Обман

Красное. Ярко конфетно-яблочно-красное. Кричаще красное. Мне интересно, не было ли это какой-то пародией на платье фигуристки, которое я купила несколько месяцев назад.

Если бы это было так, я бы не поверила, что он выбрал его, чтобы выставить меня шлюхой. Красное платье, которое я достала из коробки, было стильным и прикрывало меня во всех нужных местах. Тем не менее, я обыскала коробку и пакеты в поисках золотой повязки, подобной той, что была на мне в ту ночь, но ничего не нашла. Переводя взгляд с сумки на сумку, я также не нашла ни бюстгальтера, ни трусиков. Однако там был черный кружевной пояс с подвязками и кружевные чулки.

Держа в руках выбранное Ноксом нижнее белье, я ощутила контрастные ощущения от фактурного мягкого кружева под пальцами, и это наполнило мою кровь адреналином. Гормон тек и циркулировал по всему моему организму, пока сердце не забилось быстрее, а внутренности не сжались.

Как только я приняла душ и завершила макияж, я закрепила волосы. Из-за цвета прядей я в основном избегала носить красные и розовые цвета. Помня об этом, я сделала прическу, утонченную, но в то же время соблазнительную, намеренно оставив длинные локоны, чтобы те изящно струились по моим плечам.

Почти в шесть часов я натянула одежду, которую мне доставили. Маленькие застежки свисали с пояса подвязки и соединялись с чулками, оставляя мои бедра и ягодицы открытыми. Ощущения от различных материалов, или их отсутствие, наэлектризовали кожу. Мягкий нейлон ласкал мои ноги, кружева пояса облегала бедра и нижнюю часть талии, и в то же время верхняя часть моих бедер оставалась открытой и уязвимой.

Я представила, как покалывает обнаженную кожу, когда прохладный осенний воздух проникает под юбку платья, и как при каждом новом шаге эта же кожа согревается, когда моя плоть слегка трется друг о друга. Я закрыла глаза и позволила одной руке обхватить грудь, в то время как другая опустилась ниже. Поглаживая клитор и пощипывая сосок, внизу живота я почувствовала напряжение. Инстинктивно я знала, что ветер и трение будут не единственными элементами, с которыми я столкнусь при таком выборе нижнего белья. Ничто не отделит меня от намерений Нокса.

Прежде чем мое воображение завело меня слишком далеко, я натянула красное платье поверх нижнего белья. Ткань идеально облегала во всех нужных местах. Теснее на груди, оно было без бретелек с длинным диагональным подолом и шикарными складками вокруг талии. Подол даже в самой высокой точке, был лишь чуть выше колен. Сзади он доходил мне почти до икр. Даже если я покружусь, и юбка поднимется, никто не увидит, что на мне надето под ней. Видны были только черные нейлоновые чулки и мои лабутены.

Ансамбль под платьем был сексуальным и кокетливым, но полностью скрыт для всех остальных. Продолжая вглядываться в зеркало, я вспомнила слова Нокса. Это воспоминание вызвало улыбку на моих и без того розовых щеках.

Он сказал, что мир увидит принцессу, но только мы будем знать правду.

Правда заключалась в том, что выбор одежды Нокса не заставлял меня чувствовать себя шлюхой «Измены», на которую он намекал в то время. Больше нет. С Ленноксом Деметрием, независимо от того, носила ли я синие джинсы и футболку или скандальное нижнее белье, он заставлял меня чувствовать себя женщиной, которую он встретил в «Дель-Маре», принцессой, которая наслаждалась острыми ощущениями от того, что была тайной шлюхой.

— Потрясающе.

Глубокий бархатный голос прогремел по всей гардеробной, вырывая меня из транса, вызванного моим воображением. Я даже не слышала ни звуковых сигналов сигнализации, ни открывания и закрывания двери. Мои щеки покраснели ярче, в тон моему платью, когда я представила, что Нокс приехал всего несколько минут назад и нашел меня только с поясом для подвязок, чулками и моими собственными блуждающими руками.

Прежде чем я успела повернуться к нему, объятия Нокса окружили меня сзади, и его одеколон окутал меня пьянящим облаком. Положив подбородок мне на плечо, он заговорил рядом с моим ухом, тепло его дыхания покалывало мою кожу.

— Ты самая великолепная женщина во всем Нью-Йорке, — Нокс губами коснулся моей шеи, и мягкие и медленные поцелуи спустились вниз по моей ключице. — Нет, — поправил он, — во всем мире.

Моя голова закружилась, я безуспешно пыталась подавить стон.

Глаза Нокса встретились с моими в зеркале.

— Надеюсь, ты надела все, что я прислал?

Я кивнула, моя грудь поднималась и опускалась, от этого движения мое новое ожерелье подпрыгивало на фоне красного материала.

— И больше ничего?

— Ничего, — слово вырвалось у меня с придыханием, хотя я вдыхала быстрее, чем могла выдохнуть. — Хочешь посмотреть?

— О, да. Я хочу сделать больше, чем просто посмотреть, — пообещал он.

Я прикрыла глаза от его тембра.

— Можешь называть меня мазохистом, — продолжал он, — но, принцесса, в течение следующих нескольких часов я хочу представлять, что у тебя под этим платьем. Я прикоснусь к нему и к тебе, но моим глазам придется подождать, пока ты не окажешься там, где я захочу. — Он притянул меня ближе, моя спина прижалась к его груди, а мой зад плотно прижался к его эрекции. — Чувствуешь, что ты со мной делаешь? Но я знаю, что это того стоит, потому что, черт возьми, видеть тебя в нашей постели со связанными руками, одетую только в подвязки, чулки и эти сексуальные туфли будет лучше, чем любое Рождественское утро, когда-либо.

Я не могла сдержать стон, когда мое тело сжалось от желания.

— Садист, — сказала я с похотливой ухмылкой. — Вот кто ты.

Я открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть его угрожающую усмешку.

— И это тоже, принцесса. И это тоже. — Он еще раз поцеловал меня, на этот раз целомудренно в щеку. — Машина ждет, но мне нужно пять минут, чтобы принять душ и переодеться.

Я потянулась к его рукам, все еще обнимавшим меня за талию.

— Не надо. Я люблю тебя таким, какой ты есть.

Его щеки порозовели еще больше.

— А я больше. Пять минут.

И с этими словами его тепло исчезло.

Мои глаза проследили за Ноксом, и я прикусила губу, наблюдая, как он быстро разделся и направился в ванную. Его пиджак, галстук, рубашка, ремень и брюки оставляли след, похожий на хлебные крошки, ведущие к моему удовольствию, моему экстазу. Всего лишь несколько слов и поцелуев и между ног стало ужасно влажно. Когда вода с грохотом полилась из душа, я подумала о том, чтобы отказаться от нашего свидания, снять платье и присоединиться к нему под теплыми струями.

Однако мазохистская часть меня не позволила. Я хотела получить все, что он описал, от ужина в городе до десерта в квартире. Возможно, у меня тоже был намек на садизм, потому что мысль о том, что Нокс страдает от синих шаров, пока мы едим, вызвала еще большую улыбку на моем лице.

Когда я собиралась пойти в спальню, чтобы найти сумочку и легкий свитер, я заметила, что ремень Нокса случайно упал на пол. Мои пальцы прикрыли свежевыкрашенные губы, чтобы подавить вздох.

Я бы узнала этот ремень из любых других имеющихся у Нокса. Мое внимание привлекла пряжка — очень характерная серебряная с завитком. Это был тот самый, который я нашла в его шкафу в Раю, тот, который он сказал мне использовать, тот, который он сказал мне забрать в город.