О возвращении забыть

***

Группа расположилась в лаборатории полигона, развалившись по углам и столам, приходя в себя и приступая к личной гигиене и осмотру ран и ссадин. В той самой лаборатории, где секретно велись опыты и разработки установки XL для телепортации и пространственного искривления времени.

Когда Мешков, обнаруживший это и понявший, что так быстро достигнута первая цель операции (перенос отряда во времени и местности и поиск секретного бункера), с радостным, счастливым лицом и торжествующим возгласом по-детски запрыгал в центре зала, народ безразлично посмотрел на него, а некоторые вспомнили вдруг, что виноват во всём он.

Сначала посыпались угрозы, окрики, злые подколы, но вот люди начали подниматься, надвигаясь на опешившего учёного. Дело принимало нехороший оборот. Ковальский встал перед очкариком, заслонив того, и призвал к спокойствию и пониманию.

И хотя Топорков сам возжелал набить морды обоим хитрецам-мудрецам, но, как командир, собрал волю в кулак и пресёк грядущие разборки:

– Стоять! Всем стоять на своих местах!

Люди как один разом повернули головы к командиру. Даже наёмник с уважением посмотрел на Никиту, легонько кивнув.

– Чё за базар, воины?
– Никита развёл руки, выходя в центр толпы, рядом со станиной-платформой отсутствующей "пушки времени".
– Страх совсем потеряли? Была команда мочить этого лузера? Нет! Вы стадо баранов на красный флаг? Нет. Куча баб, поймавших в сарае вора? Опять нет! Какого хера вы набросились на него? Вы посмотрите на него - он чистой воды ботаник! Что с него взять? Я, может, сам готов плевком убить его, так во мне накипело! И мне стрёмно ощущать себя приманкой и пушечным мясом, как и вам! Понимаю, вижу. Но бойцы! Вы же элита, мля, армии и разведок мира! Вы гляньте друг на друга, воины! У вас вид как из бабушкиного сундука или микроволновки. У вас наш командир умирает, конверты не читаны, приказы не выполнены...

– Истребитель!
– попытался прервать Никиту Ден.

– Я слово не давал, Холод! Соблюдай субординацию. Ты когда в Кении или Ираке выполнял долг и спецзадания Генштаба, ты спросил кого-то, а хули я там делаю? А за кого я там, а зачем? Нет, мля! Так придержи язык и в этот раз, офицер! И кулачки расслабь, а то скрипят уже!

Некоторые хихикнули, другие, наоборот, посерьёзнели. Кто-то кивнул, начал отходить.

– Значит так, бандерлоги! Мы ГОН, мы спецотряд и выполняем задачи, поставленные Родиной и руководством. Так, ёптеть, давайте будем единой боевой единицей, одной пружиной! Мы команда! Жрём вместе, срём вместе, стреляем едино, попадаем не мимо! А? Бойцы и их оруженосцы, ёп! А теперь оставим господина Мешкова наедине со своими планами, мыслями и радостями. И дадим ему минут десять обдумать свой будущий рассказ обо всём, что и где и как мы! Иначе отправим господина учёного за хлебом печёным. Да, Мешков?

– Да-да... хорошо! И... спасибо, майор!
– залепетал тот, поправляя очки на носу и болтая головой.

– А сами, товарищи спецназовцы, приведём себя в порядок, перекусим, полечимся и ровно...
– Никита глянул на часы, - через пятнадцать минут займём места в зрительном зале согласно купленным билетам. Свободны. Разойтись.

– Красава, командир!
– шепнул сзади Балон.

– Респект тебе, мужчинка!
– сладко мурлыкнула проходящая мимо Анжела.

– Всё правильно сказал, майор!
– еле слышно отозвался Меркулов.

Ден, картинно выпятив нижнюю губу, типа обиделся, шлёпнул по плечу Никиту:

– Кулачки пошёл расслаблять...

Топорков улыбнулся краем рта, подмигнул, осмотрелся. Группа разбрелась по огромной лаборатории выполнять указания командира, переговариваясь или что-то бормоча.

