Обманутые надежды

– Мы должны подумать...

– Нет! Сейчас!
– Сердце Улья подалась вперед.
– Или я уйду и уж точно больше не побеспокою вас.

– Хорошо. Ты покажешь сейчас. Но знай, скарабей, давление - не тот метод, который следует использовать во время диалога с Азгар Д'таг.

'Конечно...
– про себя усмехнулась та.
– Лучший метод - оторвать одному из вас голову и только потом приступать к диалогу'.

– Вы сможете задать вопросы, сможете получить ответы. Но главное - это видение Сверхсознания. Он сам выберет, что вам показать, потому не могу сказать - что вас ожидает. Насколько мне известно, раньше подобного прямого контакта не проводилось. Потому добро пожаловать на наш общий дебют. Я постараюсь свести на нет разницу в вашей физиологии и пси-возможностях. Но полной уверенности в благоприятном исходе контакта у меня нет. На риск иду и я, и один из вас. Вы это понимаете?

– Понимаем, - вперед шагнул один из Старейшин.
– Что делать?

– Ничего. Взять меня за руку и ничего не делать. Возможно, начало контакта будет болезненным. Придется потерпеть.

Старейшина молча протянул четырехпалую когтистую руку.

Сердце Улья закрыла глаза. Она отлично знала, что аргумент с визуализацией видения Сверхсознания предъявить придется. Знала, но все равно старалась не думать о том, что ей предстоит испытать. Стать своеобразным заслоном между испепеляющей мощью Сверхсознания и разумом Азгар Д'таг. Возможно ли это в принципе? Должно быть, возможно. Иначе бы повелитель не бросил своего единственного генерала на верную смерть. На смерть без веской на то причины.

Несколько секунд сосредоточения, выбросить из головы все мысли, раздражение и уже укоренившееся отвращение к Азгар Д'таг. Пустота и тишина. Сколь желанны они после даже короткого общения с древними изгнанниками. Но наслаждаться одиночеством еще не время. Сначала завершить дело.

Сердце Улья потянулась к разуму Старейшины, держащего ее за руку. Физически его хватки она не ощущала, зато открытый и чуждый разум существа, издревле стоящего на совершенно иной ступени развития (не на более высокой или более низкой - полностью иной, параллельной), уже сейчас приносил болезненные ощущения.

Сознание будто пронзали десятки острых холодных разрядов. Разрядов, живущих собственной жизнью, находящихся в постоянном движении. И, что самое неприятное, - с каждым мгновением разрядов становилось все больше.

Ничего - это только начало.

С другой стороны Сердце Улья чувствовала присутствие Сверхсознания. Такого родного и понятного, но при этом смертоносного даже для нее. Его мощь обжигала животной жаждой жизни, сосредоточением той сущности, которая повелевает миллиардами существ, разбросанных по всей галактике.

Лед и огонь - две противоборствующие стихии. И ей - генералу скарабеев - предстоит встать между ними, не позволить уничтожить друг друга. Впрочем, беспокоиться за Сверхсознание не приходилось. Куда большей опасности подвергается она сама и Азгар Д'таг.

Собственное сознание металось в агонии. Оно то покрывалось искрящимися ледяными пиками, своей прочностью и остротой способными распороть лучшую броню стальных чудовищ Республики человечества; то утопало в потоках безбрежного лавового океана, чьи столбы раскаленного пламени поднимались на многие километры.

Ощущение действительности, целей мечущихся вокруг сил и даже собственного тела - исчезли. Сердце Улья замерла на самой грани бушующих стихий. Она даже не пыталась перебороть их или подчинить. Балансируя подобно искусному акробату, она скользила между огненным и ледяным безумствами. Скользила, создавая тонкую мембрану, способную не только сдержать две противоборствующие силы, но и позволить им обмениваться информацией.

Вряд ли обе стороны, встреться Сердце Улья с ними по отдельности, принесли бы столько проблем. Мощь Сверхсознания неизмеримо выше потенциала какого-то Азгар Д'таг, пусть даже Старейшины. Древний вряд ли выстоит даже перед ней - генералом скарабеев. Но удержать хрупкое равновесие оказалось куда сложнее, чем это представлялось. Медленно, то и дело чуть не срываясь на одну из сторон, она выстраивала прозрачное 'ничто', уходящее в бесконечность и выдерживающее удары обеих стихий.

