Оборона Лиепаи (июнь 1941)
Шрифт:
Нельзя не отметить значительную роль артиллерии в отражении штурма позиций центрального сектора. Береговые батареи ВМБ, введённые в строй практически за полтора месяца до начала войны, предназначением которых была стрельба по морским целям, не сделали ни одного выстрела в сторону моря. В течение кратчайшего времени им пришлось полностью перестроиться для стрельбы по наземным целям, к чему в мирное время они фактически не готовились. Тем не менее, с поставленными задачами батареи справились, на ходу решая множество проблем.
В частности, не имея своих наблюдательных пунктов в сторону суши, 23-я береговая батарея вводила корректуру по данным, получаемым с КП ВМБ. При стрельбе в южном направлении 23-я батарея пользовалась данными корректуры, которые поступали с КП 27-й батареи. В артпарке 67-й сд стояла батарея 122-мм гаубиц из состава 242-го гап с полным боезапасом. Однако её не использовали из-за отсутствия или очень серьёзного некомплекта расчётов. Командир 23-й береговой батареи капитан Гордейчук выделил одного командира орудия, четырёх опытных наводчиков, а также моряков из обеспечивающих подразделений, направил их в распоряжение этой батареи и организовал телефонную связь с её позицией. Эти мероприятия
В пополнение советского 94-го лап, очевидно, по причине всё того же некомплекта расчётов, прибыли бойцы строительного батальона. Артиллерийскому делу их обучали прямо на ходу. По распоряжению начштаба 94-го лап капитана Булаева, комвзвода полковой разведки лейтенант Литвиненко и комвзвода топографической разведки младший лейтенант Колинцев с тремя бойцами взобрались под купола бывшего Морского собора в военном городке, откуда открывался прекрасный обзор. На этом НП подготавливались данные для 4-й и 6-й батарей 94-го лап, а также для флотских береговых батарей. Немцы огонь береговых батарей считали главным препятствием к взятию города. В течение дня командование дивизии несколько раз обращалось в штаб 18-й армии с просьбой подавить береговые батареи. Так, в 12 ч 30 м командование дивизии сообщало в оперативный отдел штаба 18-й армии: «Будем благодарны, если авиация подавит батарею. Её место точно неизвестно, так как батарея замолкает, когда в воздухе самолеты». Из армии было обещано, что авиация займется батареей до 16 ч. До этого времени в Лиепаю никто вступать не должен. В 17 ч 10 м из штаба армии сообщили о бомбёжке батареи: «3 Ju.88 бомбили северную батарею из 5 орудий. Батарея развернута с морского направления, на сухопутное. Запрос, есть ли облегчение войскам. Дополнение: облегчения не будет, так как по батареям не попали».[241] Эффективность действий советских береговых батарей в Лиепае в журнале боевых действий отмечает даже адмирал Карльс. В оценке обстановки за 24 июня он сожалеет, что в его распоряжении в восточной Балтике нет крейсеров и эсминцев, чтобы обстрелять Лиепаю с моря — огонь береговой артиллерии мешает сухопутным войскам и задерживает взятие города.[242]
Командир 23-й ББ капитан Гордейчук С. Е.
Командование 291-й пд продолжало наращиваить основные силы в Лиепайском районе. Два пехотных батальона 505-го пп на автомобилях морских отрядов были к вечеру переброшены к городу, 506-й пп перекрывал северное направление. С севера Приекуле оборонял 2-й батальон 504-го пп, а с востока и юга — прибывший туда 530-й морской дивизион. Основные силы 504-го пп занимали оборону в районе ст. Дурбе для прикрытия блокирующих войск с востока. Немцы готовились к новому решающему штурму Лиепаи в ночь с 24 на 25 июня. Город подвергался бомбардировкам и артиллерийскому обстрелу. Серьёзно пострадала, например, площадь Роз и уходящая от неё улица Грауду. В середине улицы Грауду, перпендикулярно выходит небольшая улица Витолу (всего метров 450). Она была полностью уничтожена. Одна из бомб разрушила клинику Брема на углу улиц Витолу и Улиха. Развалины погребли под собой десятки больных и персонал клиники.[243] Вот что пишет в своих воспоминаниях Рудольф Циприкс, в ту пору работник одного из домоуправлений: «…Мне поручили охранять имущество жителей и магазины в этом районе. Зрелище было ужасное, когда на улице Витолу я увидел куски человеческих останков, болтающихся на ветвях деревьев, когда весь район был в огне. Жителей переместили на окраины города, пострадавших — в больницу. Трудности были с перемещением больных из клиники Брема, так как бомба разрушила одно её крыло.»[244] Штаб 27-й армии в оперативной сводке, отправленной в штаб фронта 24 июня в 15 ч 20 м сообщал: «Противник проявляет особую активность действий на Либава. В 2 ч 24 июня 1941 г. произвел бомбардировку, объектами налетов были порт, аэродром, жел[езно]дорожная станция, последствия бомбежки выясняются. 67 сд в течение 23 июня ведет тяжелые бои в окружении, неся тяжелые потери. В 24 ч связь с Либавой была прервана и установить ее не удалось. В 4 часа из Айзпуте передано, что Либава горит. 114 сп продолжает оборонять передовой участок, подчинив себе 2/56 сп в районе Павилоста, пр-к продолжает распространяться на Завилос…».[245]
К вечеру гарнизону Лиепаи из Риги направили помощь, которая должна была предпринять попытку деблокировать гарнизон с востока. В 18 ч 50 м 24 июня штаб 27-й армии передал командиру 67-й сд следующее приказание: «Моторизованный полк [с] 18.00 24.6.41 г. атакует противника у Либава с востока. К вечеру к нему подходит танковый полк. Упорно держитесь».[246]
Первые эвакуированные из Лиепаи в этот день поездом прибыли в Ригу. Второй поезд с эвакуированными семьями военнослужащих был брошен паровозной командой на станции Илмая. Железнодорожникам, прибывшим из Лиепаи, запретил двигаться на Ригу начальник станции. Игнорируя это распоряжение, поезд был также доведен до Риги.
