Обладать и принадлежать

Он вынул шприц из кармана. Затянул «лекарство» в шприц, чуть поменял позу в кровати, но продолжал лежать.

Господин: А знаешь, что со мной сегодня случилось? Я сижу сегодня в туалете, ты знаешь, я читаю всегда в туалете! Все газеты у меня кончились, и я кричу моему Жорику, чтобы он принес еще что-то. И Жорик мне в щель подает журнал, и прямо на обложке – ты, моя любимая Ри! И что-то про тебя было написано! Я потом Жорика спрашиваю: это ты специально? А он даже не заметил, нет, говорит, просто первый попавшийся журнал дал!..

Рита: Ведь нет такого журнала!..

Господин (веселясь): Нет, есть!

Рита: Врешь как дышишь.

Все содержимое шприца – львиную дозу – он вколол себе.

Откинулся. Почесал себе нос и щеки, содрал с лица очки. Лихорадочно оглядел обеих.

Господин: Рита! Ты разбавила лекарство? Ну, говори же, я все знаю!

Рита: Нет! Нет же!

Господин: Почему не говоришь, чтобы бросал?

Рита (быстро): Бросай!

Господин (уже обращаясь к Риве): А ты… Смотри мне! Скажи, сколько сейчас времени?

Рива: Уже четыре часа утра…

Господин: На черта мне все это, мне вставать завтра в семь! (Подумал.) Рива, я люблю ее. Ты не должна думать плохое. – Он прижал Риту и стал гладить ее по голове, поражая Риву все больше и больше. – Я пропащий, пропащий, совсем пропащий грешник я! Но нас ждет хороший финал!

Рита: Откуда ты знаешь про финалы?

Господин (отпускает ее, опять откидывается на подушки): Знаешь, как у меня в жизни? Что бы я ни захотел, какие бы препятствия ни встречал, все равно будет по-моему! Так было всегда. Ну, Рива, что ты все время молчишь и молчишь, как немая. Скажи что-нибудь!

Рива (закуривает нервно): Что сказать?

Господин: Почему ты одета во все черное, а? У тебя кто-то умер?

Рива: Нет, черный цвет – не обязательно траур, просто люблю…

Господин: А желтый? Желтый – это что означает?

Рива (задумывается, произносит медленно): Желтый – цвет печали.

Господин: Да? – В нем очень сильное любопытство к жизни, к людям, к тому, что они рассказывают, – это очень обаятельно в нем и располагает к нему. – А вот Рита всегда боится цифры «25». Как ты думаешь, почему, Рива?

Та оборачивается к Рите.

Рива (как эксперт или доктор): Двадцать пять?

Господин (весело, как ребенок): Да! Да! Говорит, «боюсь этой цифры! Это число – двадцать пять!» (Смеется.) Знаешь, я сегодня ей подарил пистолет. Знаешь, для чего?

Рива (уже вторя ему улыбкой): Нет!

Господин: Она и сама этого пока не знает. Я знаю!

Рита: Ну и зачем?

Господин: Чтобы она застрелила меня когда-нибудь из этого пистолета! Двадцать пятого числа как раз! (Смеется, тоже закуривает, жестом подманив к себе Риву, для того чтобы взять у нее из пачки сигарету, как у служанки.)

Рита: И что, тебе так хочется умереть?

Господин: А что, хочется не хочется, придется. Судьба у меня такая. Люблю я тебя! (Декламирует, как в театре.)

Рива: Вы очень артистическая натура. (С некоей недоговоренностью.)

Господин (радуется, как ребенок): Правда? Правда? А ты тоже, Рива, очень интересная личность! Рива, придумай нам с Ритой свадьбу. Придумай что-то… Что с тобой, Рива?

Рива: Ничего.

Господин: Ну, подумай хорошо, а сейчас надо ложиться спать.

Наклонившись к настольной лампе у кровати, выключает ее – единственный источник света в комнате, и все остаются в темноте, как дураки. Осталась только одна горящая сигаретка Ривы.

Рива: Ну… и что это?

Через несколько секунд Господин опять включает свет.

Господин: Мне надо уйти.

Где-то далеко-далеко вдруг начинают кричать петухи, предвещая близкий рассвет, – и Господина, как нарочно, начинает колотить.

Господин: Сколько я у вас тут пробыл?

Рита: Тридцать минут.

Господин: Как я отдохнул душой! Но – пора.

Как только он уходит, звонок в дверь. Рита открывает. В квартирку входит надменный Михаил – бледный и худой, похожий на принца по созданию пространства поклонения вокруг себя. И – по одежде. Смотрит он тепло-зачарованно, чуть исподлобья. Оглядывается. Заходит в комнату, смотрит на разобранную мятую постель.

Михаил (оборачиваясь к Рите, которая стоит в дверях): Здесь вы с ним спали? На этой кровати?

Рита не отвечает, лицо ее меняется на растерянное выражение. Михаил подходит к кровати, рассматривает, запрыгивает на нее и «вытирает» ноги, как вытирают их, перед тем как зайти с грязной улицы в дом, перед порогом.

Михаил: Я вытираю ноги о вашу кровать! Вот что я делаю!

Теперь сидят на той же самой кровати, о которую Михаил только что вытирал ноги.

Михаил: Что ты хочешь спросить? Спрашивай!

Рита (панически): Что делать? Что делать?

Он отклонился.

Михаил: Я люблю тебя. – Сказал как заклинание. – Но он ничего не должен узнать.

Рита: Да… Да… – Она замолчала, повторила: – Что же делать? Что? Мне с ним спать?

Михаил: Да! Да! (Зло.) Спать! Спать!..

Она вышла из комнаты. Рива в волнении стояла на одной ноге у окна на кухне и курила. Михаил протяжно позвал ее:

– Рита! Рита! – Она вернулась, успев только кивнуть подруге.

Михаил: Ты не должна видеть его. Прогони его. Ты не должна спать с ним, если ты меня любишь!!!

Рита: А как мне иногда представляется, что тебя убили! – Она закрывает лицо руками, открывает. – Нам надо умереть вместе.

Михаил (ложится наискось кровати): Нам не жить здесь. Почему нам не дают жить вместе?

Рита: Моя мечта – быть вместе ночь. Хотя бы одну ночь в жизни!

Михаил: Да? Это твоя мечта?

Рита: Как? Как ты думаешь, мы будем когда-нибудь вместе?

Михаил: Будем. Мы с тобой повенчаемся скоро – это моя мечта. Рита! Рита! Ты плачешь?

Рита: Нет, нет, что ты! (Успокаивает его.) Я никогда не плачу.

Михаил: Просто, прости меня, я предчувствую, нас поймают вместе. Отец очень любит тебя.

Рита: Что же делать?

Он поворачивает к ней голову на подушке. Она вглядывается в его лицо и опять изумляется его красоте.

Рита: Как ты красив! Нет красивее тебя!

Михаил: Ты – моя королева! Не видел красивее тебя! Мы убежим. Я всех оставлю. Клянусь! Я хочу жить только с тобой! Вставать утром, вместе есть, ты будешь готовить еду. Я сейчас пробую заработать много денег, не спрашивай только, как! Я здесь встретил некоторых друзей. Тебя с ними познакомлю. Я рассказал им про тебя. Все уже заранее тебя любят и уважают. Потому что без денег убежать не удастся.