Обещала мамке назвать Настенькой

– - А я ещё ничего. Даже помолодела.

Дальше по плану было посещение Андрея, старшего брата.

Людмила радушно встретила Раису. Ахнула при виде сумки, что, покряхтывая, втащил муж, но тут же стала пробовать абрикосовое варенье, ела с аппетитом, причмокивая и хваля Раину родственницу. Это было так аппетитно, что и Раисе захотелось варенья. Радовался приезду сестры и брат. Рая рассматривала родных людей, она долго их не видела. Невестка сильно изменилась. Она и раньше была крупной женщиной, а сейчас ещё и сильно располнела. Но характер остался прежним: неунывающим, веселым, дружелюбным. Раисе с ней было легко. Она вспомнила, как носила от Людмилы любовные записочки Андрею.

В доме брата было хорошо. Здесь царили любовь и уважение. Андрей иногда ворчал на свою четырнадцатилетнюю дочь Ирину, но жена быстро гасила конфликты. Много говорили, смеялись, бродили по Питеру. Рая почувствовала прежнее умиротворение, как в последнюю ночь на юге.

– - Только мужчины не хватает, - скептически сказала она сама себе, любуясь очередным фонтаном. Движущие струны воды навевали успокоение.

Ей порой хотелось поговорить о южном происшествии, но не с кем было. Разве что Надежде осмелилась бы рассказать. Хорошо бы было услышать её мнение. Интересно, что бы сказала подруга. Рая представила Надежду и, женщине показалось, как та говорит:

– - Знаешь, почему тебя это волнует? Тебе просто впервые попался настоящий мужик...

Дальше Рая не разрешила себе ничего говорить, тем более связь между ней и Надеждой оборвалась, почему-то подруга не отвечала на письма.

А ночью Райке вдруг приснилась мать. Она звала дочку домой, в деревню. Мать сидела на крыльце их старенького дома. Худенькая, как во время болезни.

– - Что ж ты, дочка, забыла дорогу к нам?
– с упрёком сказала она.

Райка застыла в нерешительности.

– - А мы всё ждём тебя, - продолжала говорить мать, - и отец скучает. Возвращайся. Твой дом здесь.

Сон испугал Раису. Она сходила в церковь, помолилась, поставила свечи за упокой души родителей. После решительно купила билеты на самолёт и улетела в родной край.

Людмила, провожая её, поделилась сомнениями. Она беременна. Не знает: рожать или нет. И возраст, и Ирка уже почти взрослая. Андрюша, конечно, рад. А вот Ирка...

– - Конечно, рожай, - не задумываясь, ответила Раиса.
– Это такое счастье - держать на руках ребёнка. Поймет Ирка, со временем еще больше тебя сестренку будет любить, - она вспомнила крошечную Настеньку, слёзы подступили к горлу: Раиса скучала по девочке: - Рожай, Люда, - повторила она.
– Конечно, рожай, - и с грустью призналась: - Мне Бог отказал в этом, я не могу иметь детей. Вот такие пироги, Люда.

Людмила охнула:

– - Прости меня, Рая.

– - Всё нормально, я справлюсь. И ещё на крестины приеду, - под конец улыбнулась Раиса.

Она что-то сунула в руки Людмиле и ушла на посадку. Андрей смотрел вслед сестре, а потом сказал жене:

– - Знаешь, у меня сейчас спокойнее на душе, чем в те дни, когда Райка была женой богатого человека. Она стала прежней, сильной, уверенной в себе. Это странно, ноя рад за неё, что больше нет Антона. Он подавлял её.

– - Да, - отозвалась Люда.
– Я согласна с тобой. И, я думаю, Раечка недолго будет вдовой. А нового мужа теперь выберет с умом.

После Люда посмотрела на то, что ей сунула в руки золовка. Это была пачка денег, и на первой банкноте было написано:

– - Это моей новой племяннице. Если будет племянник, я не возражаю. Рожай, Люда. Я благословляю вместо мамы и отца.

