Облепиха для мажора

– А… А мы можем? – я совсем забыла, что тётя внимательно следит за нашим разговором.

– Да, можем, всё в порядке. Завтра, как я и говорил, у меня сначала намечается встреча с отцом. А потом - совместные наши дела с ним. Ну, ты в курсе, Лера, - уточнил он.

– Ты рано утром улетишь?

– Нет, Лера. Устрою тебя в гостинице. И сегодня же вечером домой. Кстати, Лёха и Женька уже тоже выехали на машине в сторону Москвы. Так что не волнуйся, одна точно не останешься. А я, как только смогу, сразу приеду к тебе. Ну что, собираемся?

– Макс, а как вы сюда добрались?

– хитро прищурившись, спросила тётя.

Но Макс не успел ей ответить.

– Это твой мотоцикл под окнами стоит, да?

– Да, - признался он.

– Ладно, поезжай домой, а я буду его охранять, - ответила тётя, а у меня удивлённо приподнялась бровь.

– Спасибо, Мария. Я пришлю за ним через пару дней кого-нибудь. Рассчитываю на ваше гостеприимство.

– Конечно. И тебе, Максим, спасибо большое. Что слышно о Наташе?

– Операция начнётся через пару часов. Не волнуйтесь, это самый лучший хирург. Можете не сомневаться. Всё будет хорошо.

Москва встретила нас сильным ливнем, поэтому в гостиницу пришлось из-за образовавшихся пробок добираться почти три часа. За это время Макс сделал невероятное количество звонков и успел решить не одну проблему со своими подчинёнными. А я рядом с ним наслаждалась его голосом, запахом и тем, как он умеет разговаривать с людьми.

Макс рассчитался с таксистом и на ресепшене довольно быстро оформил все необходимые документы для заселения. И такое дело было совсем неудивительным - он умело пользовался своим обаянием.

Мы поднялись в мой номер, закрыли дверь. И посмотрели друг на друга. Теперь, когда мы оставались наедине, между нами сразу возникала очень напряжённая атмосфера.

Первым молчание нарушил Макс.

– Устала?
– он легонько притянул меня к себе. – Волнуешься? Не переживай, я уверен, что операция пройдёт успешно. И завтра рано утром ты сможешь встретиться с мамой.

Я волновалась, но к моему стыду, не из-за мамы. Я очень переживала за неё. Но сейчас… Как там у Тургенева: она волнуется, но в ней это хорошее волнение. Так вот, это почти про меня.

– Максим, большое тебе спасибо, - голова кружится, когда я понимаю, что он это всё для меня сделал.
– Ты говорил, что хочешь, чтобы я работала у тебя. Так вот знай, я согласна. Я готова работать и не получать зарплату. Чтобы постараться тебе вернуть деньги за операцию. Ну, хотя бы маленькую часть.

– Лера, - громко крикнул он, отстранившись от меня. – Что за мысли лезут тебе в голову? А? Можешь ответить?

– Тише, Максим, не кричи, пожалуйста. А то сейчас вся гостиница сбежится.

– И пусть сбежится. А как тут не кричать? Мне вообще кажется после твоих слов, что ты сейчас не отталкиваешь меня только потому, что я тебе помогаю, - он перевёл дыхание.
– Ладно, Лера, в этом номере есть всё необходимое, что тебе может понадобиться. Лёха в курсе, куда тебя завтра отвезти.

Макс резко развернулся и направился к выходу. Я стояла и думала, что мне ему ответить. Как он не понимает, что я не могу взять у него деньги просто так.

Он сейчас уедет. И мы расстанемся вот на такой паршивой ноте. И я буду переживать, и это сто процентов, уже не только из-за мамы, но и потому, что обидела его. Но как ему всё объяснить? Он же Дубина, упрётся рогом. Хочу так, и так будет – вот и вся его история.

Услышала, как зашелестели пакеты. Потом он вернулся, бросил на меня… недобрый взгляд. И положил несколько купюр на стол.

– Купишь маме что-нибудь от меня, - громко сказал и засунул руки в карманы.

Можно подумать, что эти деньги предназначались для того, чтобы купить что-нибудь от него. Да тут месяц за них вчетвером можно жить не тужить, ни в чём себе не отказывая.

– Лера, умоляю, не убивай меня своим взглядом. Тебе в Москве целую неделю жить, - сказал, как отрезал, и снова пошёл в сторону выхода.

Почему-то в этот момент мне представилось, что как только он закроет за собой дверь, я впаду в тоску. И буду жалеть. Буду вспоминать, как мы жили в доме. Как ехали на мотоцикле, как спали на моём старом диване…

Я бросилась вслед за ним, схватила его за руку и умоляющим голосом попросила:

– Максим, не надо так. Пожалуйста.

Он с удивлением остановился.

– Что не надо, Лера?

– Не уезжай так, прошу тебя.

– Как так? – снова спросил, но уже ласковым голосом, от которого у меня в животе засуетились бабочки, в которых я не верила.

– Я не хочу с тобой ссориться.

– И я не хочу.

Мы так и стояли, сверля друг друга глазами. Он не делал движений мне навстречу, а я по-прежнему держала его за руку.

– Максим, мне важно взять у тебя деньги на время, понимаешь?

– Лера, - он, наконец, прижал меня к себе, а я с облегчением вздохнула. – И ты пойми меня. Я часто оказываю подобную помощь другим людям. Так почему в этот раз я не могу помочь тебе?

– Хорошо, пусть так. Я согласна. Но почему ты отказываешься от того, чтобы я пришла к тебе работать? Ты же сам говорил…

– Говорил. И мне очень хочется, чтобы ты работала со мной. Но это должно быть твоим желанием. Совсем недавно ты хотела опубликовать свою работу. Почему ты сейчас от неё отказываешься?

– Так меня уволили, если ты забыл. Мне всё равно придётся куда-нибудь устраиваться в ближайшее время.

– Значит, найдём хорошее издание. И ты будешь работать и заниматься тем, что тебе нравится.

– А, может, мне понравится работать у тебя? Я же ещё не пробовала?

– Ох, Лерка, а ты к тому же ещё и хитрюга. А я ещё Зайцем тебя зову, - он обхватил мою голову и приник губами к моим.

В этот раз бабочки не стали улетать далеко, а быстро покрыли всё моё тело. Голова закружилась, а в коленках появилась слабость.

– Всё, Лерочка, иди, - мягко оттолкнул меня Макс. – Я опоздаю на самолёт. Сегодня Лёха с Женей поздно вечером будут здесь. Он вернёт тебе твой телефон. Точнее телефон новый, но с восстановленной симкой. И не волнуйся. Здесь в гостинице есть человек, который за тобой присмотрит, пока Лёха не приедет.

– Как это у вас получилось восстановить мою симку?