Как уже выше отмечалось, в связи с началом войны резко обострилась внутриполитическая ситуация в Латвии. Сторонники латвийской независимости, с помощью германской разведки начали вооруженную
борьбу с частями и подразделениями Красной армии, флота и НКВД. Объектом их атаки являлись административные здания органов советской и партийной власти и командные пункты органов военного управления, линии связи, пути сообщения и одиночные бойцы или командиры. Центром попытки восстания в Латвии стал крупнейший город Прибалтики и столица Латвии — Рига. Начальник артиллерии 27-й армии, в то время полковник Н. М. Хлебников ночь с 21 на 22 июня провел на командном пункте, в штабе округа, располагавшемся в центре Риги. Он так описывает начало войны: «В стену дома чмокнули пули, посыпалась белая пыльца. Стреляли видимо сверху, из чердачных окон, но откуда именно, в таком грохоте не различишь. Как стало вскоре известно, в первый же день войны гитлеровские диверсанты при помощи айзсаргов совершили в Риге несколько вооруженных нападений, даже пытались обстрелять военную комендатуру. Бойцы во главе с комендантом города полковником Ивашкиным быстро ликвидировали эту группу».[247]
Площадь Роз, делового центра Лиепаи в предвоенные годы.
Площадь Роз, после взятия города немцами. Фотография сделана в июле-августе 1941–1942 гг.
Площадь Роз, другой ракурс.
Площадь Роз, после городских боев.
Улица Витолу, последствия немецких бомбардировок, в результате которых вся улица была уничтожена, а одна из бомб разрушила крыіло клиники.
Улица Лиела, центральная улица Лиепаи.
Улица Лиела, после городских боев.
Перед началом войны, в рамках повышения боевой готовности, из Риги были выведены части 28-й танковой и 48-й стрелковой дивизий. Другие части находились в летних лагерях под Ригой. Предназначенный для контроля ситуации в Риге 5-й мотострелковый полк (мсп) войск НКВД находился на марше в Ригу после выполнения специального задания (вероятно, последняя довоенная депортация польского населения) из Барановичей в Белоруссии. Поэтому командование округа оставило в городе для контроля обстановки 28-й мотострелковый полк 28-й т. д.
Прибывший вечером 22 июня 5-й мсп войск НКВД активно включился в борьбу с пятой колонной. В отчете командира полка полковника Головко мы находим подробности подавления вооруженного сопротивления: «В г. Риге враждебные элементы развернули активные действия: наводили панику в тылу армии, деморализовали работу штабов, правительственных и советских учреждений, тормозили эвакуацию ценностей и совершали диверсии. Враги установили на колокольнях церквей, башнях, на чердаках и в окнах домов пулеметы, автоматы и вели обстрел улиц, зданий штаба СЗФ, ЦК ЛКП(б), СНК, телеграфа, вокзала и НКВД. Такое положение заставило развернуть самую жестокую борьбу с контрреволюционным элементом в городе. Я объединил все войска НКВД Рижского гарнизона, организовал усиленную охрану всех важных объектов, выставил посты и пикеты на улицах города, систематически освещал патрульными отрядами весь город. С пятой колонной повел жестокую борьбу, на каждый произведенный выстрел из окна, башни или колокольни отвечал огнем пулеметов и танковых пушек. За 23, 24, 25 июня с. г. активность пятой колонны была подавлена. По приказу начальника охраны СЗФ генерал-майора т. Ракутина были расстреляны 120 пойманных негодяев из пятой колонны, о чем было объявлено населению с предупреждением о сдаче оружия».[248]
Подавление антисоветского выступления описано так подробно потому, что эти бои в Риге не позволили командованию 27-й армии оказать помощь защитникам Лиепаи с первого дня войны. К 24 июня интенсивность боев в Риге начала уменьшаться и укомандования 27-й армии появилась возможность отправить к Лиепае помощь. Вечером 23 июня из Риги на автомобилях вышли колонны 28-го мсп и Рижского пехотного училища, усиленного взводом 76-мм орудий и легким танком.[249] Судя по всему, 28-й мсп и первая группа курсантов, выдвигались по отдельности и не знали о действиях друг друга. Командование 291-й пд опасалось удара с востока и постоянно отслеживало с помощью приданного авиазвена ближней разведки местонахождение советских колонн. В 7 ч 55 м немецкий летчик доложил: «Вражеская колонна стоит группами по 4–5 машин на западном выходе из Газенлота [Айзпуте. — Авт.]. Длина колонны — 30 км, промежутки между группами 1–2 км». На колонны наводились бомбардировщики. Уже в 11 ч 45 м 25 июня состоялась первая бомбардировка советской колонны в Айзпуте.
Как уже отмечалось, в этот день германские войска обошли Лиепаю с севера. Сначаланемцы заняли Таши и Вергале, а к полудню их передовые подразделения со стороны Матэри вышли к берегу моря в районе Шкеде (ровно через сутки после захвата Приекуле). Гарнизон советских войск оказался отрезанным от своих главных сил, однако он мужественно продолжал вести тяжелые оборонительные бои. Командир дивизии попытался отозвать к Лиепае стрелковый батальон, прикрывавший побережье в районе Павилосты, но пробиться к нему не удалось.