Обилиум I

Двигатель и навигатор продолжали работать. После нескольких движений джойстиком стало понятно, что бульдозер способен двигаться дальше. Не видя для себя других возможностей, кроме как продолжить начатое и надеяться на лучшее, водитель снова направил машину по заранее проложенному маршруту, двигаясь теперь практически вслепую.

**

Когда невыносимо яркий свет погас, наступающие предприняли новую попытку атаки на блокпост. Появление этого необычного свечения люди восприняли по-разному. Кто-то испугался и теперь подумывал повернуть назад. Кому-то просто стало плохо, и он никак не мог прийти в себя. Большинство же сочло это сигналом о том, что их действия угодны Всевышнему, а значит нужно продолжать с удвоенным рвением.

К своему удивлению, они обнаружили, что с той стороны им больше никто не противостоит. Добравшись до снесённых бульдозером ворот, отряд боевиков рассредоточился на территории.

Как и предполагалось организаторами операции, к блокпосту со стороны базы выдвинулось значительное подкрепление. Некоторое время назад противопоставить такой внушительной силе на открытой местности местным вооружённым формированиям было бы просто нечего. Но ситуация изменилась.

Благодаря вспыхнувшему в другой части планеты конфликту в руки к боевикам попало современное оружие. Нашлись и те, кто научил им правильно пользоваться. За щедрое ли вознаграждение или просто спасая собственную жизнь, не имело особого значения. Главное – оружия доставили достаточно много, а теперь настало время им воспользоваться.

Как только территорию блокпоста проверили, с подъехавших пикапов начали сгружать пусковые установки. Люди спешили, так как по ним самим вот-вот мог начаться обстрел. Единственное, что должно было на какое-то время задержать противника – это ползущий по дороге бульдозер.

Знал об этом его водитель или нет, но управляемой им машине на этом этапе отводилась лишь одна роль: отвлекающего манёвра и мальчика для битья, так как сам он ничем ответить не мог. В корпус бульдозера даже не заложили взрывчатку, чтобы случайно не потерять его раньше времени.

Обстрел всё же начался, и некоторые из боевиков подметили странность: со стороны вражеской техники появлялись вспышки, говорившие о выстрелах, но по гусеничной машине ничего не прилетало. Как, впрочем, и по ним самим. Почему так происходило, никто понять не мог. Оставалось только удивляться и радоваться. Однако появились другие проблемы.

Оператор подготовил пусковую установку к нанесению удара, но она упорно не хотела захватывать цель. Находившаяся на открытом пространстве техника противника являлась прекрасной мишенью, однако сенсоры прицельного устройства не видели её из-за горячего воздуха. Когда же блок управления наконец разрешил пуск, произошла осечка.

После смены контейнера операцию по захвату пришлось повторить, на этот раз более удачно. Ракета вылета из корпуса, расправила закрылки и устремилась к намеченной цели. Вокруг раздались приветственные возгласы. Спустя несколько секунд они сменились громким ликованием.

**

– База, мы не можем вести огонь в сторону блокпоста. Я ни-хрена-не-понимаю! Это какая-то аномалия!

– Что это значит?

– То и значит, что в сторону Камня-2 ничего не летит. Ни снаряды, ни ракеты. Даже пули, мать их, просто плюхаются на землю! Но стоит повернуться хотя бы на тридцать градусов – и всё в порядке. Оружие стреляет, как ни в чём не бывало!

– Лейтенант, у вас, похоже, приступ паники. Возьмите себя в руки.

– Какой, мать вашу, приступ… О, это что ещё? Этот чёртов свет! Вы видите это, база? А-а-а… Не могу смотреть… База, вы меня слышите? База? Похоже, связь оборвалась…

Фергюсон, командир первого танка, он же командир взвода, невольно отвернулся от смотрового окна. Переждав слепящую вспышку, он приказал всем машинам открыть огонь, но результат оказался прежним.

– Что за чертовщина здесь творится? – спросил его наводчик.

– Если бы я сам хоть что-то понимал, – ответил лейтенант.

Он решил снова связаться с базой, чтобы доложить о принятом решении увести технику с позиции, когда по радиосвязи заговорили об этом.

Ему пришлось открыть люк и высунуться наружу, несмотря на возможный риск, так как слова сослуживцев больше походили на россказни тех наркоманов, среди которых он вынужденно провёл большую часть своей юности. Чего уж там греха таить: его старший брат погиб от передозировки, и, вполне возможно, его самого ждала бы участь не многим лучше, не попади он тогда в армию.

Когда же он своими глазами увидел то, о чём говорили его подчинённые, ему показалось, что они все вместе действительно попали под влияние какого-то наркотического вещества, ибо иначе как галлюцинацией происходящее нельзя было объяснить.

На дороге в аэропорт, примерно в двух километрах от блокпоста, прямо из воздуха возникало нечто огромное. Распространяя вокруг себя электрические разряды, уже не такие яркие, что недавно сверкали в небе, над землёй формировалось что-то похожее на гигантский кристалл.

Фергюсон не жаловался на глазомер, но оценить размеры того, что там появлялось, показалось ему слишком сложным. Сравнивать было особо не с чем, а ещё вокруг этого кристалла кружила какая-то ярко красная дымка…

Его резко дёрнули вниз, силой затаскивая обратно в машину. Спустя мгновение стоявший впереди них танк окутало огненным шаром. Удар пришёлся сверху вниз. Активная защита успела перехватить подлетавшую ракету, но значительная часть её осколков угодила прямо в башню. На счастье экипажа, все люки оставались в закрытом положении.

– Похоже на ПТУР. Откуда у них это? – раздалось по радиосвязи. – Мы здесь сейчас будем как мишени в тире!

Безусловно соглашаясь с услышанным, лейтенант живо представил, что стало бы с ним самим, прилети ракета в его танк. Поспешно закрыв люк, он схватил переговорное устройство и дал команду взводу немедленно начать движение в обратном направлении.

Быстро сопоставив факты, Фергюсон связал возникшую баллистическую аномалию с появлением неизвестного кристалла. К его сожалению, она сыграла не в их пользу, и теперь оставалось только уносить ноги, как бы позорно это не выглядело. Особенно на фоне медленно ползущего в их сторону бульдозера боевиков.

Но никаких угрызений совести лейтенант не испытывал. Формально он даже не нарушал приказ, так как его взводу ставилась задача оказать огневую поддержку гарнизону блокпоста. Однако гарнизон оставил блокпост ещё до того, как подконтрольная лейтенанту техника успела выйти на позицию, так что всё это можно было назвать перегруппировкой с целью сохранения жизней и здоровья личного состава.

Дымовые гранатомёты танков выстрелили практически одновременно. Но прежде, чем перед техникой успела сформироваться завеса, вспыхнул один из внедорожников. Не имея никаких средств противодействия, грузовик оказался совершенно беззащитен перед догнавшей его противотанковой ракетой. Та легко пробила броню и взорвалась внутри, не оставляя находящимся в салоне людям ни единого шанса.