Оберег

– Оно, конечно, так, но все же как-то... Ох, балда я, балда!

– Да? Два балды у нас уже есть, ты теперь третий. Заразился, что ль?

– Сам дурак! Я ж круг защитный начертать забыл!

– Да, это ты зря, конечно. А чем чертить будешь?
– поинтересовался Рыбий Сын, до того погруженный в шептания с Фатимой.

– Чем угодно. Да хоть головней из костра...

– Головней - оно бы здорово, да костер ты нынче опять бездровный развел! Руслан, казалось, никогда не устанет подтрунивать над другом.

– Тогда веревку выложу, как вчера!
– Молчан набросился на свой мешок, вытащил из него веревку, размотал, аккуратно окружил ей место ночлега. Затем он прошел вдоль сотворенной преграды, нашептывая при этом что-то. Закончив, смущенно улыбнулся, развел руками, сел на свое место.

– Вот теперь я, по крайней мере, буду точно знать, когда этот мертвяк подойдет к нам совсем близко. Хотя, по моим ощущениям, он уже и так - ближе некуда.

– Конечно.
– медленно ответил Руслан, нашаривая осиновый кол. В голосе богатыря не было ни намека на веселость.
– Если обернешься, ты его увидишь.

Молчан оглянулся, и увидел. К костру неслышно подходил мертвец. Ростом он был не сильно высок, но плечи широкие. Сгнить он еще не успел, видно, что недавно помер, но на лицо лучше не смотреть: вместо правого глаза - нечто, напоминающее тлеющий уголек, левый лишен и зрачка, и радужки, просто мутно-белый. Половины волос на голове не хватало, оставшиеся длинные, грязные, частью слипшиеся от крови. С носом тоже что-то не то... Молчан почувствовал, как от ужаса зашевелились волосы на голове, даже борода встала дыбом, а по спине потекла предательская липкая струйка холодного пота... Фатима вскрикнула и ткнулась лицом в траву, лишившись чувств. Рыбий Сын, ругаясь по-своему, высыпал на ладонь несколько своих метательных звездочек, коими пользовался крайне редко. А Руслан встал, сжимая в руках осиновый кол, сделал шаг к границе круга.

– Привет, Гуннар.
– медленно произнес он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Каким, однако, ты стал красавцем! Просто загляденье.

– Наконец-то я до тебя добрался.
– произнес хриплым голосом Гуннар.

– Что, две гривны жалко, оттого и прирезать меня задумал?
– прикинулся дурачком Руслан. И, вот ведь чудо! Стоило ему начать шутить, как ощущение собственной силы наполнило его, и говорить с мертвым варягом сразу стало легче.
– Так ты расслабься: я с мертвых денег не беру.

– Мне нет дела до твоих денег, сопляк!
– прохрипел Гуннар.
– Мне нужна Людмила. А пока ты жив, она на меня и смотреть не станет...

– А на тебя, даже если и убьешь, рази станет? Ты-то уж сколько ден, как помер! Выглядишь довольно погано. Запашок, опять же. В домовину краше кладут, это точно.

– Все шутки шутишь? Ну-ну.

– Кстати, а чтой-то ты еще не у Ящера? Разгулялся тут, девушек пугаешь...

– А я ему тебя приволочь обещал.
– недобро оскалился варяг.
– Вот он меня и выпустил. Порезвиться.

– Ладно, Гуннар. Ты и при жизни сволочью был той еще, а по смерти нрав твой и вовсе испортился. Надоело мне с тобой лясы точить, пора к делу переходить.

– Давно пора!
– прорычал мертвец, протягивая к богатырю руки и тут же их отдергивая: стоял он вплотную к веревке.
– Жжется!
– удивленно пожаловался он, рассматривая ладони с лохмотьями облезающей кожи.

– А ты как думал!
– подал голос Молчан.
– Древние заклятия - это, паря, не хухры-мухры!

