Оборотная сторона 'Даунсайд'

– А была ли Тимпани на самом деле именно в этой камере? – спросил полицейского Зак.

– Несомненно, до того момента, пока они не трансформировали ее в этого андроида. И все это было сделано для того, чтобы обмануть твоих недоумков-приятелей из Организации и завлечь их сюда. Неужели ты так уверен в том, что сможешь подкупить людей, занимающих важные посты, чтобы проникнуть всюду, куда только захочешь?

– Сейчас я просто свободный охотник, Фелкон, и, в отличие от тебя, работаю бесплатно.

– О, я не сомневаюсь, что у Организации денег хватает на все. Но это лишь увеличивает их комплекс неполноценности.

На стене, рядом с которой восседала жалкая копия Тимпани, чуть ниже уровня груди, Зак заметил надпись, сделанную знакомой рукой. Между аккуратно выведенными словами «Безумие ведет к слишком острому восприятию действительности» и малоразборчивыми каракулями «Баум – дурак!» было что-то, написанное явно рукой Тимпани. Ее торопливым замысловатым почерком там было выведено: З/СПР.

– Сколь близко АФП подошло к решению вопроса…

– Мы разрешим его, когда ты вновь вернешься в Клинику Приращений, – прервал его О'Брайн, указывая стволом оружия в сторону окна, на котором были сняты все запоры, и оно было наполовину открыто. – Так что давай, выбирайся отсюда и прямо по лестнице поднимайся в автолет.

Зак прислонился к стене, внимательно разглядывая своего бывшего напарника. Чувствовалось, как в окно задувает прохладный полуденный ветерок.

– Моя рука полностью восстановлена, – как бы ненароком заметил он.

– Я не сомневаюсь в этом, но тем не менее я прихлопну тебя раньше, чем тебе удастся воспользоваться ей, – предупредил его О'Брайн с неизменной улыбкой. – Давай, давай, пошевеливайся, и избавь меня от малоприятной необходимости ненароком разукрасить тебя. – При этом он направился в сторону Зака.

– Но я хочу предупредить тебя, что эта рука является не только оружием, – заметил Зак. – Я могу использовать ее в качестве устройства управления для различных систем и механизмов. Как раз сегодня я испортил…

– Но тебе никак не удастся вывести из строя мой стенган, приятель, с помощью этой жестянки.

– Это верно, – согласился Зак. – Но зато я могу, хоть ты и не веришь в это, привести в действие вот этого андроида.

– Да ну?

И прежде чем О'Брайн смог сделать очередное движение, андроид-Тимпани вскочил на ноги, резко взмахнув руками.

Стенган вывалился из руки агента АФП.

И как только О'Брайн схватился за килган, андроид еще дважды ударил его в самый низ живота.

О'Брайн издал хриплое рычанье и грохнулся на колени.

В тот же миг изящная нога андроида быстро взметнулась вверх, нанося сильный удар носком по подбородку полицейского.

Ф-фак!

Было лишь слышно, как О'Брайн заскрежетал зубами, а его глаза несколько раз открылись и закрылись. Он застонал, пробормотал что-то бессвязное и повалился на сторону.

А Зак по прежнему стоял, привалясь к стене, и поглаживал свою металлическую руку. Он продолжал наблюдать за лежавшим перед ним человеком, пока не убедился, что тот и на самом деле потерял сознание.

Что-то хлопало по створке окна, привлекая его внимание. Это был конец висевшей там капроновой лестницы.

Открыв пошире окно, Зак решил воспользоваться ей.

Глава девятнадцатая

– Просыпайся, болван!

Зак пробормотал что-то нечленораздельное и перевернулся с боку на бок на узкой койке.

– Подъем!

На этот раз он зевнул и открыл глаза. Утренний солнечный свет уже прорезался сквозь тусклые окна узкой и длинной комнаты-ночлежки, его косые лучи будто застыли в пыльном воздухе.

Зак протер уголки глаз и взглянул на будильник, подвешенный над его кроватью.

– Просыпайся, болван! – вновь заговорили часы.

Встряхнув головой, Зак сел на кровати и вытащил свои сапоги из-под тонкой подушки. Все его остальное обмундирование, включая грязную американскую шинель, должно было помочь, по его собственному мнению, замаскироваться под ветерана последней Бразильской войны.

В комнате было занято еще три койки. Остальные же постояльцы давным-давно покинули ночлежку. Старик, лежавший на ближайшей от Зака койке, уже не спал: он просто умер. Зак был уверен в этом.

– Это не имеет ко мне никакого отношения, – пробормотал он и с трудом натянул сапоги.

Когда Зак встал на ноги, то почувствовал головокружение. Он постоял некоторое время рядом с кроватью, дожидаясь, когда оно пройдет, а затем пошел вдоль пронизанной солнечными лучами комнаты к лестнице, ведущей на выход.

В тот момент, когда он остановился у самого выхода на улицу, голос из невидимого для глаз громкоговорителя объявил:

– Благодарим вас за то, что вы воспользовались ночлежным домом фирмы Уолта Чиснея. Помните о том, что во всей Нижней зоне Америки есть еще три тысячи наших Ночлежных Домов, которые готовы обслужить всех вас, бездельников, бродяг, болванов, паразитов, подонков всех мастей, дегенератов и пьяниц…

Засунув руки поглубже в карманы шинели, Зак отправился вдоль улицы навстречу желтовато-серому утру.

– Вы не подпишетесь под моим обращением? – спросила его однорукая молодая женщина, протягивая ему дощечку с прикрепленным к ней листом бумаги.

– С какой целью?

– Чтобы здесь было больше света, – объяснила девушка, поднимая вверх худое лицо. – Видите вон ту дыру в перекрытиях Верхней зоны? Здесь на прошлой неделе свалился автолет-фургон, пробил дыру, и только с этого момента мы смогли увидеть этот чудный солнечный свет. Разве вы не обратили на это внимания?

– Нет, я не заметил.

– Так мы хотим, чтобы они оставили эту дыру здесь навсегда.

Зак вытащил из кармана здоровую руку, взял обычный деревянный карандаш, лежавший рядом с листом бумаги и вывел чуть корявыми буквами: «Натан Хейл».

– Но они заделают ее в любом случае, – заметил он.

– Ну, это уж слишком мрачный взгляд на жизнь, – возразила ему девушка.

– Такой уж есть, – признался он и продолжил свой путь.

На следующем углу пятеро молодых мужчин и женщин, одетых в голубые и алые форменные костюмы, образовали беспокойный полукруг.