О том, что было, о том, что не было и о том, что могло быть

Короткий повернул голову – бронетранспортер с многочисленными пробоинами валялся на боку без башни и нескольких колес. Разглядывая его, короткий принюхался:

– Печеньем пахнет, и мясом. Значит, муку везли и консервы. Ого, нам везет. Наверное, взрывом отбросило.

Он нагнулся и подобрал валявшуюся консервную банку, повернул ее к свету:

– Германия. Гуманитарная помощь. Ха! Саш, давай посмотрим, может чего еще найдем.

– Можно, – согласился тот. – Похоже, что все свалили. Только быстро. Видишь тот трейлер. Если взорвется, мало не покажется.

Спустя несколько минут они пробирались придорожными кустами, уходя прочь от места боя. За спиной у каждого висел туго набитый мешок.

Едва они успели свернуть за поворот, как раздался глухой взрыв. Воздушная волна сбросила на них целый ворох сухих листьев.

– Вот тебе и ООН.

– Пошли, пошли, нечего стоять.

В сумерках они дошли до края леса. Дальше дорога шла через картофельное поле. Сделав на него вылазку, они добыли несколько картофели и, отойдя подальше в лес, развели костер.

Покончив с едой, короткий откинулся на ствол дерева и затянулся сигаретой. Длинный же ел вяло и скорее по привычке. Он не стал курить, а, нахохлившись, сидел и смотрел на огонь.

– Саш, – окликнул его короткий. – Ты чего такой смурной? Вроде живы и даже сыты. Радоваться надо.

– Я вот все думаю, Коля, кому они муку и консервы везли. Может детям, вроде той девочки… А мы выходит отобрали у них…

– Отказался – лежал бы сейчас где-нибудь в лесу, в яме. А они все равно бы разграбили.

– Это-то так. Но ты вот что мне скажи. Три года мы с тобой за единую страну воевали, а теперь что? Сидит в лесу как крысы и каждая сволочь с автоматом хозяином себя считает.

Короткий смачно сплюнул:

– Спохватился. А когда перестройку начинали, кто громче всех кричал. Долой! Уря! Доперестраивались! Демократические преобразования, рыночное хозяйство… Вот оно, рыночное – власти нет, кругом банды…

– Власти… Вам такая власть нужна, чтобы и пикнуть не могли. Работали и молчали в тряпочку. Счастливый человек – думать не надо.

– Зато в будущем были уверены.

– Что ничего не произойдет? Конечно, в болоте тоже ничего не случится. Кучка паразитов соки сосала, а народ свою пайку получал и радовался.

– А вам свободы захотелось? Захотели – нате! На дороге горит эта свобода!

– Что ж это за страна такая, – вместо ответа вздохнул длинный. – Ничего-то в ней не получается.

– Была страна, да вся вышла, – проворчал короткий. – Ладно, давай спать. Утром надо посмотреть, что там, за полем.

Над притихшим проспектом резкий холодный ветер гнал низкие серые тучи. Подгоняемый им, он быстро шел, засунув руки в карманы куртки. Он шел мимо пустых витрин, порванных афиш, молчаливых очередей в магазины. Но когда он свернул за угол, то понял, что зря торопился. У дверей с вывеской «районный центр занятости» уже выстроилась длинная цепочка людей. Он занял место в хвосте и, найдя какую-то нишу в стене, укрылся там от ветра. Немного постояв, он вытащил из внутреннего кармана газету. В глазах запрыгали крупные заголовки: «Кризис, кризис, кризис…», «Промышленность останавливается», «Власти отказываются от управления страной», «Регионы требуют самостоятельности»…

– Говорят, что скоро чрезвычайное положение введут, – заметил, глядя на газету, его сосед по очереди.

– Введут как же. Некому вводить. Военный нужен, а не эти слизняки, – отозвался кто-то сзади. – Развалится страна

– А кто будет власть удерживать? – возразил первый. – Армия? Опять штыки? Если будут забирать, я туда не пойду

Они заспорили, но он уже не слушал их. Втянув голову в плечи, он попытался задремать, успокаивая сам себя:

– Все это только сон. Сейчас я проснусь и будет все хорошо.

Первое, что они увидели, войдя в город под вечер, был брошенный посреди улицы «мерседес» с выбитыми стеклами и спущенными шинами. Однако за рулем машины сидел какой-то человек в остатках красного пиджака. Одной рукой человек держался за руль, второй прижимал к уху коробочку мобильника.

– Да? Покупайте! Нет! Продавайте! – то и дело повторял он, одновременно крутя руль направо и налево.

Заметив их, человек улыбнулся и, приоткрыв дверцу, спросил:

– Вы в центр? Могу подвезти.

– Коля, иди прямо и не обращай внимания. У него может быть пистолет, – сквозь зубы посоветовал длинный.

Они аккуратно обошли машину и двинулись дальше. Вслед им доносилось урчание, при помощи которого человек изображал работу мотора.

Если в городе и была какая-то жизнь, то они ее не заметили. Они шли полузаросшей улицей. Мимо них тянулись пустые коробки домов с выбитыми стеклами, остатки киосков, фонарей. Во дворах были заметны развалины детских площадок.

Судя по окружающей обстановке, улица постепенно переходила в большой проспект. Но вокруг было все так же тихо и пустынно.

– Саш, ну кого мы тут спросим, – разглядывая дыры оконных проемов, вздохнул короткий. – Город-то пустой.

Теперь они шли, по-видимому, уже центральными кварталами. То и дело справа и слева возникали большие проемы бывших витрин. Поднявшийся ветер шелестел валявшимися повсюду бумагами. Короткий поднял одну из них:

– Саш, что это?

– Государственная ценная бумага. Когда-то по ней можно было миллион получить. Вон там.

Длинный показал на массивное здание старинной архитектуры. Короткий пригляделся:

– Какой-то… «…мбанк».

«…мбанк» выглядел как крепость после штурма. Если соседние дома были относительно целы, то в его стенах зияли многочисленные пробоины, и почти над каждой дырой виднелся след от пожара. Входная лестница была изуродована воронками, у подъезда валялись мешки с песком от разобранной баррикады. Огромный сейф наполовину перегораживал вход, несколько сейфов поменьше валялись на улице под окнами.

– Смотри-ка, – вдруг оживился короткий, – наш приятель приехал.

Действительно, из-за угла показался тот самый человек с окраины. Держа в руках руль, он, гудя, бежал по мостовой. Остановившись у банка, он положил руль на землю и, обернувшись к ним, обернулся:

– Здравствуйте. Мы приветствуем вас и рады тому, что вы выбрали именно наш банк. Мы надеемся, что вам у нас понравится. Наш процент – один из самых высоких в городе, а наша система безопасности – одна из лучших. Свои активы мы держим в государственных бумагах, что гарантирует вам стабильность и покой.