Оборотень

Последним появился Олег Карпатов. Крепкий, жилистый, с профессиональным взглядом розыскника и с усмешкой на устах. Как всегда, он кипел энергией и каким-то неиссякаемым оптимизмом. Школьный заводила во всех играх, выдумщик, любитель розыгрышей и таинственных приключений.

– Так. Все в сборе, - констатировал он.
– А я еле ускользнул от... супруги.

– И Маша не всадила тебе пулю дум-дум в ягодицу?
– поинтересовался Шелешев.

– На этом самом месте у меня бронежилет, - успокоил его Олег.

– Тогда я спокоен за наши органы. То есть за ваши органы, - стал каламбурить Юнгов.

"Ну, поехала телега!" - подумал Тероян, которые редко принимал участие в их болтовне. Карпатов единственный из всей преферансной компании был женат. Причем обзавелся семьей очень рано, еще до службы в армии, взяв женщину старше его на пять лет да еще и с ребенком. Но это была такая роковая страсть, что все вокруг только диву давались. И мало кто думал, что брак будет прочным. На свадьбе гулял весь класс - еще не оперившиеся птенцы, а сидящий за столом безусый жених уже фактически был главой семейства. И горячо целовал в губы тоненькую женщину рядом с ним. Любовь оказалась крепкой, крепче печати в паспортах. Наперекор людскому недоверию и времени. Маша дождалась его возвращения из армии и шла с ним по жизни, как верная, любящая и любимая спутница. Он окончил высшую школу МВД, работал в органах, не пропуская ни одной ступени - патрульным, участковым, опером, начальником угро, получая и ранения, и награды, и звездочки на погоны. Способного розыскника пригласили в МУР, на Петровку. И уже десять лет он служил здесь, ведя самые сложные дела. Бандиты были и будут при любой власти, а значит всегда будут нужны те, кто станет с ними бороться. Но если сама власть становится бандитской - тогда сдавай кобуру и дуй на пивную кружку с пеной. Карпатов уже несколько раз хотел подать в отставку.

Рапорт лежал у него в столе. Маша отговорила. Да и теплилась еще какая-то надежда - что что-то все-таки изменится, не может же этот бардак продолжаться вечно? Он всегда мало интересовался политикой, но в последнее время начал задумываться: куда, кто и зачем ведет Россию? Кого хотят сделать из его детей? В семье сердце его успокаивалось и оттаивало. А со своим антагонистом Владей Шелешевым его связывала долгая и странная дружба-вражда. Он знал о делах Шеля, даже заглядывал в его досье из соседнего отдела, усмехался, листая страницы и вспоминая школьные проказы. И все равно продолжал встречаться. Что может быть добрее и чище воспоминаний детства?.. Четыре школьных приятеля, четыре "полковника" уселись за карточный стол. Перед тем они немного поболтали на кухне, взбодрились стопкой водки, хрумкнули маринованными огурчиками.

– Ну-с, начнем?
– спросил Жора, сдавая колоду. И преферанс начался. Играли молча, лишь изредка обмениваясь односложными репликами. Конечно же, в ход шли и знакомые всем преферансистам шутки: "За что был убит начальник станции Жмеринка? За то, что он при трех тузах сказал: пас!" Через полчаса вновь отправились на кухню - поздравить победителей, Карпатова и Шелешева.

– Вот так происходит сращивание мафии с милицией, - произнес Жора.
– И если бы я был сволочью, то написал бы о вас статью, как вы одной парой играете в карты. Олега погнали бы поганой метлой, а Влада опустили бы в бетон.

– Не смотри итальянских фильмов, - посоветовал ему Шелешев.

– Этим теперь никого не удивишь, - согласился Карпатов.
– Все уже давно срослись, переплелись и совокупились.

– Сто раз прошу его хоть одним глазком дать мне посмотреть на мое досье, - пожаловался Влад.
– Все равно мне все про меня известно. Нет, не дает. Просто любопытно - сколько на меня грехов повесили?

– Он считает себя санитаром. Знаю, - усмехнулся Олег.
– Скоро доиграется в разбойников. Придется нам нового партнера подыскивать.

