Оазис

— Нас попытаются убить? — поинтересовался я.

— Нет. Это мы попытаемся, — хладнокровности монаху не занимать. — Я точно не буду ждать, когда меня заарканят. Магии плевать, на кого обрушить свою убийственную длань.

— Сильно сказано, брат Симон, — уважительно произнес Канадец. — Я рад, что мы вместе.

— Впрочем, времена меняются, — монах похлопал ладонью по крупу семенящей лошадки, как бы заставляя ее прибавить скорость. — Последние новости с клановых земель были лет семь-восемь назад. Могло стать хуже или лучше.

Мы промолчали, думая каждый о своем.

С семейством Кросби наша команда рассталась без всяких проблем. Помогли довести скот до нужного места, пожили парочку дней в шалашах и отвалили, пожелав удачи в нелегком деле. Некоторое время ехали вдоль речушки, постепенно забирая влево, придерживаясь ее русла. Потом пересекли и направились на северо-запад, чтобы спрямить путь. Монах придерживался какой-то однажды избранной для себя линии, постоянно справляясь по компасу, правильно ли мы едем. Курс корректировался каждый день. Ночевали под открытым небом. Чтобы не стать жертвами морфов, Симон самолично обносил стоянку «Кругом Заклятия». Магический порошок, сыпавшийся на землю, сначала мерцал сиреневыми сполохами, а потом исчезал. Поэтому наш орденский друг предупреждал, чтобы никто не смел переступать невидимую защиту. Я-то знал, чем грозит попадание под «заклятие»: сожжет к чертовой бабушке дотла.

Утром Симон деактивировал защиту, и мы продолжали путь. А сегодня утром он торжественно объявил, что перед нами Волчья Пустошь. И вот мы полдня уже трясемся по равнине, силясь разглядеть что-нибудь интересное. Ничего необычного кроме странных растений с фиолетовым оттенком листьев и стеблей, да рыжевато-коричневой почвы, от которой в глазах уже прыгают красные пятна.

Над головами громыхнуло. С востока натягивало тучи. Черные, как перья ворона, они медленно ползли за нами, постепенно закрывая горизонт. Куда-то исчез ветер, и странная тишина упала на местность. Будет жуткая буря. Знаю не понаслышке. Пару раз попадал в такую передрягу. Сначала безветрие, потом оглушающая тишина и тихий звон комаров, ошалевших от перепада атмосферного давления. Через полчаса здесь начнется ад, и без крыши над головой нас просто снесет жутким водяным шквалом.

— Надо искать убежище, — сказал я и пришпорил Рысака. Конек шустро зашевелил копытами.

Остальные вытянулись цепочкой, предоставив мне право вести группу. А я даже не знал, куда вообще двигаться. Слева, в километрах десяти отсюда, чернели холмы. По правую руку — неровная полоса леса, но до него очень далеко. Даже пустив лошадей галопом, мы до вечера не достигнем его. Оставалось продвигаться вперед, соревнуясь с непогодой.

— Вижу! — вдруг воскликнул Канадец. — На одиннадцать часов! Какая-то развалюха!

И точно: я сразу же разглядел темное возвышение над безбрежным морем травяного покрова. Похоже на крышу или осевший от старости остов какого-то дома. В любом случае, хоть какая-никакая защита. У нас есть брезентовая накидка, которую можно использовать вместо крыши.

Перекошенный от старости сарай с проваленной крышей, поляна со старым костровищем, обложенным крупными камнями, сгнивший котелок со следами зубов какой-то твари — вот и все, что мы разглядели в ранних сумерках. Редкие капли дождя уже падали на лицо. Следовало поторопиться и обустроить место ночевки.

— Парни, пока натягивайте полотно на крышу, — сказал я, спрыгивая на землю. — Пройдусь вокруг. Может, источник с водой найду.

— Смотри, на зубок морфам не попадись, — предупредил Артишок.

