Облепиха для мажора

– Так, потом будешь из себя строить крутую. Я сейчас жизнь тебе спасаю, между прочим.

– Пошёл вон, - она брыкнула ногой, но снова сжалась от боли. – Уйди! Ты что, идиот? Не слышишь, что тебе говорят?

– Лёха, - Женька подскочила к нему. – Ты что делаешь?

– Да я этой сумасшедшей помочь хочу. В армии у меня случился аппендицит. Аппендицит с перитонитом. А я этого не знал. И молодой врач в сельской амбулатории тоже не знал. Решил до утра оставить в деревне. А утром меня уже еле откачали. Так вот у неё такие же симптомы. Мне потом хирург про них рассказал, чтобы я запомнил. Вдруг кому моя информация пригодится. А эта возомнила себя элитой. И меня не подпускает.

– Проклятье, - ещё громче застонала девушка. – Он ещё и в армии был. И думает, что можно меня лапать просто так.

– Да, замолчите вы. Как ни стыдно вам, - вступилась Женька за него. – Он просто помочь вам хочет.

– Вот пусть и помогает вам всем. Нищеброды, - кинула она в нашу сторону и заорала, - ааа…

Я глубоко вздохнула. И откуда они только берутся такие? Лежит в приёмном отделении, а людьми брезгует. Ну что ж, посмотрим, что она будет делать, когда врача увидит.

Глава 39

Женька очень сильно разозлилась и крикнула:

– А ну, тихо, - к нашему общему удивлению девушка замолчала, даже постанывать перестала. – Лёша, объясни, что ты хочешь сейчас сделать? Как мы можем помочь?

– Надо её поднять на четвёртый этаж к хирургам. А там они никуда не денутся. Возьмут на операцию, как миленькие.

– Ишь, тоже мне доктор нашёлся, - взбрыкнула наша новая знакомая на каталке, но спорить перестала.

Сообразила, наверно, что к чему. Когда счёт пошёл на минуты.

– Так поехали, - Женька ухватилась за каталку у ног девушки, а Лёха, быстро сообразив, что предлагает подруга, ухватился спереди за тележку и придал ускорение «паровозу», чтобы быстрее добраться до лифтов, пока нас не заметили дежурные.

Мне ничего не оставалось, как поспешить за ними. Я по пути открывала перед ними двери, придерживала на поворотах тележку и отвлекала медперсонал.

– Лёша, а почему её никто не осмотрел? – поинтересовалась я.

– Всё как всегда. Стечение обстоятельств. Срочно со скорой понадобилось кого-то реанимировать. Вот все и сбежались в смотровую, а наверху тяжёлая операция уже идёт несколько часов.

– Так кто же тогда эту девушку возьмёт?

– Так аппендицит может и студент вырезать. Это же просто.

Каталка резко затряслась: то ли от боли, то ли от страха.

– Не хочу, чтобы студент, - громко заплакала новая пациентка хирургического отделения. – Мне надо специалист.

– Не беспокойтесь, всё будет хорошо, - как могла, утешила я её.

Не знаю как, но мы добрались до четвёртого этажа и никому из персонала больницы не попались на глаза. Дверь лифта открылась, а мы выкатились все вместе с каталкой в белоснежный коридор. И тут же остановились.

– Это что за история такая?
– нам какой-то доктор преградил дорогу.

Лёха стал быстро объяснять, что случилось, а девушка на каталке громко выть.

– Сделайте что-нибудь. Аааа… - кажется, ей становилось хуже, даже нам это было заметно. – Вы знаете, кто мой папа? Он вам всем головы поотрывает.

– Девушка, что-то мне подсказывает, что вам не так уж и плохо. Папу вспоминаете. Быстро все назад.

Этот высокий и очень худой мужчина, на вид лет тридцати, на удивление оказался таким сильным, что смог ухватить меня и Женьку и силой затолкать в лифт, как мы ему не сопротивлялись.

– Да послушайте, - Женька умудрилась вырваться и забежать за каталку. – Ей очень плохо. Неужели не видно?

– Тут больница. Тут всем плохо.

– Слушайте. Я догадалась. Вы никакой не доктор. Вы на себя посмотрите: небритый, нечёсаный, одежда на вас мятая.

– Да я сейчас на вас полицию вызову. Думал, сдам дежурство. И домой - отсыпаться. А тут с посторонними…

И тут мы заметили, что Лёхи возле нас нет. Скорее всего, он побежал в ординаторскую, чтобы кого-нибудь найти и позвать на помощь. Женька посмотрела сначала на меня, потом на больную девушку, сползла по стенке и расплакалась.

– Как врач может быть таким чёрствым? – закрыла лицо ладонями.

– Ну, достали.

Наконец, доктор подошёл к каталке, без предупреждения задрал платье и стал щупать живот у больной.

– Аааа… Придурок, можно поосторожнее. И что, здесь помещения никакого нет? Надо при этих это делать? Вас папа всех здесь уволит. Ясно вам.

– Ясно, что тебя надо срочно на операционный стол.

– Вот, - хором ответили мы.

– Эй, беленькая не плачь. Вылечим эту девицу. Родственница твоя?

– Не хватало ещё, родственничков таких. Везите меня уже куда-нибудь. Ааа…Ааа…

– Эй, беленькая, так ты по доброте душевной ей помогала?

Женька вскочила на ноги.

– Да. А вы все здесь чёрствые и злые, - и ещё больше разревелась.

Вдруг со стороны большого прохода появилась женщина, а за ней – Лёха.

– Вот, нашёл.

– Что нашёл, что нашёл. Вы как сюда все попали? Я вас спрашиваю. Павел Дмитриевич, вы же поспать собирались. Вас приказали даже домой не отпускать. Третьи сутки на ногах, пятнадцать часов операция…

– Ольга Валерьевна, я уже осмотрел больную. Готовьте к операции.

– Вы что?

– Не волнуйтесь, не я буду оперировать. Увозите.

– Как скажете, - не стала спорить Ольга Валерьевна и ловко потащила каталку с девушкой вглубь коридора.

– Ты только не волнуйся, - вдогонку крикнул ей Лёха, а она показала ему средний палец. – Только и умеете…

Доктор обвёл всех взглядом.

– Так, на выход дружным строем. Молча. А ты, беленькая, давай свой номер телефона. Что смотришь? Позвоню потом, расскажу, как обстоят дела у подопечной. Как говорится, мы в ответе за тех…

Женька трясущимися пальцами достала телефон, разблокировала и показала свой номер. Видно, спорить у неё сил совсем не осталось.

Лёха удивлённо посмотрел на всех. Хотел что-то сказать, да передумал.

– Вот, - многозначительно кивнула я ему головой в сторону Жени. – Такую добрую девушку упустил.

– Лера, не трогай Лёшу, - ответила Женька. – Мы не подходим друг другу. Это же издалека видно.

– Да что вы говорите? – подколол её доктор. – У тебя и здесь талант. Впрочем, я даже рад такому таланту, - загадочно резюмировал он. – Загружаемся, товарищи, в лифт. А вы все, собственно, почему здесь? В больнице?