Обломки мифа, или «Мёртвые сраму не имут»

– Верну – просто сказал Святослав, потом хитро улыбнулся и спросил:

– Сколько ты берёшь с купцов за грамоту в Царьград?

– Две векши.

– Дружба оплачивается шкурками белок? И это называется забота о купцах?

– Казну тоже надо пополнять, сын. А разве не будет заботой, если ты пробьёшь прямую дорогу из Киева в Булгар? Не вернёшь нашим купцам Корчев, где можно будет перезимовать? Это не забота?

– Забота – не стал спорить с матерью Святослав.

– Хорошо, что делать дальше ты знаешь, сын. Ты – мужчина! Делай – сказала она, вставая, посмотрела на доску, двинула чёрную фигурку и сказала: – Мат.

Святослав удивлённо засмеялся:

– Это белые хазары (18. Высшее военное сословие в Хазарском каганате) побеждены! Наш будет Корчев и Тамартаха тоже. Она же напротив Корчева? Верно?

– Верно. Только она всегда была хазарская.

– А будет русская! – твёрдо сказал Святослав.

И вот позади сборы, они плывут к вятичам. Спали на берегу, по возможности, охотились.

В Чернигове договорились с северскими князьями о порядке и месте сбора дани и взаимопомощи в случаи войны. Так же договорились и с радимичами.

Глава 4 Река Десна

Шли ничейной землёй. Шли довольно долго. По берегам тянулся сплошной лес. Правда, встречались изредка недавно оставленные жителями городки, но чьи это были селения – радимичей или уже вятичей, определить было не возможно.

Надо сказать, что в десятом веке союз племён вятичей союзом собственно не был, то есть он не управлялся единым князем, в отличие от полян, древлян или северян. Это были родственные племена, происходившие от одного общего легендарного предка по имени Вятко, как радимичи, от Радима. Таких племён было у вятичей шесть. Во главе каждого стоял князь. В обязанности, которого входило каждый год в день зимнего солнцестояния, со своей дружиной, разжигать священный огонь с помощью трения одного бревна о другое и распространять этот огонь по подвластной ему земле. И охранять эту самую землю в течение всего года. Собственно само слово «князь» первоначально и значило – «тот, кто добывает огонь».

Племя в свою очередь делилось на роды, ведущего своё происхождение от какого-нибудь мифического предка, как правило, животного, реже растения. Причём род не обязательно мог быть собственно вятичей. Он мог быть и другого славянского племени, и даже не славянского. У вятичей были роды ведущие своё происхождение от кривичей, северян, голяди, мери, эрзи. Роды делились на семьи. Семья, не в современном значении: муж, жена и дети, а в старинном. Семья была огромной. Во главе стоял всеми уважаемый, как правило, старший по возрасту, мудрый член семьи. Не обязательно мужчина, могла быть и женщина. По имени главы семьи и прозывались. Если во главе стоит Бажен, то все члены семьи становились Баженовыми, если Любава, то Любавины. Понятно, что со смертью главы, название менялось. В семью входили сыновья главы семьи, внуки, правнуки, их жёны и незамужние дочери и внучки-правнучки. Замужние женщины, естественно, покидали не только семью, но и род.

Селения славян тогда делились на обнесённые оградой – города и на не обнесенные оградой сёла – веси, где жили несколько родов или семей, если поселение было не большое.

Святослав приказал не трогать поселения, ясно, что их жители где-то не далеко, скрылись, завидев их, и земля эта, если пока и не своя, то скоро будет своей, русской.

Из устья реки Оболвь выскочила купеческая ладья. Заметили чужих. И ладья тут же ощетинилась копьями, прикрылась щитами. Ладья медленно плыла по течению.

Святослав встал в лодке вздел вверх правую руку, привлекая внимание, и крикнул:

– Я князь киевский Святослав! Ты кто?

С ладьи отвечали, не поверив:

– Откуда тут взяться киевскому князю?

Проводник Святослава сказал князю:

– Это, по-моему, ладья Позднея Кокоря.

– Тогда крикни ему.

– Поздней! Это я, Буня.

– Буня?! – из-за щитов на носу ладьи высунулось бородатое лицо – Точно, Буня! Ты с кем?

– Я с князем киевским Святославом! Ты откуда?

– От вятичей, с Оки!

– Поздней! – крикнул Святослав. – К берегу подгребай! Сойди! Поговорим! Своих не грабим! Клянусь Велесом! (19. У славян бог скота и богатства) Мы как раз на Оку.

Князь со своими воеводами и Буней встретились с Позднеем.

Берега поросли густым лесом. Еле нашли поляну.

– Какие же тут дебри!– сказал Святослав. – Стена, а не лес.

Купец пожал плечами, держался он независимо. Расселись полукругом прямо на земле. Выглядело это, весьма живописно. И дело было не в одежде, она была у всех более или менее одинаковой, походной, а было видно, что встретилось два народа. Хотя цвет волос и глаз был похож – у скандинавов и Руси волосы светло-русые, у славян просто русые, глаза у первых голубые или синие, носы курносые, у вторых глаза зелёные и серые, носы длинные с горбинкой и чуть приподнятые у кончика. Исключением был Воланд – рыжий и внешне напоминал зубра. И ещё Ари: имя его означает орёл, но на орла он внешне похож не был, а был похож больше на жердь – длинный и худой. Остальные ничем не выделялись. Внешне, однако, было видно, что все они – сильные телом и духом мужчины.

– Рассказывай, Поздней – начал Святослав.– Где был? Зачем ходил.

– За мехами. Далеко на север забрался. Там в Оку река впадает, Москва называется. А в неё другая впадает. Яуза называется. Там и зимовал. На Яузе городок вятичей, а впереди на Москве, если идти против течения, справа на холме среди соснового бора городок меря стоит. А я между ними остановился. Соболя там богато! Вот на него свой товар и менял. И другими мехами тоже не брезговал.

– Какой товар?

– А тебе, князь, зачем?

– Прости, княже, – сказал Буня, – у купцов болтать не принято, какой товар на мену возишь.

Святослав засмеялся, хлопнул купца по плечу:

– Извини, Поздней! Не знал, что торговля так на войну похожа! Мы тоже не говорим, сколько у нас воинов. Да, ярлы?

– Что тут удивительного – сказал Сумарл Исландец, – мы викинги и воюем и торгуем, смотря, что выгодно. Разве ты не знаешь, Свен?

Викинги называли Святослава Свен, по первой половине его имени. Да и появился он перед датскими викингами со стороны Швеции, а свен и означает швед.

– Откуда ему знать, Сумарл-ярл – ответил за Святослава Воланд, – конунг Руси больше войной интересуется.

– Всё правильно, Воланд – сказал Халлдор-ярл Стейсен,– каждый любит делать то, что лучше получается. У Свена-конунга хорошо получается воевать, а вот торговать и бегать от противника у него получается плохо. Когда мы с ним бежали из-под города Ростока от ободритов, он так и норовил повернуть свои два дракара на восемь вражеских. Они бы нас побили! Ободриты не франки, они драться умеют!

– Торговать не пробовал, – сказал Святослав, – а бегать, это правда, не люблю. Так, что Поздней? Расскажи о земле вятичей. Говорят там порядка нет?

– Порядка нет. Князей уж очень много. И каждый норовит с проезжего купца что-нибудь содрать. Торговать не выгодно и рискованно. Мимо их градов надо ночью проскакивать, а вёсла тряпками обматывать, чтобы плеска не было слышно. И убить могут, и ограбить могут. Жаловаться некому. Набольшего князя у них нет.

– Ага, – сказал Святослав, – а самого сильного князя ты их знаешь?