Оборотная власть

Боюсь подобных мыслей, заводят в тупик, глушат, уничтожают. И все же, мысли о нем лично больше места занимают. Одержимо не выпускаю из головы Молчанова, обезумела вконец, живу только им одним.

В шикарной тюрьме поселил, уверена, есть и охрана организованная для меня специально. Свободно передвигаюсь по гостинице, да чувствую, что я под постоянным надзором, каждый мой шаг. А значит и демой мой, может отследить каждый шаг.

Ковыряя вилкой в тарелке, смотрю в окно. Солнечно и морозно судя по-всему, слепят яркие лучи, отражаясь от белоснежного убранства. В ресторане почти пусто, официант ловит мой каждый взгляд, у него что, особые указания... Чему я удивляюсь, здесь мыши, если есть, и то знают чья я... Жена Морена и любовница Молчано. Зашибись ты, Юля, устроилась! А пользоваться этим мозгов не хватает, все о чувствах рассуждаю.

Когда от Тима за руки уходили, я решила, во что бы не стало, получить Ариса. Не вот так... А на совсем, чтобы только мой. Сама же...

Снова и снова вспоминаю о морали, кунаюсь в грязь черную и липкую. Хватит! Вдолблена эта чертова мораль в башку. Мозг повернут на правильности поступков. Не убей, не укради, будь умницей, прилежницей, почитай, цени мужа своего, уважай его решения. Часть слов всплывают с брачной церемонии. Аж мурашки бегут по щекам, шее, голове, волосы буквально шевелятся.

Сердце гулко ударяется, раз, другой, жар в солнечном сплетении разливается. Я медленно поворачиваюсь от окна и выдыхаю. Передо мной сидит, напротив, в упор смотрит сталью. Ледяная глыба, губы полные, словно улыбнуться хотят или ухмыльнуться, намек заметен. На щеках и подбородке виднеется щетина, волосы немного в беспорядке. Рубашка черная, две верхние пуговицы растегнуты, классические брюки, в пальцах одной руки зажат ключ от машины, в другой пачка сигарет. Удивительно не телефон, он всегда на связи.

Возвращаюсь к лицу, демон в это время откладывает слегка смятую картонную упаковку с табаком и обхватывает мою ладонь, чуть сжав, переплетает накрепко. Готова прикрыть глаза от ощущений. Тепло бежит от него ко мне, кайфово, больно, аж напрягаюсь вся, терплю.

Не звучит привычное: как ты родная, смотрит, изучает, считывает состояние, настрой.

Официант молчаливо вырастает возле столика.

– Десерт, что у нас обычно предпочитает, Юля, и кофе.

Не вижу кивка сотрудника, от Аристарха не отлипаю глазами, но знаю, именно кивнул и унесся. А этот гад намеренно так сказал. Подчеркивает значимость мифическую. На самом деле я никто и для него тоже. Последнее, это я решила так. Отбирает вилку, подцепляет кусочек мяса и предлагает мне. Забираю, понимая, что не хочу я, аппетита нет и с его появлением, не разгорится. Ждет пока прожую и предлагает еще один. Мотаю головой, еле заметную улыбку ловлю на этих потрясающих губах. Отправляет себе в рот, а потом и вовсе, отпустив мои сжатые пальцы, придвигает тарелку к себе и берется за нож.

Выражаю недоумение всем своим видом и одновременно в жар бросает. Арис, блин, ты доедаешь за мной... Ты серьезно? Ты, гад, намеренно так делаешь. Знает о том, что злюсь, страдаю.

– Юля же меня не покормит, приходится доедать, что осталось.

Рот раскрываю, обрывает, резким движением тянется через стол и прикладывает большой палец подушечкой к моим губам. Глотаю заезженную мною фразу, что жена накормит, выдыхаю сквозь приоткрытый рот. А он надавливает на нижнюю губу сильнее, до зубов продавливает. Лицо вспыхивает, отпрянула, совсем рехнулся. Сердце колотится, разгоняя отравленную химией кровь. Знаю чего добивался, по сценарию я должна облизнуть его наглый палец. Мы в общественном месте, почему себя так ведет... Под столом сдвигает мою ногу своей, заводит дальше и мы соприкасаемся, прижимается плотно к моему голеню, при этом совершенно с равнодушным видом уплетает мой брошенный остывать обед.

