Обещала мамке назвать Настенькой

– - Да, да, я всё оплачу, никто не заберёт у тебя ребёночка, ты с ним будешь, - быстро заговорила Раиса.
– Никто не украдет малыша! Поверь мне, Люба!

Врач недоумённо вскинул брови.

– - Да Люба всё твердит, что её малыша хотят украсть, - пояснила женщина.

– - У нас не крадут, - в недоумении протянул врач.

А Раиса с ходу вдохновенно соврала:

– - В этом роддоме не воруют детей. Правда, правда, Люба. Я привезла тебя в другой роддом, не в тот, который хотела тебя положить мать. Я ведь правду говорю, доктор. Скажите, что никто её здесь не ждал, что скорая привезла в ближайший роддом.

– - Правда?
– Люба немного расслабила пальцы, которыми сжимала руку невестки.

– - Да, - подыграл Евгений Иванович, - в нашем роддоме таких случаев не было. Поверьте мне, я здесь уже больше тридцати лет работаю.

– - Слышишь, Люба, что говорит доктор.

Видя, что его слова мало действенны, Евгений Иванович соврал, как и Раиса:

– - А детей крали в роддоме в соседнем районе, там сегодня арестовали несколько человек. Мне звонили полчаса назад.

Люба отпустила Раину руку, и в то же мгновение дикая боль разорвала её внутренности, она закричала.

– - Хорошо, хорошо, - властно заговорил врач, превращаясь их сухого доброго старичка во всевластного Бога, - быстро в родовую палату. А вы, - обратился он к Раисе, - подождите меня в кабинете.

– - Нет!
– выгибаясь, громко закричала Люба.

– - Ждите здесь!
– приказал врач.
– Вы со мной.

Любу увели в родовую. Через полчаса Раиса услышала крик ребёнка. Вышел усталый Евгений Иванович:

– - Сейчас маму с ребёнком переведут в отдельную палату. А вы пройдите со мной.

– - Кто?
– спросила, казалось, невпопад Райка.

– - Что кто?
– не понял врач.

– - Родился кто?

– - Девочка, - устало улыбнулся седой человек.
– Хорошая, здоровая девочка. Красавица.

Вскоре на каталке вывезли Любу. Она прижимала к себе девочку. Раиса, погладив влажные волосы золовки, поцеловала её.

– - Ну вот, видишь, всё хорошо, - сказала она Любе и пошла оплачивать счета.
– Не переживай. Я рядом, здесь!

Когда все формальности были улажены, Евгений Иванович, посмотрев внимательно на женщину, сказал:

– - У вас усталый вид, вам надо отдохнуть.

Раиса не ответила. Она, застыв, глядела на экран включенного телевизора. В "Чрезвычайном происшествии" показывали разбитую машину Антона, тела мужа и свекрови и её, Раису, сидящую с безумным взглядом среди красных тюльпанов. Врач узнал её.

– - Вот почему у вас такой измученный вид, - просто сказал он.
– Это же вы.

– - Да, - бесцветно произнесла Раиса, - это я. И в этой аварии погибли мой муж и свекровь. Это было сегодня. Днём. А потом Люба...

– - Выпейте, - протянул какие-то капли Евгений Иванович.

Рая послушно выпила.

– - Мне ещё как-то надо сказать это Любе, - она кивнула головой в ту сторону, где были послеродовые палаты.

– - Что сказать?
– не понял врач.

– - Что у неё теперь нет матери и брата...

Женщина хотела ещё что-то добавить, но открылась дверь и влетела рассерженная медсестра.

– - Евгений Иванович, мамаша из седьмой палаты не даёт ребёночка обработать. Вцепилась и твердит, что его хотят украсть. Она навредит малышу.

– - Я сейчас приду, Ариша.

Медсестра быстро выбежала назад. Врач задумчиво смотрел на Раю.

– - Знаете что, давайте скажем всё сразу вашей родственнице. Она ведь твердит, что мать хочет отнять ребёнка. Может, спасём её от безумия. Видите ли, случаи послеродовой шизофрении всё ещё бывают. Клин клином...

Он не договорил, Раиса перебила его:

– - Вы правы. Люба твердит, что мать с братом хотят украсть ребёнка. Вот и скажу, что бояться нечего, что Антон и Татьяна Андреевна...

Голос её прервался, Евгений Иванович с сочувствием глядел на неё и думал:

– - Сильная женщина. Из породы тех, кого несчастье не раздавит, а закалит. Горе такие топят не в слезах, а в действии. Выживет. И станет еще красивее. Если только серебряные полоски появятся в волосах. Но она блондинка. Незаметно будет.

Рая быстро справилась со слезами, и они пошли к Любе. Та сидела с отчаянным видом, прижав к себе пищащий свёрток. Медсестра уговаривала отдать ей девочку. Малышку надо перепеленать, осмотреть. Самой Любе нельзя еще вставать и сидеть тоже нельзя. Евгений Иванович кивнул, и медсестра отошла в сторону.

– - Люба, - начала Рая, - Люба, дай мне девочку. Я подержу её немножко.

Молодая мама отрицательно замотала головой.

– - Люба, никто не заберёт её у тебя... Некому забирать... Антон...
– голос опять предательски прервался, собрав все силы, Рая выговорила: - Антон и Татьяна Андреевна....Люба... Они... Их нет... Совсем нет...- женщина беззвучно заплакала.

– - Они погибли сегодня днём в автокатастрофе, - это сказал Евгений Иванович.

Сцену, которая последовала за сообщением о смерти матери и брата, потрясла всех. Застыла в немом изумлении медсестра, удивленно глядел старый врач, который чего только ни видел в этой жизни, а Раиса запомнила на всю жизнь и часто её вспоминала. Люба перекрестилась и сказала:

– - Спасибо тебе, Господи, ты услышал молитвы. Спасибо тебе, что спас мою девочку, - и, помолчав, добавила: - Не за смерть матери и брата благодарю, а за жизнь малышки.

И заплакала. Аккуратно положила новорожденную девочку на кровать. Медсестра этим воспользовалась и осторожно взяла малышку. Люба дернулась по привычке, но тут же отпустила. Евгений Иванович и Рая глядели друг на друга в растерянности. Люба, взглянув на невестку, перестала плакать и сказала:

– - Прости меня, Раечка, что обрадовалась твоему горю, прости. Антон ведь был твоим мужем, а я, дура, благодарю Бога за его смерть, прости.

Она снова заплакала. Облегчённо вздохнул седой врач: слезы - это хорошо, это нет безумия, у девочки будет любящая мать.

– - Вот что, милые дамы, - сказал он, - вам обеим следует отдохнуть.

– - Раечка, - окликнула её Люба, когда она уже выходила из палаты, - я девочку назову твоим именем.

Женщина остановилась, потом вернулась, обняла молодую маму.

– - Спасибо, моя хорошая, - сказала она.
– Но лучше назови её Настенькой, Анастасией. Так звали мою маму. Я ей обещала, когда она умирала, так дочку свою назвать. А сегодня узнала, что не могу иметь детей...