О вас, ребята

Вот какую историю рассказал Болат на пляже в Пумпури.

— И зачем только люди воюют! — вздохнула Катя.

— Как в кино получилось, — усмехнулся Язеп.

— А ты сам веришь в эту историю? — спросил Арвид.

— Я? — Болат снова вскочил, сжал кулаки. — Верю и найду!.. Нельзя человеку без вести! Муравей и тот след оставляет!.. Найду!.. Не может человек без вести!

— Слушай! — задумчиво произнес Арвид. — Поедем в наш поселок.

— Тихо! — Язеп приложил палец к губам и повторил: — Тихо! Торжественный момент! Мы присутствуем при рождении еще одного отряда юных следопытов!

Катя шлепнула его по плечу.

— Не мешай, Язеп! Это так интересно!

— До поселка — два часа в автобусе, — начал пояснять Арвид. — До болота — шесть километров пешком.

— Ой! — вырвалось у Кати.

— На острове я никогда не был, но вместе, думаю, доберемся. Лето сухое — воды в болоте мало, не завязнем. Там заночуем в лесу.

— Ой!

— И что ты все ойкаешь? — не вытерпел Болат. — Не хочешь — не ходи!

— Хочу, но страшно! — призналась Катя.

— Переночуем, — продолжал Арвид, — а утром осмотрим остров и, может быть, что-нибудь найдем.

Болат порывисто протянул Арвиду руку.

— Ты — друг! Ты — хороший человек!.. А он… пойдет?

— Язеп, ты как? — спросил Арвид.

— Я подумаю, — зевнув, ответил Язеп.

Арвид посмотрел на Катю.

— А ты?

— Пойду, только папа с мамой не пустят!

— Ну, это я улажу! — уверенно сказал Арвид. — С родителями легко договориться, если подход знаешь!

— А ты знаешь?

— Еще бы!

— Он мудрый! — усмехнулся Язеп. — Он у нас в школе председатель совета отряда! Не шутка!

Окончательно договорились в молочном кафе за столиком. У Болата было два рубля, и он заказал всем мороженое. Арвид на бумажной салфетке написал текст обращения к родителям:

«Уважаемые родители Кати Семеновой! Местный штаб красных латышских следопытов просит Вас отпустить в трехдневный поход Вашу дочь Катю для поисков следов юного партизана, героя Великой Отечественной войны.

Председатель совета пионерского отряда

Арвид Лейманис».

— Ну, как? — спросил Арвид, прочитав вслух свое сочинение.

— Ой, как хорошо! — воскликнула Катя. — Только переписать надо. На салфетке некрасиво.

— Переписать — толку не будет, — снисходительно возразил Арвид. — Надо перепечатать. Когда на машинке — действует на родителей безотказно!

— Мертвая хватка бюрократа, — скептически изрек Язеп.

— А мне? — спросил Болат. — Мне напечатаешь?

— Конечно! — ответил Арвид. — Текст тот же. Согласен?..

Через час они встретились у того же молочного кафе. Арвид пришел в парадной пионерской форме с красным галстуком, в начищенных до блеска ботинках.

В первую очередь пошли к санаторию, в котором отдыхали отец и мать Кати. Оставив всех у входа, Арвид поднялся по широким ступеням к стеклянной двери.

— Второй этаж! — напомнила ему Катя. — Двенадцатая комната!

Ребята вошли в увитую зеленью беседку и сели. Все думали, что ждать придется очень долго. Не так легко разговаривать с родителями.

— Ой, не пустят!.. Ой, не пустят! — приговаривала Катя.

— И что ты все ноешь! — прикрикнул на нее Болат.

— Очень приятная привычка! — произнес Язеп. — В походе — незаменимая вещь!

Катя замолчала, сорвала ромашку и начала гадать на лепестках: пустят — не пустят? Лепестки еще не кончились, как в дверях санатория показался Арвид. Катя и Болат бросились к нему.

Язеп только взглянул на друга и сразу же зачастил тоном спортивного комментатора:

— В смертельной схватке с престарелыми родителями победила молодость и хитрость! Качать победителя!

— Дают сухой паек на три дня и пять рублей в дорогу, — деловито сообщил Арвид. — Пошли к Болату!

На фасаде гостиницы, в которой остановилась казахская делегация, висело кумачовое полотнище с надписью: «Горячий привет участникам декады казахской литературы и искусства в Латвии!»

Чем ближе подходил Болат к гостинице, тем меньше уверенности оставалось в нем. Рука как-то сама собой потянулась к ромашке на газоне. Но, заметив ехидный взгляд Язепа, он не сорвал цветок. Болат взял Арвида за локоть.

— Ты мне — друг! Но если не договоришься — обижусь! Десять лет помнить буду!

— Мало, — сказал Язеп.

— Сто! — выпалил Болат.

Но он волновался напрасно. Безупречный вид Арвида, его спокойный, рассудительный голос, отпечатанная на машинке бумага — все это производило на взрослых неотразимое впечатление. Болату тоже разрешили участвовать в походе.

Арвид показал, где останавливается автобус, и, полностью войдя в роль командира, приказал собраться на остановке завтра в девять часов утра.

— И никаких проводов! — предупредил он. — С родителями попрощайтесь дома.

* * *

Утром на остановку первым пришел Болат. Девяти еще не было. Он присел на скамейку, вытащил из кармана нож, из вещмешка достал старый высохший корень можжевельника, похожий на лошадиную голову с озорно оскаленными зубами. Вырезать из дерева фигурки — любимое занятие Болата. Нож у него острый, рука верная, а глаза умеют подмечать в дереве то, что не всякий заметит. Волокна корня свились в тугой жгут. Другой бы сгладил их, чтобы поверхность была ровной. А Болат чуть поработал ножом — и волокна превратились в конскую гриву. Два острых сучка стали настороженными ушами. Пара ямочек на конце корня расширилась под ножом, будто конь вдруг шевельнул ноздрями и потянул в себя воздух.

Без пяти девять к остановке подошли Арвид и Язеп. Оба налегке — без вещей. У Язепа на груди болтался транзистор.

— А где же основной следопыт? — усмехнулся Язеп.

— Опоздает — ждать не будем! — сказал Болат.

Но Катя не опоздала. Ее увидели издали. Она шла медленно. В правой руке — тяжелый, туго набитый рюкзак, в левой — раскрытый зонтик. Одета она была так, словно собиралась прогуляться по асфальтированному бульвару: белые туфельки, безупречно отглаженные светлые брюки и такого же цвета плащ.