Подоспевает десерт в виде свежей клубники политой медом и горки взбитых сливок по-одному краю квадратной тарелки. Ему ароматный кофе. Непроизвольно тяну носом, настолько ярко пахнет, что не могу устоять, вдыхаю. Потрясающе. Жаль выпить не судьба, от вкуса тошнит, раньше каждое утро с него начиналось.

Не пряча улыбки, Аристарх изучает мне принесенное.

– Эротично, - расцветает просто.

Как давно я не видела, чтобы он так искренне и открыто, без капли ехидства, улыбался. А если задуматься, то единожды, в клинике. Причин тогда не поняла, как и сейчас остаются загадкой.

Убираю ноги под стул, от него подальше, лениво гуляю по лицу, черти видимо влезли в мозги или поселились на моем плече, раздирает сморозить пакость. Не успеваю задуматься, как с языка срывается вопрос.

– Ты убил Грачева?

Серьезным становится, отпивает кофе, на меня чуть прищуривает хищные глаза, взгляд слегка исподлобья. Вот теперь узнаю привычного Аристарха Молчанова.

– Жалко?
– встречный отправляет.

Ожидала не подобного ответа, да разве не привыкла. Он всегда непредсказуем.

– Значит ты.
– Глупо было спрашивать, итак понятно.

Нагло подцепляет пальцем немного сливок из моей тарелки, я обалдев, бью по руке с громким шлепком. Он лыбится и смачно облизывает утащенное.

– Разочарую, не я.

Тянется снова. Перехватываю его за пальцы, он тут же их накрепко переплетает, сбив мое дыхание. Вдыхаю чаще, выдыхаю с трудом.

– Прекрати лезть в мою тарелку, - откровенно злость выражаю, тоном, взглядом.

– Хочу лезть, и в твою тарелку, и тебе под платье. Хочу и буду, - впечатывает мне с предыханием, потянув к себе ближе прямо через стол.

Взбрыкнула, пытаюсь вырвать дрожащую конечность из лап монстра. Не желаю ловить смысл между строк и не буду. Упрямо глуха и глупа, хотя чего уж там, притворяться не надо, я на самом деле тот еще тупень.

– Почему, Юля, когда скучает, не может чиркануть мне хотя бы банальное словечко?

– А зачем, Юля, будет это делать? Аристарх Молчанов очень занятой человек. Дом, семья, должность.

Сцепляемся взглядами, воспламеняюсь мигом, по коже словно пламя бежит. Мне хочется накричать на него. Юля мерзнет без тебя, гибнет от одиночества ночами. Ревную в конце концов, где ты, с кем ты! А ты...

А ты женат и почитаешь традиции семьи.

– Юля даст попробовать, что такое клубника с медом?
– шепчет, подавшись ко мне.

Он реально издевается!

Сжимаю крепко вилку, накалываю половинку сочной ягоды сдобренную тягучим даром природы и протягиваю ему. Медлительно забирает, сдвигает брови, зависаю на морщинке между них. Прожевывает долго, устремив взгляд на улицу.

– В детстве я тоже любил мед.

– А сейчас?

Глупости, чушь приходит в голову, сейчас он ответит: а сейчас я люблю Юлю. Дура!

– Поехали домой, - мягко говорит.

Смотрим друг на друга. Глупая, правда я глупая, даже через чур. Сердце падает в желудок, болезненно бьется.

– Юль, мы же договорились. Я обещал - все будет хорошо.

Пробирает до потаенных глубин холодный взгляд оборотного, потрясающего в целом, чтобы он не делал, восхищает. Мстить, Юля, надо уметь. И охотники, Грачев, были изначально плохим вариантом. Я знаю слабое место, Арис, как и любой обычный человек умеет чувствовать, знаю, давал это понять. Уверена. Ко мне не безразличен. Улыбка растягивает губы, увожу от него глаза, прерываю контакт осязаемый. Каждый взгляд вместо тысячи слов.