоваться своим даром даже полчаса. Поразительно, что Низкана вообще отпустили из общины. Хотя... Наагасах укорил себя за глупость. Отпустили... Скорее всего, он сбежал.

Примерно около часа мужчины ехали молча. Риалаш прислушивался к спорам Ерхи и Дариллы, а Низкан пытался унять раздражение, злость и... страх. После того, как он потерял зрение, из его памяти стали стираться многие зрительные образы. Но лицо матери он вряд ли сможет когда-нибудь забыть. Стоило только ему услышать про гетекариев, как в душе поднимались страх и злость. А с приходом страха перед внутренним взором появлялось лицо матери: холодное, высокомерное, с яркими синими глазами.

Низкан тряхнул головой, выбрасывая эти мысли, и осмотрелся, желая обеспокоиться чем-нибудь другим. И обратил внимание, что количество «охотников», которых они обнаружили ещё вчера, уменьшилось до пяти. Двое более ранних преследователей слегка отстали: на них кто-то напал.

– Что-то не так?
– Риалаш заметил его беспокойство.

Вольным овладели сомнения. Но он всё же рискнул.

– Позади нас пятеро конных. Вчера их было семеро.

Про двух других мужчина говорить не стал. У него возникли сомнения, что они могут быть врагами, после сегодняшней ночи. Низкан видел, что эти неизвестные перехватили ещё двух тварей, которые двигались к их лагерю. Может, они за кем-то приглядывают? У вольного возникли подозрения, что Дарилла - знатная особа. Больно правильная речь у неё была. Так что, возможно, эти двое тайно охраняют её.

– Вот как, - протянул Риалаш.
– Может, они отстали?

Низкан ещё раз осмотрелся и отрицательно мотнул головой. Скорее уж их съели. Только наверх, на горные склоны, он не посмотрел.

Терька, прищурившись, взглянул вниз. Он и ещё один вольный располагались на склоне горы на высоте примерно пятиста саженей. Им пришлось ехать весь вчерашний день, потом с риском для жизни пробираться в темноте дальше и вот, всю первую половину нового дня они потратили на то, чтобы забраться сюда. Лошадей пришлось оставить внизу. Мужчины предполагали, что больше они своих коней не увидят: сожрёт кто-нибудь. Но дело того стоило.

– Скоро здесь будут, - заметил жрец, наблюдая за взметнувшимися над деревьями перепуганными птицами.
– Готово?
– он повернулся к вольному.

Тот сидел на корточках и тщательно засыпал каменной крошкой широкую трещину, которая шла по всей площадке. Из трещины наружу выходил промасленный шнур. Им пришлось постараться, чтобы найти это место. Но жрец всё равно не был уверен, что задумка увенчается успехом.

– Почти готово, - откликнулся вольный.
– Ещё туда нужно засыпать, - он указал на дальний конец трещины.
– Чтобы наверняка отошла.

– Хорошо. Заканчивай быстрее, - поторопил Терька и опять вернулся к наблюдению.

Остановку на привал Риалаш разрешил сделать только после полудня. Место, на которое они вышли, было довольно узким. Горные склоны нависали здесь со всех сторон, и тропке приходилось вилять из стороны в сторону, чтобы не зайти в тупик. Проехав ещё немного, путники оказались на округлом пятачке, заросшем кустами, из-под корней которых пробивался ручеёк. Пятачок был окружён склонами с трёх сторон. С восточной стороны имелся почти отвесный спуск вниз. Дарилла было сунулась посмотреть, что там, но Риалаш почти тут же за шкирку оттащил её и запретил приближаться к обрыву.

– Красотища же какая!
– выдохнул Ерха, смотря на заснеженные вершины гор.

В руках его был большой ломоть хлеба с куском копчёного мяса. Дарилла с сомнением посмотрела на горные вершины. Почему-то ей казалось, что слова о прекрасном касались еды, а не гор.

– Ещё какая, - мрачно согласился с ним Низкан.

Девушка тут же с сочувствием посмотрела на слепого, думая, что того расстраивает то, что он не может увидеть эту «красоту». Но вольный просто наблюдал, как в верстах восьми от них перемещается какое-то очень крупное животное. Больше лошади в размерах. Вот это красота так красота!

Некоторое время путники ели молча. Дарилла управилась с трапезой быстрее всех и теперь украдкой рассматривала наагасаха и Низкана. Эти мужчины были совершенно разными. Уверенный в себе решительный наагасах и замкнутый странный Низкан. Девушка подавила вздох, рассматривая вольного. Мужчину не мешало бы привести в божеский вид. А то волосы свалялись в сосульки, лицо заросло щетиной, а одежда нуждалась в хорошей стирке. Только яркие синие глаза и оранжевые сапоги выделялись своей чистотой. Жаль, что самому Низкану было совершенно наплевать на свой собственный вид. Не заставлять же его?

Дарилла перевела взгляд на Риалаша и замерла, наблюдая, как наагасах крепкими белыми зубами решительно откусывает большие куски хлеба. Девушка ощутила, как зашевелились волоски на теле, а затем явились мурашки. В голове замелькали глупые несвязные мысли. Наагасах всегда выглядел хорошо. Даже сейчас на его одежде не было ни пятнышка. И пах он замечательно. Может, он вообще не потеет? А кожа у него какая чистая... Мысли сбились в кучу, когда наг пристально посмотрел на неё. Мурашки в восторге разбежались по всему телу.