Полчаса назад они обнаружили массивные ворота с камерой дезинфекции, прошли всё это и очутились здесь, в нужной секретной лаборатории, где ещё недавно ютились Бродяга, а затем Корсар. Грохот ушедшей стихии растаял, и теперь в этом новом пристанище всем показалось просторно, светло, тихо и спокойно. Фонари не требовались - свет был, РЗК тоже - вентиляция и дезинфекция работали исправно. Ни аномалий, ни врагов, чисто, сухо, почти уютно. Единственным минусом было отсутствие воды, ванны, душа. Страдали от этого все. Народ без стеснения стал раздеваться, сушиться, проветривать потную и грязную одежду. Капитан Полозков с учёным прошлись по площади бункера, вколов всем по дозе и дав по таблетке антирада. Бойцы чистили оружие, проводили осмотр снаряги, кто курил, кто жевал пайки, кто дремал. Пленные сидели в углу, приводя себя в порядок под неусыпным надзором рядового Димона.

Никита сидел рядом с Рогожиным. Доктор дал раненому лекарства и чем-то намазал обгорелые места. Полковник пока находился без сознания, его амуниция и снаряжение пришли почти в негодность. Планшет с картами и конвертом обгорел. Топорков смотрел на серое лицо командира с опалёнными щетиной, ресницами и бровями и думал о дальнейших планах относительно группы и операции.

– Командир, давай полью?
– подошёл Орк, протягивая фляжку.
– Совсем чумазый, как чех!

– Оставь себе, Орк, - Никита поднялся, оглядывая народ, - с водой проблемы, поэтому экономьте. Надо бы поискать.

– Надо, командир! Совсем мало её, только горло смочить, да и то выдули почти всё после "жарок" этих! Девка ваще вон стонет, подмыться нечем!

Орк заулыбался, подсматривая, как Анжела какой-то тряпкой протирала подмышки, сидя в одних шортах, да и то трофейных. Её молодые острые груди аж торчали, приводя мужчин в трепет. Она беззастенчиво занималась собой, напевая знакомую попсовую мелодию.

– Эй, солдат, варежку закрой!
– улыбнулся Никита, сам ощущая некую возбуждённость.
– Значит так. Их сейчас, раздетых и сонных, после таких стрессов не оторвать никого! Пойду я и возьму... э-э... Будынника. Поищем воду, заодно разведаем обстановку и местность.

– Командир, разреши с вами?
– Орк преданно уставился проницательными серыми глазами.

– Ну, давай, - Топорков нахмурился, что-то соображая, - РЗК надень, БК весь не бери, так, по минимуму. И собери фляги пустые, посмотри канистры или тару какую. Выполнять.

– Есть.

Орк бросился исполнять поручения Истребителя. Никита подозвал капитана-сапёра:

– Петро, надевай обратно комбез. Сходим прогуляемся. Воды надо, да так, осмотреться.

– Есть, командир, - Будынник засуетился, убирая шмоток сала с галетой в рюкзак.

– Холод, - позвал Топорков.

– Я.

– Расслабил кулачки?
– Никита усмехнулся, показал на девушку.
– Или снова в кулачок, глядя на нашу Фифу?

– Да иди ты!
– Ден недовольно буркнул, но взгляд от Анжелы оторвал.

– Да иду, иду уже. Мы тут малость прошвырнёмся с Петро и Орком, осмотримся, где, чё, почём. Воды надо. Всем. Ты за старшего! Ясно?

– Ясно. Есть, Никит. А чё меня не берём?
– опять надул губы Холод.

– За старшего, я сказал! Может, руководство Генштаба ещё позовём, обезглавим КП! И губень прибери, а то на рыбу дохлую похож, ёптеть! Всё, бывай!

– Удачи! Есть.

Орк раздобыл десятилитровую флягу и канистру на двадцать литров из-под каких-то растворов, лабораторных жидкостей, сцепил их, чтоб не брякали, удобно разместил на спине рядом с РПГ-18.

– На носорога, что ли, собрался?
– пошутил Никита, запихивая в трофейный рюкзак пустые фляжки.

– По привычке, на всяк пожарный!
– осклабился боец, показывая стойкой, что готов.

Троица подошла к воротам-шлюзам, отворяя их целой комбинацией кнопок, рычагов и телодвижений. Только начали надевать маски РЗК, как их приостановил Ковальский: