Обман Розы

– Этьен! – графиня бросилась мужу на шею. – Ну что ты все дерешься! Ваши величества! – она умоляюще посмотрела на императорскую чету. – Позвольте, я увезу его домой? У него перелом, кости могут сместиться…

– Разумеется, мадам, - разрешил император.

Сопровождаемые вспышками фотоаппаратов, граф и графиня направились к машине – не замечая никого, влюбленные, счастливые…

– Похоже, они победили, - сказала императрица мужу, глядя вслед сумасбродной паре.

– А победителей не судят, - подытожил император.

Машину до города вела победительница ралли, и Этьен с удовольствием наблюдал, как она ловко поворачивает руль на ухабах.

– Да ты прирожденный водитель, - похвалил он, когда они вошли в дом, и победительница помчалась добывать лед и вызывать доктора.

– Зато ты – прирожденный смутьян! – упрекнула она его, прикладывая лед. – Зачем надо было его бить? Да, он – негодяй, но…

– Он устроил поломку, ты могла погибнуть, - Этьен схватил ее левой рукой и притянул к себе на колени – в нелепом мужском наряде, чумазую, лохматую, но она казалась ему самой красивой женщиной в мире.

– Все обошлось, - сказала она, обнимая его и прижимаясь щекой.
– Ты победил.

– Это ты победила, – сказал он.

– Хорошо, мы победили, - она засмеялась и поцеловала его – нежно, трепетно, дрожа ресницами.

Но поцелуи пришлось оставить на потом, потому что заявился доктор и первым делом прочитал Этьену лекцию о том, как неразумно трудить сломанную руку.

Лекцию Этьену пришлось выслушивать в одиночестве, потому что лже-Розалин убежала принимать ванну и переодеваться. Когда спустя час она вернулась в гостиную, то остановилась в изумлении – повсюду были цветы. В корзинах, букетах, вазах – комната превратилась в настоящий цветник.

– Этьен! – девушка всплеснула руками. – Ты окончательно сошел с ума?! Решил скупить весь цветочный магазин?

– Признаться, от меня – только вот это, - он указал на плоскую вазу с артишоком, стоявшую на столе. – А все остальное – от твоих поклонников.

– Моих?.. – она покраснела. – Что за глупости!

– Вовсе не глупости, - возразил граф. – Я тут в последние полчаса поработал швейцаром, и понял, что теперь ты – новый идол столицы. Женщины провозгласили тебя королевой феминисток – большинство букетов от них, а несколько идиотов решили высказать тебе свои восторги и восхищение. Я прибрал их карточки, - он похлопал себя по жилетному карману, - потом займусь ими поименно, когда рука заживет.

– Ты неисправим! – она притворно вздохнула, но глаза ее сияли ярче драгоценных камней.

– Разреши, я спрошу? – Этьен подошел к ней, и она с готовностью подняла голову, будто подставляя губы для поцелуя. – Помнишь, в Санреже ты сказала, что к извинениям надо прилагать цветы? Почему цветы? Прости, но на мой взгляд – это бессмысленный подарок. Завтра они завянут, и от них ничего не останется…

Она погрустнела, но потом улыбнулась и сказала:

– Да, все так. Цветы – они ведь не вечны. И умирают так быстро. Вот они есть – прекрасные и свежие, а вот их уже нет… Мужчины ценят только то, что сделано на века. А мы, женщины… для нас подарок, который исчезнет уже завтра – это и есть доказательство любви. Мне приятно, чтобы ты уделил внимание не тому, что будет с тобой рядом на долгие годы, а тому, что завтра рассыплется в прах…

– Какие философские мысли в голове моего маленького водителя, - прошептал Этьен, целуя ее в уголок губ. – А у меня вот сейчас совсем другие мысли…

– Наверное, неприличные? – прошептала она в ответ.

– Ужасно неприличные, - признал он.

– Этьен… - она вдруг словно вспомнила о чем-то и попыталась отстраниться, но он ее удержал.

– Да? – он целовал ее щеки, глаза, наслаждаясь каждым прикосновением.

– Я была у месье Вандербильта вчера… Он сказал, что тебе все известно обо мне…

Она прятала глаза, и Этьен замер, понимая, что сейчас услышит правду. И тогда… А что будет тогда?..

– Ничего не говори, - он хотел закрыть ей рот поцелуем, но она отвернулась.

– Этьен! – начала она решительно. – Я не твоя…

– Я знаю, - сказал он и прижал к себе еще крепче.

Она обхватила его за пояс и забормотала:

– Я не обманщица… Так получилось… Твоя жена заставила меня.. Ты мне веришь?..

– Верю, - сразу же сказал граф. – Только обман не удался. Ты никудышная притворщица, моя… Кстати, может назовешь свое имя? Все это время мне так хотелось его узнать. Но я боялся, что стоит заговорить об этом – ты исчезнешь. Улетишь. Ты улетишь?

Она отрицательно замотала головой и залепетала что-то о розах.

– Я рад, что ты решила остаться со мной, - Этьен погладил ее по голове. – Я разведусь с Розалин, очень скоро разведусь. И хочу, чтобы моей женой стала ты, и… Ты мне так и не назвала имя.

– Роза!
– воскликнула она и засмеялась, уткнувшись ему в грудь.

– Роза? Вот так – просто Роза? Бывают чудеса на свете, - граф усмехнулся. – Что ж, Роза. Если ты согласна выйти за меня, я обещаю, что буду примерным мальчиком еще полгода, пока император не подпишет прошение. Но потом ты от меня не отвертишься – я буду очень голодный и очень злой.

– Не надо терпеть, - она произнесла эти слова еле слышно. – Этьен, не будем терпеть. Я хочу тебя очень сильно, и прямо сейчас.

Этьен замер, стараясь унять сердце, которое вдруг бешено забилось – как у мальчишки, когда он впервые увидел в лунном саду женское колено под кружевными оборками.

– Я не ослышался? – спросил он медленно, а тело уже отозвалось, требуя близости – немедленно, сейчас.

– Нет, не ослышался, - она погладила его по щеке, и он поймал руку Розы и поцеловал в ладонь – уже возбужденный, горящий, а она сказала тихо и ласково: – Я все приготовила в спальне – в гостевой, если ты не против. Не хочу, чтобы все было там, где ты… где вместе с ней… - она не смогла закончить, но Этьен все понял.

– С тобой все не так как с ней, - сказал он. – Роза… Рози…

– Согласна на «Рози», - кивнула она со смешком. – Меня всегда называли так дома.

– Я бы тебя на руках унес, но сейчас не смогу, - Этьен помахал гипсом. – Ты хорошо подумала? У тебя ведь… в первый раз?

Она покраснела так мучительно, что он понял, что не ошибся, и тут точно было отчего спятить. У нее никого не было. Только он. И это – совсем не обман.

– Подумала и решила, - сказала она смущенно, но твердо. – И ни в чем не сомневаюсь.

Этьен плохо помнил, как они добрались до спальни в крыле для гостей, и лишь мельком заметил приспущенные шторы и свечи, зажженные в канделябре… Одеяло было откинуто, словно приглашая любовников окунуться в шелковые объятия, и Роза помогла ему снять рубашку, а он расстегнул ее платье, попутно целуя нежную кожу и пьянея от ее тонкого аромата – она и в самом деле была душистой, как роза.

– Когда ты догадался? – робко спросила она, когда он уложил ее на спину, начиная целовать, как раньше, во время их ночных забав.