Тут выяснилось, что древние заклятия - это, действительно, штука серьезная: Руслан попробовал проткнуть Гуннара колом, стоя в круге свежесрубленная осина вспыхнула, как сухая лучина, и сгорела дотла во мгновение ока, Руслан едва успел отбросить горящий кол. Гуннар, отпрянувший было, рассмеялся. Руслан невозмутимо взял следующую осину и... вышел из круга. И ничего не произошло. Только мертвяк, хищно пригнувшись, метнулся было к нему, но получил по рукам и опять отступил. Руслан, поигрывая пятисаженным колом, пошел прямо на него. Гуннар попятился, сверля богатыря взглядом своих страшных глаз и выискивая момент для нападения. Сунулся было снова, но остро отесанный кол чиркнул его по груди. Варяг взвыл, совершил нечеловечески длинный прыжок назад, вломился в кусты. Послышался удаляющийся треск: мертвяк без оглядки бежал в глубь леса.

– Трусоват оказался наш мертвячок!
– громко сказал Руслан, и все облегченно рассмеялись.- Молчан, давай я завтра своим ходом пойду, а? Мочи моей нет в этом дурацком ящике сидеть, к тому же укачивает сильно...

– Ладно. Но если бледность какую замечу - сыграешь... в смысле, залезешь в ящик, ящернуться не успеешь!

– Какой ты стал суровый, смотри-ка!
– улыбнулся богатырь.

– Потаскаешься по степям с караваном девок, посмотрю я потом на тебя...

– Ладно вам, други.
– примирительно сказал Рыбий Сын.
– Ложитесь-ка вы спать, а я покараулю.

Утром их разбудил все тот же Рыбий Сын, усталый донельзя, но лицо лучится счастьем. Руслан посмотрел на него, усмехнулся в усы и ничего не сказал. Фатима, улыбаясь и напевая что-то под нос, готовила завтрак. Что-то с ней было не так, как обычно, только Руслан никак не мог понять, что именно. Потом понял и ахнул: девушка сняла свою занавеску, так что стало видно прекрасное лицо, которое она столь долго прятала от чужих взглядов. Не по-русски прекрасное, но кто сказал, что абсолютно все красивые женщины рождаются на Руси? Их всего лишь большинство... Да и Русь поболе иного королевства или эмирата будет!

После завтрака Молчан предложил, пользуясь тем, что вокруг лес, пополнить запасы еды и целебных трав.

– Грибы давно уже пошли, вчера сам парочку видал... Да и охотиться здесь проще: дичь чуть не под каждым кустом, не то, что по полю за случайными зайцами гоняться...

– По мухоморам, поди, стосковался?
– ехидно прищурился Руслан.

– Нет, мухоморы собирать еще рано.
– совершенно серьезно ответил Молчан. Вот ближе к осени - совсем другое дело. Через месячишко в самый раз.

Тем не менее, все согласились. Руслан и Рыбий Сын, вооружившись луками, с ребяческим гиканьем унеслись в лес на охоту. Краем глаза Молчан заметил привязанный к поясу богатыря маленький деревянный колышек. А вот с Фатимой волхв намучился. В жизни не видавшая грибов девушка долго не могла понять, что это такое и зачем оно надо, а когда Молчан, призвав на подмогу всех богов, все же ей растолковал и даже наглядно показал, с восторгом бросилась собирать грибы. Через несколько минут она уже принесла полный подол поганок. Молчан придирчиво осмотрел ее "улов", отобрал несколько грибов для своих каких-то целей, остальные выбросил. После чего ему долго пришлось объяснять обиженной девушке, чем съедобные грибы отличаются от ядовитых.

К полудню Фатима вышла на поляну, где они ночевали. Никого не было, только Шмель лениво щипал траву, стараясь, между тем, не покидать веревочный круг, который так и не убрали с ночи. Девушка высыпала собранные грибы, присела отдохнуть. Никто не появлялся. Передохнув, Фатима принялась чистить свою "добычу". Никто никогда не объяснял ей, как это нужно делать; она сама догадалась, что приставший мох и изгрызенные червями ножки в пищу вряд ли годятся. Покончив с этой работой, девушка встала, оглядела поляну. По-прежнему никого, и кроме пения птиц и шелеста деревьев - обычных лесных звуков, - не слышно ничего. Тут испуганно заржал Шмель.