Оборона Лиепаи (июнь 1941)

Советское 130-мм орудие подорванное расчетом перед прорывом.

Бои начались ранним утром, когда на помощь окруженным защитникам Лиепаи начал прорываться сводный отряд из Вентспилса. К 4 ч утра он сосредоточился на опушке леса в 4 км севернее Вергале. К 5 ч утра внезапной атакой подразделения, действовавшие на правом фланге, овладели Страутини. Основной бой происходил в районе Вергале. Позиции несколько раз переходили из рук в руки. Для отражения наступления сводного отряда противник применял артиллерийский и минометный огонь. Бой продолжался около четырех часов. Погиб командир отряда, и в командование вступил политрук Вологдин. Отряду не удалось прорваться к северной колонне защитников Лиепаи. Однако он отвлек на себя значительные силы немецкого 506-го пп. В течении дня к отряду выходили командиры, моряки, пограничники и красноармейцы. После 18 ч отряд начал отходить к Вентспилсу. К 4 ч 28 июня прибыли в город. Из него выехали в Ригу и прибыли в неё к исходу дня. Пограничники отряда влились в состав охраны тыла Северо-Западного фронта.^[309]

Вернемся к действиям защитников Лиепаи. Немцы повышенную активность советских войск на приморской дороге зафиксировали с 8 ч 30 м, отметив, что отбита разведка боем. Доклады о начале решительных атак советских войск поступили из 505-го и 506-го пп почти одновременно.

После короткой артиллерийской подготовки, около 10 ч 1 м утра 27 июня защитники города пошли на прорыв. Прорываться в северном направлении предстояло по песчаной местности, заросшей соснами, по которой шла одна единственная дорога, под артиллерийским и минометным огнём противника. Первыми в бой пошли моряки. Они попытались на машинах с большой скоростью ворваться на передний край противника, и, пользуясь его замешательством, проскочить боевые порядки. Однако немцы, подпустив машины как можно ближе, расстреляли их. Оказавшись под огнем врага, моряки, под командованием полкового комиссара П. И. Поручикова, повернули влево и совершили прорыв по прибрежным дюнам. По пути они захватили орудия немецкой артиллерийской батареи, оставленные расчетами. Вынув замки орудий, и закопав их в песок, отряд двигался дальше на Шкеде. Заместитель начальника ВМБ по политической части полковой комиссар П. И. Поручиков в этом бою пропал без вести.

Прорыв по автомобильной дороге продолжали бойцы 67-й сд. Защитникам Лиепаи удалось пробить брешь в кольце окружения и силами одной из боевых групп вырваться из окружения у побережья. Бывший секретарь Лиепайского уездного комитета ВКП(б) Л. Я. Врублевский, которому также удалось выйти из окружения на этом участке, вспоминал: «Радости было много. Моряки обнимали друг друга. Затем группа военных и мы, человек 7 гражданских, пошли в сторону Вентспилса, так как надеялись там сесть на пароход и отплыть в сторону Ленинграда. Но в Айзпуте нам сообщили, что якобы в Вентспилсе немцы высадили морской десант и заняли город. Мы вынуждены были повернуть на Кулдингу и через Тукумс попасть в Ригу. Нам это удалось».^[310] Еще одна часть прорвавшихся соединилась с наступавшим от Вентспилса сводным отрядом.^[311]

Сражение на Шкедском направлении разгоралось с новой силой. По признанию немцев, атакующие создали критическую ситуацию, держать «окно» закрытым удалось им с все большим трудом. Обе стороны подтягивали силы. Немцы ввели в бой еще один пехотный батальон 506-го пехотного полка. Погиб командир 56-го сп майор А. П. Кожевников. С советской стороны в бой были введены, в качестве пехоты, артиллеристы 94-го лап и 242-го гап под командованием полкового комиссара И. И. Котомина. Прорыв был осуществлен, и в него была введена автоколонна^[312]. К этому времени появилась авиация врага, добавив к артиллерийскому и минометному обстрелу бомбардировку. В колонне прорывающихся трактора тянули орудия 43-го озадн. После начала авианалетов зенитные орудия вели огонь по очереди: одни стреляли, другие были в движении. В ходе боя все орудия и трактора были подбиты, зенитчики вступили в бой в качестве стрелков и прорвались из блокады.^[313] Погибло много военнослужащих и гражданского населения, в том числе секретари Лиепайского горкома партии М. Бука и Я. Зарс. Погиб замначальника отдела политпропаганды ЛибВМБ батальонный комиссар М. И. Дьяченко и другие командиры.

