Обладать и принадлежать
Шрифт:
Она, удивляясь, сказала:
– Потому что я не голодна.
И тут вошел Господин.
А ночью Михаил ушел в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь. Стало тихо.
Когда Господин стал целовать Риту, кровать заскрипела. Господин не стал раздеваться, а просто вытянулся на кровати, закинул руки за голову, закурил. Он сказал тихо:
– На этой самой кровати я спал с одной женщиной. Я ее очень любил. Первый раз в своей жизни я полюбил тогда.
– Когда? Вчера?
– Да нет же! Давно. Как я любил эту женщину!.. – сказал
Тогда Рита тоже легла, повторяя его позу – на спине, закинув за голову руки. Они лежали, раздельные друг от друга, отстраненные.
Господин: Ночью она убегала от своего мужа, и я ждал ее на улице… А потом она возвращалась к нему.
Рита: Ты что, ее любишь?
Господин: Нет! Я рассказываю…
Он снял с нее свитер.
Господин: Скажи, ты любишь меня, любишь? Любишь, любимая? Ничего, ничего, скоро мы будем вместе…
Утром Рита проснулась на одной из двух в этой комнате кроватей. Она огляделась. На соседней – лежал Михаил и смотрел на нее.
Она спрятала ногу под одеяло.
Рита: Доброе утро.
В соседней комнате за закрытыми дверями сильно кричали.
Рита: А что там?
Михаил: Одного знакомого ночью в гостинице убили. Прямо в номере. Ты его, наверно, вчера видела.
Помолчали.
Михаил: Что у тебя на руке?
Их кровати разделял метр, не больше. Она посмотрела на свою руку с синяком.
Рита: Верно, током ударило… У меня что-то с электричеством. Возьму в руку – всегда лампочка взрывается.
Михаил сдержанно посмотрел.
Рита: Что он так кричит?
Михаил: Он уколотый. (Спокойным тоном сказал про своего отца.)
Рита (вставая на одном локте): Да?!! А ты знаешь про это?
Михаил: Да видно же! А ты никогда не пробовала?
Рита: А ты?
Михаил: Да. Пробовал. Вчера мне один его друг приносил в номер героин. И утром у меня один куб был, я в туалет выходил, уже уколол. (Он как будто гордился, докладывая ей это.)
Рита (стараясь не показать своего потрясения): Да?.. Хорошая вещь?
Михаил: Хочешь попробовать?
Рита (стараясь не обидеть): Интересно… Но странно. Как вы друг от друга отдельно колетесь. А тебе сколько лет?
Михаил: Семнадцать.
Рита: Никогда бы не дала тебе, намного взрослее! Я старше тебя…
Михаил: Ну, есть у тебя сигарета? (Тон разговора у них быстро стал заговорщический, как вчера вечером.)
Рита: Есть.
Михаил: И напиши, куда тебе звонить, если он тебя сегодня увезет. Я достану тебе попробовать. Я знаю, он уже снял для тебя квартиру.
Рита: А кто достанет? Друг отца, который из них? – обеспокоенно застращивала она.
Михаил: А! Нет! Ты думаешь, я без него не сумею достать? – Он усмехнулся и быстро спрятал сигарету, потому что в номер зашел Господин.
Господин (задумчиво): Зря я выбрал эту гостиницу… Теперь у меня не будет здесь покоя. Что вы сейчас хотите? Есть хотите?
Потом Рита лежала на подоконнике за занавесками. И Господин распахнул их и сказал, показывая ее Михаилу:
– Посмотри,
как она лежит!И у Михаила был влюбленный взгляд.
В номер пришел фотограф и сфотографировал их втроем. Рита обняла Михаила, как маленького, и Господин стоял над ними, как коршун, раскинув руки.
Господин долго разглядывал фотографию.
– Как вы друг другу подходите, – сказал он. – Михаил, пригласи Риту танцевать. – (Хотя не было музыки.)
– Я не умею, – сказал сын.
Она положила руки ему на плечи. Получился «медленный танец».
– А ты знал ту женщину, которая была у твоего отца до меня? – спросила Рита.
– Да, – сказал Михаил.
– Красивая она была?
– Нет, большая, не знаю… Ты красивая. Мой отец любит тебя.
– Спасибо.
Он посмотрел на ее жемчужные бусы:
– Настоящие?
– Нет, ты что!
– А у моей мамы таких много-много, длинные, и все настоящие! – Он испытующе посмотрел на нее.
– Да?.. – Она покраснела.
– А ты любишь его? У моего отца много денег, я не верил той его женщине. Женщины хитрые, – наивным голосом говорил он.
– Да, это так, – сказала Рита. – Ну, а ты в кого-нибудь влюблялся?
– Никогда! – сказал Михаил. – Никого не полюблю!
Когда она уезжала, Михаил принес ей пальто. И тихо сказал на прощанье:
– Завтра позвоню… Завтра!..
Он приехал к Рите днем с двумя букетами.
Михаил: Больше у продавщицы не было. Кончились.
Сели у стола друг напротив друга.
Михаил: Сколько тебе сделать? – И достал шприц.
Она пожала плечами.
Михаил: Ладно, давай руку. – Она подала ему руку. – Куда колоть будем?
Рита: Только не здесь! Здесь больно будет!
Михаил: А куда? Я больше никуда не попаду.
Некоторое время он прокалывал и прокалывал кожу ей на руке, как нарочно, оставляя синяки. Она каждый раз вскрикивала.
– Что? Больно? – жестоко спрашивал он.
– Да нет… Просто что ты делаешь?
Он оставил ее руку. Стал смотреть на нее.
– Это большой грех перед Богом – колоть первый раз. Я не буду тебе этого делать. – Тон был чуть театральный, будто он разыгрывал спектакль.
– Спасибо. – Она забрала руку, потирая синяки.
– За что мне говорить спасибо? – вскрикнул он и усмехнулся.
Зажав свою руку между скрещенными коленями, чтобы вздулись вены, он исступленно стал втыкать иголку, словно напоказ. Она отвернулась.
– Поцелуй меня, – вдруг сказал Михаил. – Такой закон есть, – пояснил он, – когда уколются.
– Нет такого закона. – Поцеловала его в щеку. – Ты в школе учишься?
– Нет, в институте. На первом.
– В каком?
Он нахмурился.
– Не знаю. То есть… не помню… Она засмеялась:
– Как это?
Он «припоминал-припоминал» и сказал:
– Зато факультет – экономический! Факультет помню! – Они засмеялись вместе.
– Жарко. – Она подошла к окну.
– Иди сядь, что ты все время встаешь. Давай поговорим.