Обернись моим счастьем

Ральф бросил взгляд на кабинетные часы: шести еще нет.

— Чем могу быть вам полезен, герцог Арктур? — хозяин кабинета, кутаясь в теплый, уютный халат, был любезен, несмотря ни на что.

— Служба, — герцог пожал плечами и продолжил, правда, неожиданно для себя спросил он почему-то совершенно не то, что собирался: — Скажите, как так получилось, что глава Академии артефакторов — лев?

Гостеприимный хозяин улыбнулся, зевнул еще раз, уже не сдерживаясь, позвонил в колокольчик, велел принести кофе и ответил:

— Отец нашего короля, храни Предок его величество, решил, что за артефакторами, особенно молодыми, не грех и приглядывать. Практически вся администрация в любых учебных заведениях — оборотни. Не артефакторы. Я очень надеюсь, вы присоединитесь ко мне за завтраком? Пожалуйста, не отказывайтесь! Не мучайте старика. Мне будет трудно вести беседу с утра на голодный желудок, а судя по раннему визиту в воскресный день, дело важное и отлагательств не терпит, я прав?

— Совершенно правы. Именно поэтому я не приношу извинения за ранний визит, но и отказываться от угощения — тоже не буду, завтракал дома впопыхах. Так что, пойду вам навстречу.

— Рад, что мы столь скоро пришли к полному взаимопониманию, герцог Арктур! Прошу. Присаживайтесь!

— То есть, возмущения нет? — герцог сел и внимательно посмотрел на ректора, что занимал свою должность уже не первое десятилетие. — Я имею в виду, среди студентов? По поводу столь однозначного взгляда властей на то, кто именно руководит в учебных заведениях?

— Возмущение в той или иной форме, особенно в молодежной среде, есть всегда, — пожилой оборотень склонил голову набок. — Это только в документах и прессе утверждают, что конфликтов между оборотнями и артефакторами не бывает. Такова политика. И не мне вам об этом напоминать…

— То есть?

Ректор посмотрел на главу службы безопасности как на нерадивого ученика. Герцог Арктур почувствовал себя молодым, глупым щенком, которого выпустили порезвиться, ненадолго и под присмотром.

Что делать, он, действительно, молод. Не так давно в ранге начальника службы безопасности. Начинал простым оперативником, дослужился до начальника отдела, занимающимся обеспечением безопасности артефакторов, работающих за пределами границы и других миров. И со своей работой, между прочим, он справлялся. Во всяком случае, нареканий не было. А потом это назначение. Лично от его величества. Ральф недавно на посту и когда складывалась ситуация, напоминающая ему об этом, это задевало за живое. Видимо, его собеседник что-то такое почувствовал:

— Простите. Но… Мне казалось, вы должны быть в курсе.

— Конечно. — Герцог кивнул. — Отчеты за последний год по работе с недовольными предоставьте. — И добавил: — Пожалуйста.

— Хорошо, — чуть улыбнулся ректор. — Однако это не все, полагаю? — оборотень жестом указал на принесенное слугой угощение: бутерброды и кофе.

— Нет. Спасибо. Что вы знаете о Питере Марлоу?

На этот раз хозяин улыбнулся еще шире, словно вспомнил о чем-то приятном.

— Много. И горжусь этим. Питер Марлоу — гений.

Герцог скривился. Покойный «гений» его порядком раздражал. Он все время сталкивался с восхищенной оценкой, при чем не только относительно старшего, но и младшего Марлоу, что раздражало еще больше! Почему, кстати, раздражало, на этот вопрос он не смог бы себе ответить.

— Вы знаете, что каждый артфактор специализируется лишь на одном направлении? — продолжал ректор, прихлебывая кофе.

Этот человек герцогу нравился. Он все делал уютно, с удовольствием. А какая выдержка! К нему явились с расспросами в единственный выходной, ни свет ни заря! Ни недовольства, ни раздражения. Удивительный человек. Еще ему вспомнился дворецкий дома Марлоу…

— Уже просветили, — Арктур вздохнул и взял бутерброд.

— Замечательно. Так вот, Питер… Как бы так объяснить…

— Сумел обойти это правило?

— Нет. К сожалению — или к счастью — это невозможно. Это как то, что лев-оборотень никогда не будет волком. Или псом.

— Продолжайте, — рука с не донесенным до рта угощением зависла в воздухе.

— Он ко всему подходил с точки зрения защиты. Вот, например, болезнь…

— Бешенство, — сорвалось у герцога с губ.

— Бешенство, — согласно кивнул ректор. — Что это такое?

— Бич наших родов.

— Для нас — безусловно. А для защитника — это возможность не дать возбудителю болезни пробить защиту.

— И?

— Питер дал возможность организму оборотня защитить самого себя! Это при том, что специализирующиеся на целительских артефактах ничего не смогли сделать! Лучшие из лучших! По приказу короны, при условии более чем щедрого финансирования! Понимаете? Это даже не был его заказ. Но он не смог пройти мимо сложной задачи! Питер Марлоу искренне предан своему делу.

— Был, — герцог посмотрел собеседнику в глаза.

Сейчас — не время и не место. Он бы и не стал об этом говорить, но почему-то не смог. Искренняя симпатия, которую он ощущал по отношению к хозяину дома, не позволила это сделать. Тем более, что все равно он узнает. В интересах дела они стараются не афишировать, конечно, но скоро оглашение завещания и информация, так или иначе, просочится в газеты. Он вспомнил о завещании. Вспомнил их план. Нахмурился. Как все сложно! И Герра куда-то пропала, что его сильно беспокоило.

— О чем это вы? — ректор побледнел.

— Питер Марлоу скончался. Сердце.

— Храни нас Льярра… Какое несчастье! Какая… потеря для всех нас! А ведь я не терял надежды когда-нибудь уговорить его почитать спецкурс или хотя бы взять одного из аспирантов вести проект. Но что уж теперь. Да…

Ральф задумался. Слова ректора не давали покоя. Если так рассуждать, то артефакт, созданный для того, чтобы его величество не мог обернуться, также можно рассматривать как защиту от чего-нибудь. И тогда…

— Да… Питер Марлоу был гением. С парадоксальным мышлением. Ох… Светлая ему память…

Голос ректора мешал. Казалось — вот-вот, еще немного, и глава службы безопасности королевства поймет, как оно все было и разберется, наконец, с этим непонятным делом.

Он будет спокойно спать. И Герра вернется!

— Алекс, его сын — такой же, — голос ректора не утихал. — Мальчишка мальчишкой, а ум такой же…

Они еще немного поговорили, и герцог Арктур покинул гостеприимный дом ректора, оставив последнего в растрепанных чувствах. Неприятно сообщать подобные вещи. Однако что делать?