Очень подробно прорыв на Шкедском направлении описал в своих воспоминаниях Эдуард Эрнестович Фолманис: «27 июня с утра получили приказ уничтожить телефонную станцию и со всей имеющейся в распоряжении группой военных моряков прибыть на место сбора — в Матросский парк [парк в центре военного городка. — Авт.] так как получен приказ изМ осквы сбоем выйти из окружения. Во время сбора, в районе парка вместе с семьями появились подразделения из числа персонала дислоцировавшейся на седьмом километре береговой батареи [судя по всему, это 27-я ББ. — Авт.].

Командир 27-й ББ лейтенант Саввин М. Н.

Не встретив никакого сопротивления, дошли до места, где Шкедская дорога делает резкую извилину. Там попали в зону миномётного обстрела. В паре сотнях метров от нас в придорожной канаве была установлена зенитная пушка. Ствол был развёрнут в сторону рыбацкого посёлка, расположенного на берегу моря. Время от времени один из орудийной прислуги подбегал к пушке и, быстро зарядив, стрелял. После выстрела ему необходимо было укрываться, так как после каждого выстрела немец отвечал пулемётным огнём. В посёлке, на берегу моря, находилась пограничная вышка. На ней находился немецкий крупнокалиберный пулемёт. С пограничной вышки нас заметили и начали обстреливать из пулемёта. появилась большая группа матросов и старший лейтенант милиции с милицейскими работниками в гражданской одежде. Старший лейтенант обратился ко мне с вопросом об обстановке на месте. Я ему объяснил, какое положение впереди. Мы условились, что он оставит мне часть приведённой группы, а сам со второй группой немного левее одновременно начнём атаку. Так и сделали. Одновременно бросились вперёд. Первое, что я сделал, снял с пограничной вышки пулемётчика. Когда перебрались через речушку, орудийная прислуга бросилась бежать, но безуспешно. Там их и уничтожили. Атакованный нами противник открыл пулемётный и миномётный огонь. Несмотря на это атаку провели стремительно. Насамом кладбище состоялась жестокая штыковая схватка. Нам помогло и то обстоятельство, что в то же самое время со стороны берега, увидев нашу атаку, то же самое сделала группа под командованием капитана Водопьянова [Командир района СНиС, начальник Фолманиса. — Авт.]… в группу входили… матросы нашей части. Атака произошла одновременно с двух сторон. В посёлке, как выяснилось, размещался какой-то штаб противника. Штабное подразделение оказало сильное сопротивление. Подпустив без выстрелов группу капитана Водопьянова поближе, закидало её ручными гранатами. Здесь борьба была тоже стремительной и короткой, истово злобной с нашей стороны. На восточной стороне посёлка было много простых и вездеходных автомашин. Выйдя из посёлка, все атаковавшие группы встретились и объединились. Продолжили продвижение в направление Зиемупе. По дороге туда только в одном месте вышла короткая, но острая стычка. Разгромили какую-то артиллерийскую часть. Она заставила нас залечь под сильным пулемётным огнём. Но едва наши моряки появились на фланге, немец на автомашинах в большой спешке ретировался. Здесь в наши руки попало большое количество артиллерийских лошадей, которые отдали в распоряжение наших раненых. В Зиемупе нас догнала автомобильная колонна с ранеными. После короткой остановки она уехала. Мы тоже продолжили путь. Ночью через нашу группировку выехала немецкая легковая машина, на которой капитан Водопьянов и четыре командира уехали в направлении Риги. В 22 километрах за Кулдигой вошли в район расположения Рижского военного училища. Узнав, что мы из Лиепаи, училище начало отход в Ригу. В его распоряжении был автотранспорт. Принудили их взять в свои машины и наших матросов тоже. Проехав через Тукумс, начальник училища приказал всем шестерым выйти из машины и дальше добираться самим. Пошли внаправлении Слоки. Нас догнала грузовая машина, которая ехала в Ригу. По дороге подобрали много пехотных командиров. Поздно вечером достигли Риги».^[314]

По воспоминаниям командира из 242-го гап Коллегаева, на северном направлении удалось прорваться даже колонне орудий этого полка. Он пишет: «Я помню и такой случай, что по этому большаку, где общими усилиями отряда и прорывающихся удалось сделать брешь вворота, откуда выходили 14–16 тракторов марки ЧТЗ иС ТЗ с 152-мм орудиями сприцепами подкомандованием младшего лейтенанта Кобелева. Он был старшим автомашины с ранеными. Из раненых в машинах мне удалось хорошо запомнить, как хорошо знакомых раньше — командиров 242-го гаубичного артиллерийского полка: командира 2-го дивизиона — капитана Хохлова, помощника командира полка майора Семенова, старшину санитарной службы Бернацкого, начальника штаба 94-го легкого артиллерийского полка — капитана Булаева, младшего лейтенанта гаубично-артиллерийского полка Кобелева, который вывел одиннадцать орудий и шестнадцать тракторов марки ЧТЗ и многих других, фамилии которых уже не помню. От них-то нам удалось установить, что они почти последние из прорывавшихся организованно — в этом направлении по дороге».^[315]

