Оборотень

Я потрясла головой, пытаясь избавиться от наваждения. И не заметила, что все вокруг склоняют головы, признавая… Власть? Силу?

Я — не успела. Единственная из взрослых — почти взрослых, — осталась стоять и смотреть. Привлекла внимание.

Его глаза светились янтарём так же, как глаза статуи. И лишь показалось, что в них есть багряный отсвет. Не опасный, но пугающий. И дающий абсолютную уверенность — он в самом деле жрец Арион.

Голову я опустила. Даже ниже, чем остальные.

Не думаю, что волк, каким бы взрослым и сильным, и умным он был, сможет осознать всю тонкость моего отношения. Но проявить уважение, показать его таким способом и своей богине, и её жрецу, это единственное, что было мне сейчас доступно. И совершенно не важно, если даже сам волк его не заметит — я была уверена, что Арион сможет увидеть и поймёт правильно.

Почувствует всю степень моего благоговения и веры.

Белоснежный волк встал на том самом выступающем клочке суши, и повернулся к сородичам. Словно собирался произнести речь. И, честно, мне было до жути любопытно, что же он сможет рассказать и как это будет.

Но слов не было. Задрав голову к небу, он просто завыл. И его вой подхватили все вокруг. Даже щенки рядом со мной старательно тянулись вверх, пытаясь повторить за взрослыми.

Оглушающе громко и мощно.

Словно мы не огромном лугу под открытым небом, а в маленькой комнатушке столичного храма. И этот вой пробирал до мурашек, проникая, казалось, в самую суть. Гораздо сильнее, чем от того жреца, что проводил свадебную церемонию. И гораздо душевнее.

Этот вой должны были услышать даже в Нерении, несмотря на то, что до неё отсюда многие сотни километров.

Вой прекратился как по команде. Просто в какой-то момент я почувствовала, что «хватит» и перестала. Но, удивительно, что и прочие волки замолчали одновременно со мной.

Без каких-то переходов, без каких-либо слов или команд от волка-жреца, к нему подошли двое волков из дальней правой стаи, в сопровождении пяти щенков.

Никакой давки. Никаких волнений. Никакого недовольства. Все — абсолютно все! — взрослые волки просто сидели и ждали. И, кажется, с искренним интересом слушали, какие имена даёт белоснежный.

Я имён не слышала. Слишком тихо… Или, может, просто непонятен язык.

Мы сидели далеко от правого края, поэтому ждать нам пришлось долго. Несмотря на это, не было скуки. Не было мыслей «когда уже это закончится». Было чувство, что я нахожусь… Если не дома, то где-то рядом. Там где очень уютно и безопасно.

Словно в трансе или полусне.

— Идём.

Команда от Шрама вернула в реальность, и я с опаской огляделась по сторонам.

Прочие стаи по-прежнему занимали свои места. Даже те, чьи щенки уже обрели имена.

И я не сомневалась, что сейчас всё их внимание сосредоточится на мне — на волке-почти-подростке, который вместе с малышнёй идёт к жрецу за именем.

И, хотя я не единожды бывала в похожих ситуации, всё равно волнительно. Пусть даже звери выглядели гораздо безобиднее придворных на балах.

Смотрелись мы наверняка странно. Шрам, старая волчица, щенки… И я. Но по ощущениям не изменилось ничего. Совершенно. Внимания стало лишь чуть больше, но… В нём не было удивления. И недовольства не было. Разве что капелька любопытства. Лишь немногим больше, чем к остальным щенкам.

— Сколько ты прятал щенка? Или чем кормил его. Такой большой.

Голос у волчьего жреца был низкий, вибрирующий. Словно он постоянно рычал. При этом взгляд был спокойным и слишком умным для волка. Да и речь была ближе к человеческой, чем к звериной. Мне показалось, что он намеренно сдерживает себя и говорит проще, чем привык, чтобы его поняли.

Шрам встал рядом со мной и опустил голову, пряча взгляд и признавая чужое главенство.

— Найдёныш. Признай её. Моим щенком. Часть моей стаи.

— Признать?

Жрец взглянул на меня внимательнее, и тут же оскалился. Его рык беззвучно прокатился по поляне, вызывая дрожь в лапах.

— Не-зверь. Двуликую. Твоим щенком?!

— Она доказала. Волчья душа!

Со стороны разговор казался очень странным. Шрам так и не поднял головы, продолжая смотреть в землю, чтобы не провоцировать лишнюю агрессию.

— Лёгкая, а ты что скажешь?

— Она достойна, Снежный — волчица степенно кивнула.

Я не успела среагировать. Не успела отвести взгляд до того, как Снежный посмотрел на меня. А после опускать его было неправильным. Потому что сдаваться ему я не хотела.

И глядя в глаза, я понимала, что он и не пытается меня победить. Он смотрел совершенно по-человечески. Но при этом, по ощущениям, совершенно точно был стопроцентным зверем и ни разу не оборотнем. Это сбивало с толку.

— Хорошо, Шрам, — пауза. — Я тебя услышал. Теперь услышь ты, — Снежный перевёл взгляд. — Ваши щенки последними получат имя. А в шерсть этой не-зверя вы вплетёте цветы.

— Мы?

— Ваша стая, — милостиво пояснил жрец. — Лёгкая знает, о чём я, — старая волчица согласно склонила голову. — Успеете — ритуал состоится. Тогда станет частью твоей стаи. Не успеете — значит Волчица-Мать против.

— Благодарю, Снежный.

И вновь никакого недовольства и никаких споров.

Назад мы вернулись всё с тем же видом что всё идёт как надо, хотя щенки недоумённо поскуливали, но держались и вопросов не задавали. Да и общий градус интереса явно подрос. А Шрам казался довольным — насколько это можно было определить по его равнодушной морде.

Чужой интерес тоже быстро угас. Было ощущение, что всем прочим стаям нет никакого дела до того, почему вдруг церемония сменила свой ход. По-моему, совершенно никто посторонний не заинтересовался ни тем, почему так быстро, ни тем, что именно случилось. Перемена порядка была воспринята как само собой разумеющееся.

А, впрочем, может для них всё так и было? Все ведь видели, что с ними шла я… Мало ли, подумали, что Снежный взял паузу, чтобы обдумать что-то…

Хотя это казалось несколько самонадеянным — всерьёз полагать, будто остальные звери считают меня настолько значимой фигурой, чтобы менять ради меня ход традиционного имянаречения.

С другой стороны, думать о том, что животные просто не слишком умны и дальновидны… Ну это ещё более самонадеянно. И глупо! В конце концов, тот же Снежный… Нет, он жрец, это может оказывать своё влияние… Тогда, например, тот же Шрам, или Быстрая, или их щенки, которых язык не повернётся называть глупыми или недалёкими.

Да, возможно, они мыслят иначе, но уж точно не являются дураками. И, несмотря на некоторое косноязычие, они точно умеют и в логику, и в теории. Сказать — не могут, но вот домыслить очень даже способны.

— Снежный сказал. Добро. Нужны цветы. Вплести в шерсть. Должны успеть. Время — до конца.

Никто даже вопроса не задал — Шрам рассказал всё сам.

Коротко раздал команды: рядом со мной и щенками осталась лишь малая часть стаи. Наиболее старые волки, уважаемые члены стаи, и самые медлительные по совместительству, остались на месте. Присматривать, и демонстрировать спокойствие: «Всё идёт как надо».