— Они, конечно, дурные создания, но перед бурей любая тварь ищет укрытие, — я перехватил винчестер поудобнее и зашагал в ту сторону, где мог протекать ручей или бить из земли родник. Просто я заметил ивовые заросли неподалеку от хижины. А где ракитник — там может и вода найтись.

И точно. Небольшой родник, заботливо обложенный тесаными камнями по краям, тихонечко выбивался из-под земли, и в нескольких метрах от скважины образовалось приличное озерцо. Тщательно облазив вокруг водопоя, я заметил следы животных. Совсем не крупных. То ли кабанчики сюда приходят, то ли косули. Следов морфов не заметил. И то хлеб.

Вернувшись к лагерю, взял котелок, чтобы наполнить его водой. Парни уже перекрыли крышу накидкой, а внутри дома весело пощелкивал костер. Коней завели внутрь. Пусть тесно, но держать их под открытым небом как-то не по-хозяйски.

— Полотно выдержит? — я зашел в полумрак неожиданного здесь прибежища и кивнул на растянутый брезент.

— Мы его под наклоном растянули, — пояснил Артишок, вольготно раскинувшийся на расчищенной от хлама земле. — Вода скатываться будет.

Внутри развалюхи не осталось ничего, что могло дать нам информацию, кто соорудил в безлюдных землях жилище, кто здесь обитал и чем занимался. Стены из грубых сосновых плах, сшитых внахлест, еще держались, но если морф ударит своим тяжелым телом — завалит конструкцию, похоронив нас вместе с трухлявым деревом.

— Будем дежурить по очереди, — монах посмотрел на спокойно хрупающих овсом лошадей. — Охранный порошок, конечно, вещь замечательная, но мне его надолго не хватит. Сегодня без «Круга Заклятия» обойдемся. Алекс обещал нам, что морфы в непогоду не ходят на охоту.

Все разом посмотрели на меня, словно я прорицатель какой-то. Ну, да. Насчет таких вещей я имел представление от многих опытных людей, промышлявших в «заповедниках». И самому пришлось столкнуться с таким поведением животных. И монах прав: нечего разбазаривать стратегически важный порошок.

— А как готовят «Круг Заклятия»? — заинтересовался Канадец, аккуратно подкидывая сухие ветки в костер. Стенки котелка покрылись пузырьками. Скоро вода закипит. — Вот ты сможешь в походных условиях пополнить запасы волшебного порошка?

— Такие вещи, как «Круг Заклятия», готовят в лабораториях Ордена, — усмехнулся монах. — Продукт редкий и почти не используется. Вся сила у нас — в Даре. И в таком вот мече.

Монах погладил ладонью ножны, лежащие на его коленях.

— Брат Симон, а мечи каждому бойцу дают? — Артишок деловито закинул в закипевшую воду чай и сразу снял котелок с огня. Канадец к тому времени приготовил скромный ужин.

— Тому, кто прошел специальную подготовку — да, — ответил монах. — Если у мальчика или девочки проявляется сущность боевого мага, к нему сразу приставляют наставника. Учат до пятнадцати лет, пока организм полностью перестраивается, потом еще три года гоняют на полигонах. Там уже серьезно. И меч выковывают личный. Ученик, получивший его в руки, настраивает под свою ауру и энергетику магических токов.

— Немного непонятно, — Артишок зачерпнул своей кружкой чай прямо из котелка.

— Как раз я говорю понятно, — засмеялся Симон. — Объяснять суть нашего учения — тема сложная. Мозг сломаешь, пока поймешь.

Снаружи раскатисто грохнуло. Через щели было видно, как вокруг хижины сгустилась тьма. Потом еще раз шарахнуло, отдавая болью в ушах. По брезенту закапали первые тяжелые капли дождя. Частота ударов сокращалась с каждой секундой — и вот уже мощный водопад обрушился на крышу. Стучало и грохотало так, что чувствовалась дрожь хлипких стен. Лошадки слегка заволновались, но потом поняли, что ничего страшного не происходит, вернулись к своему дремотному состоянию.

— Я бы в такую погоду точно никуда нос не высовывал, — проговорил Канадец.