– А вы тогда ко мне на нары приходите. Подвинусь. Там и продолжим.

– Да тебе не нары светят, а кое-что похуже.

– Все под Богом ходим. Хочу тебя спросить, Олег. Кто первым вошел в Царствие Небесное? Ну, разумеется, после Христа? Карпатов несколько секунд смотрел на Шелешева, соображая.

– Не знаешь, хотя и начал ходить в церковь. А я скажу. С Ним распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую сторону Его. И сбылось слово Писания: "и к злодеям причастен". Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если ты Христос, спаси себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же?

– Шелешев выдержал паузу, чтобы смысл сказанного дошел до сознания. Он словно читал по писанному: - И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня. Господи, когда приищешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю. Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого... Вот так-то, друзья мои.

– Ну и память!
– выдохнул Жора после некоторого молчания.

– Дело не в памяти. А в вере, - возразил Влад.

– Значит, есть разбойники по левую руку, и есть - по правую, произнес Тероян.
– А ты?

– Какого хрена ты тут проповедуешь, когда за тобой такой хвост тянется!
– взорвался Олег.
– Мог бы порассказать, да не буду. Тоже мне, святой Матфей выискался!

– Да я, может быть, больший христианин, чем ты!
– сказал Влад.
– Чем вы все, вместе взятые. Я вам рассказал притчу из Святого Писания, а вы подумайте. Бог создал человека думающим.

– Ладно, пошли играть, - примирительно промолвил Жора.
– Всем нам есть в чем покаяться.

Они расписывали вторую пульку, когда Олег, оторвав взгляд от карт и посмотрев на Терояна, вдруг спросил:

– А что это у тебя там за женские туфельки в коридоре, под тумбочкой? Кого ты тут прячешь?

– Труп!
– фыркнул Жора, кивнув на соседнюю комнату.
– И я заметил - он все время словно прислушивается к чему-то. Женщина красивая?

– Отстаньте от него. Если бы хотел - давно познакомил, - вступился Влад.
– Видно боится, что ты, Жорка, уведешь.

– И уведу. Если понравится.

– Так покажешь старым друзьям или нет?

– Нет, не покажет. Посмотри на его лицо. Сфинкс.

– Синяя Борода.

– Маньяк-Квазимодо. Ты его, Олег, по окраинам ищешь, а он под носом сидит.

– Да хватит вам. Тут совсем другая история, не то что вы, дурни, думаете, - произнес наконец-то Тероян.

– А какая?

– Выкладывай.

Слово за слово они вытянули из него все, что произошло с ним утром. Он не рассказал только о том чудесном видении на проселочной дороге. Говорил он неохотно, отрывисто, но в конце предположил, что девушка, возможно, испытала сильный шок, став свидетельницей какого-нибудь преступления.

– Или просто стукнулась головой о дерево. Спьяна, - желчно усмехнулся Влад.
– Часто ли у тебя, Олег, свидетели теряют память?

– Да всегда, если это им выгодно! Но тут, насколько я понимаю, чисто медицинский случай. Думаю, такое возможно. Страх, ужас - вполне могут что-то повредить в головке. Особенно если у тебя слабые нервы. Так, медик?

– Сильное, внезапное потрясение - одна из причин амнезии, - согласился Тероян. Ему был не совсем приятен этот разговор, но отступать было поздно. Они еще продолжали играть, но как-то по инерции, без охотки.

– А зачем ты вообще привез ее сюда?
– спросил Жора.
– Сдал бы в больницу.

Тероян не ответил, потому что и сам не знал - зачем?

– Или ты сам надеешься ее вылечить?

– Человеческий мозг - тайна за семью печатями, - осторожно сказал Тероян.
– И исцеление в подобных случаях - непредсказуемо. Оно может наступить через год, десять лет, а может и через месяц, неделю. Она не помнит, что с ней случилось и частично свое прошлое: имя, где живет... Но все рефлексы сохранились, а это уже важно. Она говорит, отвечает на вопросы, интересуется окружающим. Я не удивлюсь, если начнет читать стихи или вспомнит что-нибудь из истории Древней Греции. То есть заблокирована лишь какая-то часть памяти. Можно снять эту блокаду.