Оборотная власть

Громом в голове звучат именно эти слова старшего Морено.

Аристарх отдает свою жизнь в мои руки намеренно, вынуждает доказать себе, что иного выбора нет, как только с ним. Так выходит? Остальные ждут исхода по его указке и в случае, если Аристарх промахнулся, меня никакие документы не спасут, как и перелет в другую страну. По запаху найдут, порвут на куски. Хоть пластику сделай, гуманоидом стань, они найдут.

Я так и не смогла ответить, ни подтвердить, ни опровергнуть. Впечатление, что мы сейчас друг друга отлично поняли. Подожди... Пытаюсь себя успокоить, ты вот только ошиблась, нафантазировала, будто ему требуется твоя любовь. Взять себя в руки! Арис умеет блефовать, как никто другой.

– Заказал доставку с моего телефона?
– голос хриплый, дрожащий.

– Мой разряжен.

– Оба?

Улыбается краешком губ, криво так, истинный злодей, демон во плоти.

– Нельзя трогать твой телефон?

Прочищаю горло, туже затягиваю пояс халата, который так и не завязала до конца. Тем самым привлекая его внимание к обтянутой тонкой тканью груди.

– Можно, мне скрывать нечего. Максимум, что ты там найдешь, так это как Оля мудаком тебя называет. Но это не секрет, она и в лицо вполне может.

– Ну теперь то конечно, с таким-то покровителем, - ехидно выдает.
– Иди разбирай пакеты и поторопись с ужином. Напомню - он давно прошел.

– Осмелюсь сказать дерзость, мой господин обещал явиться в понедельник, так что не ждали.

Приподняв бровь ухмыляется и уносит заказ полученный в кухню. Следую за ним, горю, каждый миллиметр кожи охвачен пламенем, как и внутренности мандражом. Для меня продукты сейчас подобны ядовитой змее, где-то среди них запрятаны документы. По инструкции Грачева я должна разбирать в одиночестве.

Неужели правда знает... Я не хотела этого делать, приняла решение, теперь, прямо сейчас сомневаюсь. Тут либо он, либо я. Вместе мы разрушающая сила, ни к чему хорошему не приведет связь между мной и Молчановым.

Самое ужасное, он слышит каждое колебание в моем организме, волнение, страх, несущеееся сердце должно быть вообще его глушит. Свалив на пол опасную доставку, мельком мазнул по глазам и прошел мимо, заставляя подпрыгнуть, шлепнул по ягодицам ощутимо. Оборачиваюсь резко на него.

– Расслабься, пока все живы, - бросает через плечо и уходит в душ.

В каждом слове намек чудится, безумие.

Перед глазами стоит его голая спина с ярко розовыми полосами, словно огромная лапища прошлась и вспорола кожу. Мурашками покрываюсь, сжимаюсь, не зря пришло в голову, смертью веет от него.

Кидаюсь к покупкам, руки не слушаются, вытаскиваю, роняю. Кричу мысленно: Юля, он все слышит, успокойся. Прикрыв глаза на мгновение, перевожу дыхание и стараюсь спокойно найти спрятанное для меня. Попадается мед, впервые вижу, чтобы банка была упакована в картонную коробку. Разрываю и удерживаю выдох, сверток, в нем пакет на застежке черный. В руках у меня новые документы, в сумке капсула с тем, что начнет убивать Молчанова за считанные секунды сразу после попадания в желудок, и я на кухне, с целью приготовить ему поесть.

Арис, зачем ты это сделал?!

Глава 31

Обхватив плечи, смотрю ему в затылок, сердце мое не может угомониться, оно проламывает грудную клетку, желает выскочить наружу. В этот раз Арис долго в душе был, как никогда, я успела перебрать тонну воспоминаний, переосмыслить поступки, начиная с момента первой встречи, заодно приступить готовить, вполне с успехом.

В пальцах зажата капсула, окончательное решение принято. Один шаг, всего один, последний.

Вся покрыта мурашками, знобит до такой степени, что колени дрожат. Демон души моей все слышит, чувствует и открыто игнорит. От этого страшнее, никогда не знаешь, что у него в голове и что он сделает в следующую секунду. Широкая спина, мощные плечи, расслаблены, сидит за столом, перед ним телефон, уже с полчаса перебирает какие-то видео записи, явно с камер наблюдения, сделанные в ночное время. По несколько раз просматривает, сосредоточен. Руки мои не слушаются, но я умудряюсь не перевернув, засунуть в духовку доходить до готовности две порции отбивных с помидорами и сыром. Брокколи и цветная капуста сварились раньше положенного, побоялась остынут, отправила вместе с мясом, теперь видимо они развалятся. Еще пять минут и можно подавать... Боги, дайте мне сил выжить, я так сильно хочу жить, дышать свободно. Стать снова личностью, забыть мерзкое понимание того, что я не больше, чем вещь.

Пока часы слишком медленно отсчитывают оставшееся время, собираюсь духом заговорить.

– Арис?
– зову охрипше, с дрожью.

Я настолько жалкая, до жути противно, ни с чем справиться не могу.

– Уу, - откликается, потирая переносицу.

Он недоволен чем-то, раздражен немного. Успела выучить повадки на твердую пять. Тут бы смешку вырваться, да не до смеха.

– Ты не уезжал? Или сорвался...

Не могу до конца выразить мысль, сформулировать правильно вопрос. Хаос в голове, шум в ушах глушит немного.

– Ночью пришлось стартануть. Выходные отменились.

– Ты был в городе?

– Не совсем.

Кажется он сейчас обернется ко мне, нет, снова занят просмотром видео. Пробегаюсь вскользь по розовым следам на спине, внутренне содрогаюсь, картинки яркие рисует воображение. И все же спрашиваю иное.

– Почему ты нигде не поужинал?
– зачем, итак ясно, дальше доказывать некуда.

Аристарх застывает на мгновение, блокирует мобильный, отшвыривает, тот зависает на краю стола. Еще пара миллиметров и упал бы.

– С твоих рук хочу, - впечатывает в меня каждую букву, не оборачиваясь.

Настолько верит? Уверен в себе, во мне, знает исход или рискует? Все, больше не могу. Последней пары минут не выдержу. В солнечном сплетение разворачивается апокалипсис, выдыхаю через рот от боли невыносимой. Останови меня! Кричу про себя в момент, когда выключается духовка.

Страшно и то и другое, боль расползается, обиды лезут наружу, захлестывают, напоминают пережитое меньше, чем за год. Как я буду без него? Зачем заставляет пройти очередной круг ада? Сплошь вопросы, выворачивающие внутренности.

– Родная моя, кончай дрожать, накорми уже, - устало говорит.

Кому-то надоело играть в кошки-мышки, требует здесь и сейчас, терпеть больше, цирк развернувшийся на его глазах, не намерен.

Открываю ящик стола, достаю спрятанные документы, кладу на пустую тарелку и с грохотом ставлю перед ним, а поверх припечатываю злосчастную капсулу, что все минуты терзаний сжимала в кулаке.

Молчит, я статуей ожидаю участи. Поднимает на меня взгляд, будь я проклята, если там не буря.

– Юль, ну можно было сначала накормить?
– искренний упрек режет слух, взрывает, готова с рычанием зверя броситься на него и поколотить.