По воспоминаниям начальника штаба 2-го дивизиона 242-го гап С. Я. Козел, отряд, в котором находились трактора с орудиями, не успел соединиться с 114-м сп и в дальнейшем самостоятельно пробивался к Даугаве. «27-го июня я, приняв командование дивизионом, ввиду ранения капитана Попова в 3.30 начал поддержку огнем своих орудий прорывающейся группы в северном направлении вдоль Балтийского моря. Многими атаками наших подразделений, часто переходящих в рукопашный бой к 15.0027-го июня удалось прорвать немецкое кольцо. Приведя в относительный порядок подразделения, подобрав частично раненых и погрузив на автомашины отправили [их] в направлении г. Рига. Северной группой принял командование неизвестный мне майор. При отсутствии всякой связи и неясной обстановки, начали движение на Восток. Пройдя 10–15 км после прорыва, группа была остановлена, и командующий майор собрал ком. состав для совещания, где отдал приказ: мне как командиру арт. дивизиона и одному из политруков принять командование группой, а остальной ком. состав был посажен на две автомашины и отбыл на Восток. Приняв командование группой, было решено двигаться в направлении г. Тукумс. В процессе движения были стычки с мелкими группами немцев, но с боем подошли к г. Тукумс. Минуя город и удалившись примерно на 20 км у тракторов, тянувших мат. часть и боеприпасы восьми орудий кончилось горючее. Поэтому было принято решение об уничтожении всей мат. части и боеприпасов артиллерии, что и было сделано. Собранная группа, при ручном вооружении и наличии 12-ти ручных пулеметов, имея по 18 дисков на ручной пулемет — начала движение по бездорожью лесами и болотами».^[316] К сожалению, этому отряду не удалось переправиться на правый берег Даугавы. 10 июля он был окружен немцами и разгромлен.

За прорывающимися пошла колонна с раненными и эвакуированными. Первыми двинулись санитарные военные машины 67-й сд. В 10 ч 40 м госпитальная колонна вышла на край открытой заболоченной равнины, обстреливаемой врагом. Правила движения не соблюдались, главное было вырваться из-под обстрела. Санитарные машины перемешались с бензовозами и машинами, везшими боеприпасы и продовольствие. Некоторые машины сталкивались друг с другом или опрокидывались в придорожные канавы. Все же равнину удалось проскочить и вырваться в лес. Однако начался прицельный минометный обстрел, затем появилась авиация врага. Из подбитых машин образовалась пробка.

На общую трагедию прорыва особый отпечаток наложило то обстоятельство, что ряд командиров шел в бой вместе со своими семьями, которые по разным причинам не смогли вовремя эвакуироваться. «У Шкеде погиб командир 2-й батареи старший лейтенант Павел Васильевич Гомырев, здесь же погибли его жена Мария и дочка Галя».^[317]

Основная часть уцелевших машин, не сумевших прорваться, была возвращена в госпиталь.^[318] Сбор и возвращение обратно не прорвавшейся части госпитальной колонны, организовал И. И. Чинченко. По возвращении были уничтожены все документы госпиталя, включая амбулаторные карты, журналы приёма и прочее. Увы, среди персонала нашлись те, кто покинул госпиталь, укрывшись где-то в городе, и те, кто покончил (или попытался покончить) жизнь самоубийством. Однако, несмотря ни на что, лечение раненых было налажено вновь.

Начальник санитарной службы дивизии военврач 2-го ранга Косников Д. В.

Передовую часть госпитальной колонны возглавлял начальник санитарной службы дивизии военврач 2 ранга Д. П. Косников. Колонне удалось вырваться из окружения. Некоторые машины с ранеными, вырвавшиеся из города, сразу же направились в Ригу, и в ночь на 28 июня некоторые раненые из Лиепаи были сданы в Рижскую больницу.^[319]

Советская активистка Л. Балоде, добровольно ставшая в ряды Красной армии, была участницей прорыва на Шкедском направлении. Она описывает эти бои следующим образом. Рано утром 27 июня зенитная батарея стала выдвигаться в направлении северного участка, чтобы принять участие в прорыве. Женщинам-санитаркам велели переодеться снова в гражданскую одежду, чтобы движение через весь город было для них безопаснее. На одной из улиц колонну попытались обстрелять с чердака, но ответный огонь военных заставил стрелка (или стрелков) прекратить обстрел. Л. Балоде вспоминает, что во время прорыва на Шкедском направлении раненые даже не думали оставлять оружие, и после получения медицинской помощи снова шли в бой. Некоторые из них повторно возвращались за медицинской помощью после второго ранения со словами «сестричка, перевяжи меня снова».