Оборотная сторона героя

Солдаты переговаривались и шутили, и в общем гомоне на корабле почти потерялся голос Яна, который, размеренно, без видимых усилий налегая на весло, потихоньку рассказывал Илье:

– Видишь, наш хитрец Одиссей владеет одними из наиболее прогрессивных кораблей греческого флота. Обрати внимание, все его суда оборудованы мачтой с парусом, тогда как большинство греческих кораблей ими пока не оснащены.

– Угу, – отозвался Илья и незаметно выдохнул – весло оказалось чертовски тяжёлым. К тому же, конквестору было немного стыдно – он, всегда считавший себя человеком спортивным, крепким и закаленным, уже начал уставать от непривычной нагрузки, а вот Ян, больше чем на десять лет его старше, толкал весло словно бы играючи, успевал развлекать его беседой, и дыхание у него даже не участилось!

– Пентеконторы строились для перевозки, точнее, для самоперевозки войск, а не для уничтожения других кораблей. По сути, пентеконторы – это местный вариант быстроходного войскового транспорта.

– Быстроходного, да уж, – коротко хохотнул Илья.

– Смейся, смейся, но при удачном раскладе судно можно разогнать до пятнадцати километров в час, а по теперешним временам это очень приличная скорость. А Одиссеевы суда в особенности прогрессивные, потому как у они у него парусные – раз, палубные – два, и самое главное, оснащены тараном – три. Видишь?

Илья глянул на нос их корабля. На килевом брусе и впрямь был массивный деревянный таран в форме трезубца. На следующих позади судах тоже виднелись тараны в виде трезубца или чего-то отдаленно смахивающего на кабанью голову.

– Знаешь, насколько Одиссей опережает свое время? – продолжил рассказ Ян, – Века на три как минимум. На его корабли насмотрятся другие и придут к мысли, что хорошо бы топить неприятельские суда вместе с войсками до того, как те высадятся на берег. К восьмому веку до нашей эры все военные корабли оснастят таранами. И вторым, а то и третьим рядом гребцов. И так наш довольно неуклюжий пентеконтор превратится в знаменитую боевую бирему, а то и трирему. Количество весел удвоится, и управлять кораблем станет сложнее. Надо будет четко выдерживать ритм гребли, чтобы судно могло продвигаться вперед, а не бестолково крутиться на месте. Вот тогда-то на биремах и начнут использовать профессиональных гребцов.

– Рабов? – бросил через плечо Илья.

– Нет, все гребцы будут вольнонаемными моряками и, кстати, станут зарабатывать во время войны не меньше, чем профессиональные солдаты.

"А я бы не отказался сейчас от гребцов", – подумал про себя Илья и с надеждой покосился на одинокую мачту – когда же на ней поднимут парус?

Когда грубое полотнище, наконец, заплескалось на ветру и гребцы получили столь желанный им перерыв, Илья откинулся к борту и с жадностью опустошил едва не половину меха с водой.

Подошёл Одиссей. Илья слушал его вполуха. Кажется, царь Итаки был вполне удовлетворен молчанием Ильи, потому как удалился он в приподнятом настроении. Зато Ян нахмурился и тихо сказал:

– Как-то странно всё это.

– Что именно?

– Что мы идем вверх по Дарданелле, в сторону Пропонтиады, а не на юг.

– В какую сторону мы идем?

– Пропонтиады, – повторил Ян с выражением задумчивости и некоторой озабоченности на всегда таком добродушном круглом лице. Встретил непонимающий взгляд Ильи и пояснил: – Мёртвое море так называется, Ахилл ты недоделанный.

– Может, там остались еще неразграбленные поселения? – предположил Илья.

– Да нет, вряд ли. Греки традиционно предпочитали ездить мародерствовать на юг, там от фракийцев подальше, им спокойнее.

Илье было всё равно. Он блаженствовал, прикрыв глаза и наслаждаясь мерным покачиванием судна. Ян тоже молчал, что-то обдумывая, и обводил горизонт пристальным взглядом. За то короткое время, что он провел у Трои, его лицо загорело еще сильнее, отчего короткие волосы казались совершенно белыми, а прищуренные глаза в свете яркого солнца стали прозрачными.

– Видимо, неспроста Одиссей зазвал тебя с собой, – подвел Ян итог своим размышлениям, – Что-то у нашего хитреца на уме. Что-то бо льшее, чем простой грабеж прибрежного поселка.

– Не грабеж, а продразверстка, – усмехнулся Илья и, перегнувшись через низкий борт, зачерпнул прохладной воды и с удовольствием плеснул себе в лицо, которое по-прежнему ощущалось распухшим и онемевшим после изнурительных косметических процедур.

– Если местные не успеют сбежать, ты поглядишь, что там греки творить будут, и поймешь, что продовольствие – это частенько просто удобный предлог поразбойничать, – спокойно возразил Ян.

– Но ведь им на самом деле продовольствие необходимо.

– Необходимо. Но ты уж поверь мне, одной только провизией дело не ограничится, если только все население не разбежится.

– Что, доводилось тебе?..

Ян кивнул.

– А зачем же тогда ты сказал, что отправиться в это плаванье – неплохая идея? – возмутился Илья.

– Да потому, что Агамемнон ведь не маленький обиженный ребенок, он за пережитое унижение и отомстить может. Мало ли способов избавиться от ненужного человека? Не обязательно вызывать его на поединок, достаточно улучить нужный момент в гуще битвы. Или подсыпать яда в воду. Так что пока он пар не выпустит, тебе и впрямь безопаснее быть от него подальше.

– Вот и разрешили бы мне в Москву вернуться, – проворчал Илья вполголоса.

Однако ворчал он скорее по привычке. Нельзя сказать, чтобы он чувствовал себя совершенно спокойно в греческом лагере, но в любом случае он больше не был так насторожен, как в самом начале. Пожалуй, отчасти даже привык пожинать плоды, которые приносила репутация Ахилла. И, может быть, зря – от этого ослабевала бдительность. Ахилла не трогали, потому что боялись. Но если у одних страх вызывает уважение, то у других – ненависть. И от последних можно ждать чего угодно.

Одиссей что-то прокричал, стоя на носу. Илья не разобрал и повернулся к Яну.

– Он сказал, что мы поедем к побережью у Сеста. Это город такой, через пролив от Трои. Говорит, при таком ветре к вечеру прибудем.

– А этот Сест – большой город, не знаешь? Ну, по нынешним меркам.

– Приличный.

– И что же – мы с тремя сотнями его атаковать будем? – нахмурился Илья.

– Одиссей меньше всего похож на самоубийцу. Скорее всего, мы высадимся у какого-нибудь небольшого поселка неподалеку. Нагрузим корабль – и обратно. Может, даже и мечи не пригодятся.

Илья про себя понадеялся, что именно так оно и будет. Он предпочел бы таскать туши скота и тюки с зерном, чем вынимать лишний раз меч, и уж тем более использовать его против перепуганных мирных жителей.

Солнце уже заметно склонилось к горизонту, когда Одиссей вдруг распорядился отправить четыре корабля вперед, а на оставшихся двух спустить паруса.

– Зачем это ему, интересно?

Илья не сразу сообразил, что задал вопрос вслух.

– Понятия не имею, – отозвался Ян, настороженно оглядывая горизонт, – Но выяснить не помешает.