А потом обе стороны будто замерли, окаменели, налившись непомерной тяжестью. Перед внутренним взором Сердца Улья пролегла ослепительно яркая полоса. Полоса пронзила мембрану и скрылась в бесконечности застывшего огненного безумства. Еще вспышка - и новая полоса, но уже в направлении ледяной пустыни.

Каждая вспышка, каждая полоса света несли какую-то информацию, но Сердце Улья оказалась не в состоянии ее фиксировать. Образы проходили сквозь нее, но не фиксировались мозгом.

Она стояла раздираемая на части, балансируя на острие тончайшего лезвия, не имея возможности вздохнуть или пошевелиться. Мерцание ярких вспышек стало постоянным. Оно не столько слепило, сколько вводило в состояние неопределенности, когда не понимаешь - кто ты и где находишься, а время не то останавливается, не то, напротив, бросается вперед с непостижимой скоростью.

Мембрана лопнула с таким звуком, будто где-то над головой раскололся огромный колокол. Тонкий пронзительный звук затопил сознание и выбросил в реальный мир.

Зрение фокусировалось медленно. В груди стоял отвратительный ком, рвущийся наружу. Голова кружилась. Хотелось заползти в какой-нибудь темный угол и там сдохнуть - в тишине и спокойствии.

Но тишины и тем более спокойствия ожидать не приходилось. В голове все еще звучали отголоски разлетевшегося на части колокола, а к ним уже присоединялись голоса Азгар Д'таг. Что они хотели, Сердце Улья пока понять не могла. Она стояла на коленях, опираясь на руки. Ноги дрожали, и попытаться подняться сейчас - выставить себя в еще более глупом свете.

Вот вам и генерал скарабеев - бейте кто хотите, даже не шелохнется.

– ... касается новой опасности?
– наконец, смогла разобрать окончание вопроса.

– Что?
– она села на колени, повела крыльями. Тело определенно оживало, в голове почти окончательно прояснилось.

– Он увидел все, что касается новой опасности?
– повторил кто-то из Старейшин.

– Не знаю. Я была немного занята.

Кто именно из Старейшин участвовал в контакте со Сверхсознанием скарабеев, Сердце Улья понять не могла. Все пятеро снова стояли в ряд. Все в примерно одинаково рваных лохмотьях и одинаково поношенных доспехах, по наполовину скрытым мордам вообще ничего не понять.

Что ж, значит, доброволец со стороны изгоев перенес процедуру нормально. Остается понять, что он из нее вынес?

Неожиданный свистящий звук заставил Сердце Улья ненадолго отвлечься. Один из новых кубов, возведением которых не прекращали заниматься рядовые Азгар Д'таг, начал медленно подниматься над землей. На конструкцию, состоящую из прозрачных трубок, словно плеснули чернилами. Несколько больших разводов появились одновременно с разных сторон куба. Они сразу проникли глубоко в структуру конструкции, но при этом потеряли часть насыщенности, будто растворились в массиве прозрачного материала. В конечном итоге 'чернила' сконцентрировались в самом центре куба, собравшись непроглядно-темным шаром. Несколько раз куб вздрогнул, а потом шар внутри него взорвался сотнями тончайших черных кровеносных сосудов, в мгновение опутавших конструкцию целиком. Еще несколько секунд - и куб налился чернотой полностью, начал вращение в такт общему вращению активных объектов долины.

– Зачем это?
– спросила Сердце Улья.

Она чувствовала силу, словно та вливалась в нее откуда-то извне. Мышцы сделались упругими и послушными. Но демонстрировать это Старейшинам она не торопилась.

– Точка исхода Тени, - последовал ответ.

– Это все объясняет, - усмехнулась повелительница скарабеев.
– Могла и не спрашивать.

– Мы приняли решение.

– А как же время подумать?

– Не требуется.

Все попытки Сердца Улья задеть невозмутимых изгоев сводились к нулю. Ощущение, что общаешься с автоматом. Знания о Азгар Д'ор, вложенные в нее Сверхсознанием, не позволяли сделать однозначный вывод о причине столь глубокого самоконтроля. Раньше, во времена столкновения Улья и Азгар Д'ор (чье общество еще не исторгло из себя изгоев) последние не отличались железной выдержкой и отсутствием эмоций.