Горестная новость.

Через несколько часов самолёт приземлился в далёком сибирском аэропорту. Рая не сообщила брату о прилете. Надо еще как-то добраться до деревни. Ничего, студенткой она сколько наездила. Изучила все расписание, помнила наизусть. Но на машине, конечно, лучше. Какова была радость женщины, когда, войдя в здание аэровокзала, она увидела Аркадия и Наталью.

– - Сообщил всё-таки, - подумала она про Андрея.
– Позвонил, не утерпел.

Второй брат радостно обнял сестру:

– - Привет, москвичка.

– - Что плохо стало, так к нам, - как всегда прямо в лоб ляпнула Наталья.

– - Наташка!
– прикрикнул брат.
– Опять свой язык распустила.

– - А что? Я правильно говорю, если плохо, надо домой ехать, - нисколько не смущаясь, говорила невестка, обнимая Раису.
– Совсем не постарела, но и не девчонка больше. Ты, Райка, стала красивой бабой. Настоящей!

Раиса засмеялась: здесь всё по-старому. Аркашка со своей неуёмной боевой половиной. И Наталья всё такая же. Скажет, что хочет, но надёжнее её человека нет. Райка вспомнила, как она чихвостила отца, когда тот начал пить после смерти матери. А когда тот стал совсем старым, ухаживала всё та же Наташка: и кормила, и стирала, и горшки выносила. Раиса ещё не знала, как рвалась Наталья уехать к ней, когда получила письмо с известием о смерти Антона. Кричала на мужа, чтобы привёз девчонку сюда, раз туда не едет. Райка для неё оставалась девчонкой.

Приехали сразу в дом Аркадия, родной дом хоть и был еще прочный, но в нем никто не жил, он стоял с закрытыми ставнями и мрачно смотрел на хозяйку. В небольшом доме брата было тесно. Аркадий с семьёй в одной комнате, да сестра Натальи, Галина, ютилась с детьми во второй маленькой комнатке. Наталья рассказала по дороге, что со свекровью нет никакого лада у Галины, замуж она вышла в соседнюю деревню, одна там, заступиться некому, сама тихоня, и муж тихий попался, и к жене тянется, и матери перечить боится. А та во все лезет.

– - Уж на что моя Галька покладистая, - невесело завершила Наталия, - и то не выдержала, собрала детишек и ко мне пришла. Пешком шла пять километров. Я хотела съездить, накрутить хвоста и мамочке и мужу Галькиному заодно, да вот Аркашка не дал, сказал, что еще хуже сделаю. Может, мужа и не надо было ругать, а вот до мамочки я еще доберусь, - пригрозила под конец Наталья.
– В кого наша Галька такая покорная?

Раиса все это слушала в глубокой задумчивости.

Сутки она отдыхала - ей досталась крошечная кухонька, куда был втиснут детский диванчик - переходила на новый часовой режим. Через день пошла навестить родителей. Могилы отца и матери были аккуратные, не заросшие травой. Спасибо все той же Наташке. Сиротливо стояли на них посеревшие от дождей кресты. Потемнели, расплылись фотографии под стеклом, уже не видно лица матери, темным стало изображение отца.

– - Надо сделать памятники, гранитные, и портреты на них выгравировать, - решила женщина, - вот как на том памятнике. Какой красивый памятник на чьей-то могиле.

Она пошла посмотреть.

– - Господи, что же это такое!
– воскликнула женщина.

На памятнике была выгравирована надпись:

– - Васильков Василий Петрович.

– - Господи! Это же муж Надежды. Вот почему она не отвечала на мои письма. Он умер спустя три месяца, как я с лёгкой руки Надежды уехала на конкурс "Учитель года" в Москву, - пронеслись в голове мысли.
– Что с ним могло случиться? Он так любил Надежду и девчонок. Не болел вроде ничем. Узнаю у Натальи.