Оберон - 24. Часть вторая.
Шрифт:
– Ваш прежняя одежда хранится здесь, - сказал Дэн. Юлик не отпускал мою руку, умоляюще смотрел на меня.
– Подаришь мне племянника? – вдруг спросил он.
– У тебя, разве нет ещё? – удивился я.
– Племянница родилась, - притворно надулся мальчик.
– Но это же замечательно! – улыбнулся я. В памяти мелькнуло какое-то приятное воспоминание, связанное с девочкой. Да вот же она, стоит рядом!
– Конечно, - заулыбался Юлик, - но мальчик ещё лучше. Оставайся, Тон…
И я остался.
Мы снова провели обряд, и нас с Катей оставили одних, в шалаше.
У меня ничего не получилось.
На другой день мы с Дэном и его друзьями отправились в степь. С нами поехал Юлик.
В спортзале клиники был тренажёр, как у североамериканских ковбоев, там меня учили держаться в седле дико скачущего жеребца.
Понятное дело, живая лошадь – совсем другое дело, но мне опять дали смирную лошадку, и парни успокоились, видя, как я уверенно сижу на ней, с прямой спиной, приподымаясь, в такт лошадиному бегу. Со стороны выглядело это так, как будто я не сижу в седле скачущей во весь опор лошади, а сижу на стуле.
– Где ты так научился сидеть на лошади? – удивлялся Дэн, - Ты же лечился?!
– Там был спортзал, - уклончиво отвечал я.
Поразил я и все мишени, без особого усилия растягивая луки своих друзей.
– Может, ещё поборемся? – шутя, спросил Дэн.
– Куда мне против тебя! – смеялся я, но Дэн не отставал, сказав, что никто не узнает о моём поражении. Тем более, если даже и узнают, не зазорно проиграть сыну вождя. Юлик даже запрыгал от радости.
– Чур, за хвосты не хватать! – закричал он. Я застыл, совсем забыв про хвосты, а Дэн сказал, ничуть не смущаясь, что это будет не честно, поскольку у меня нет хвоста.
Юлик захотел посмотреть.
– Юлик! – сказал я, - Ты же лежал в больнице, где один был с хвостом!
– Мы там не ходили голыми! – резонно возразил мальчик.
Одеты мы были в кожные юбочки, без мягкой повязки между ног.
– После борьбы будем купаться в речке, там увидишь, – успокоил я паренька.
Ребята расстелили попоны на траве, примяли их, образуя своеобразный татами, и мы вышли в центр, босиком.
Дэн был тяжелее меня, зато я быстрее. Всё-таки натаскали меня в спортзале, к тому же во сне я учил теорию новейшей борьбы, и помнил кое-что из прошлой жизни.
Покружив по шкурам, мы примерились друг к другу, и Дэн попытался схватить меня. Но только хлопнул ладонями по тому месту, где только что стоял я.
Оказавшись позади него, несильно толкнул его ногой под коленку, и Дэн упал.
Тут же перекатился, и снова напал. Я провёл бросок, потом ещё. Дэн не знал приёмов, которые можно проводить с такой скоростью, он рассчитывал на силовые захваты. Зато выносливости ему было не занимать. Я же начал выдыхаться. Решив, что надо заканчивать схватку, я провёл серию молниеносных бросков, и взял его на силовой приём. Дэн терпел.
– Дэн, не советую терпеть, это же не война, сдавайся, - предложил я, - это же игра, никто не узнает.
Дэн признал своё поражение.
– Не ожидал от тебя, - сознался он, растирая руку.
– Меня бы Тон не победил! – гордо сказал Юлик, и все его поддержали.
Бахар решил побороться с победителем. Я отдохнул, сбегал в ковыль, и вышел навстречу батыру.
Батыр решил, что изучил мою тактику, и старался не даваться мне в
руки, но был ещё медлительнее Дэна, так что, если с Дэном я осторожничал, то Бахара приложил о землю со всей дури, совершенно забыв, что это не маты.Испугавшись, тут же начал делать ему искусственное дыхание.
– Ты так всех моих воинов покалечишь! – покачал головой Дэн, опять потирая пострадавшую руку.
– Извини, Бахар, - говорил я, поднимая друга на ноги, - совсем забыл, что здесь голая земля. Мы занимались на матах.
– На чём? – переспросил Дэн.
– Такие матрасы, набитые ватой.
– Прикажу такие сделать, будешь нас тренировать! – решил сын вождя.
Собравшись, поскакали на речку, где, раздевшись догола, стали купаться, веселясь, как маленькие дети. Юлик не отходил от меня, изучая мой крестец.
– Красиво! – вздохнул он.
– Тебе не пойдёт! – быстро возразил я, - Тебе с хвостиком гораздо лучше.
– Знаю я, - согласился мальчик, разглядывая свой хвостик с мягкой кисточкой на конце.
Оказывается, у них ещё были рожки, которые прорезались в день совершеннолетия. Сейчас были небольшие шишечки на голове, скрытые под волосами.
– Если вы несовершеннолетние, почему вам разрешают так рано жениться? – задал я волнующий меня вопрос.
– Сейчас у нас активная жизнь короткая, - махнул рукой Дэн, - пока дождёшься совершеннолетия, пыл угаснет. Поэтому мы и просим тебя посодействовать нашему возрождению.
– Да я-то не против, - уныло ответил я, - Я с ума сойду из-за Кати.
– Да не обижу я твою Катю! – засмеялся Дэн.
– Не понимаю, зачем она тебе нужна? – всё пытался я его отговорить.
– Так положено, - ответил Дэн, - за нами будут следить старейшины. Думаешь, мне легко расстаться со своей женой? Просто понимаю всю необходимость этого. Да и нравишься ты мне, знаю, моему Ветерку будет хорошо с тобой.
Ребята расстелили достархан, и мы отлично пообедали, опять мне достался приятный кисло-сладкий сок, прекрасно утоляющий жажду и немного тонизирующий.
– Тон, ты со мной будешь завтра бороться? – спросил Юлик.
– Завтра Тоника не будет с нами, - сказал Дэн, - завтра он будет с Ветерком и её подругами.
– Как, с подругами?! – чуть не подавился я, - мы так не договаривались!
– Надо, Тоник, надо…
– Я ещё в плохой форме! – пытался я отбиться.
– Девочки восстановят тебе форму, иначе тебе самому придётся от них бегать! – ребята дружно заржали, даже Юлик. Мне оставалось только краснеть и есть сыр с лепёшкой.
Если мы с Катей прошлой ночью спали в шалаше, то теперь нам поставили отдельную кибитку, с новыми войлоками, мягким широким ложем на половину кибитки. На низком столике был приготовлен ужин.
Всё бы хорошо, вот только Кати нигде не было. В груди неприятно засосало, начинались ревнивые судороги.
Ко мне в кибитку вошли сразу три смущённые красавицы, в их числе была и Утренняя Роса.
Они выглядели так же, как и я, скованно и нерешительно.
Первая начала проявлять инициативу Роса. Она давно бросала на меня заинтересованные взгляды, а теперь и вовсе раскраснелась, глазки загорелись, она присела перед столиком, налила мне в пиалу какого-то напитка из бурдюка, набрала в чашку сладких сушёных фруктов в меду.