Обороты

– Может его водичкой побрызгать? – с сомнением протянул смутно знакомый девичий голос.

– Скажи еще по щекам отхлестать, – хмыкнул не менее знакомый мужской.

– Думаешь поможет?

– Вам получить быстрее трепку? Поможет, – вклинился в разговор уже третий голос.

«Шарриаш!» – окончательно приходя в себя, Ошер все же смог вспомнить имя говорившего. Между тем наагаи продолжал.

– К тому же принц уже пришел в себя, а вас ждут дела. Тебя, Лейви, особенно. Иди пленника своего перевяжи.

– Точно пришел? – встрепенулась девушка, совсем не впечатлившись грозным голосом нага.

– Да убери этих чудовищ… – хрипло, с трудом выдавливая из себя слова, пробормотал Ошер, все же разлепляя веки.

Увиденное его не порадовало. После темноты бессознательного, свет в комнате на миг ослепил его.

– Ура, наконец-то! – радостно воскликнула Лейви, хлопнув в ладони.

– Наконец-то, – куда тише повторил Тард, ловко перехватив подругу, вознамерившуюся обнять воскресшего, под локоток. – Пойдем, твой пленник ждет.

– Да что вы ко мне прицепились с ним! Будто я виновата, что спасла его!

Впрочем, возмущения девушки так и остались безответными. Тард, хмыкнув, бессовестно вытащил ее за дверь.

Эту сцену Ошер уже смог рассмотреть и даже усмехнуться. Да, он определенно жив. Но, стоило неловко пошевелиться в попытке сесть, как заноза боли, засевшая в спине, взорвалась на миллиарды болезненных осколков, заставив его пожалеть, что выжил.

– Полежи, не геройствуй, – подал голос Шарриаш, что до того молча стоял у двери.

– Что случилось? – прерывисто вдохнув, Ошер на мгновение прикрыл глаза.

Сквозь полутьму забытья смутно проступали воспоминания о произошедшем. О туче стрел, битве и… Дикой боли, что погрузила его во тьму.

Неопределенно хмыкнув, наг ответил не сразу. Несколько мгновений тишину комнаты нарушал только отдаленный шум голосов, что доносился со стороны улицы. Этот шум приносил ветер, касающийся легкой ткани светлых занавесок, наполняющий комнату свежестью. Небольшую комнату со столом и широкой низкой постелью, на которой сейчас и лежал принц.

– Случилась победа, – начал Шарриаш, опустившись на край постели принца. – К нам подоспели файрарцы и Воля с оставшимися всадниками. После падения Ссашиха справиться с остальными было лишь делом времени. Малого времени. Но тебе я должен сказать спасибо.

Нахмурившись, стараясь не делать резких движений, Ошер медленно провел ладонью по лицу, не сдержав тихого смешка.

– Хорош боец, половину войны тюком провалялся. Нечего сказать, славно помог.

Но Шарриаш его веселья не разделял.

– Ошер, если бы ты меня не прикрыл, мертв был бы я. Почти ничто не может пробить плащ кшерха. А в твоем плаще было пять прорех. Тебе невероятно повезло получить только одну стрелу, а мне повезло ее не получить. Те стрелы отличались не только особенным сплавом, но и богатым составом яда. Очень дорогого и опасного для нага яда, который не должны были бы использовать стрелки Дейше…

С каждым словом нага, Ошер все больше мрачнел, глядя на него.

– Значит Дейше предал нас?

Хмыкнув, Шарриаш неопределенно пожал плечами. Да, предал, но бросить это обвинение ему в лицо он не мог.

– Предал, но утверждает, что это его предали. Поймать его на слове я не могу. Но пока он едва ли с-станет нарываться. А значит с-с-с ним я буду позже разбираться. Сюда я пришел за другим. Ошер, в полдень состоится коронация. К этому времени ты успеешь стать на ноги и я хочу попросить тебя об одной услуге.

Подняв к нему взгляд, сумев осторожно приподняться на подушках, Ошер внимательно взглянул на собеседника.

– Что мне нужно сделать?

– Короновать меня.

На мгновение замерев в неудобной позе, опираясь локтями о постель, Ошер изумленно изогнул бровь. Такого он не мог и ожидать. Ведь, по сути, это была не услуга, а высшая награда.

Видя его недоумение, Шарриаш только усмехнулся.

– Благодаря тебе я остался жив. Мою коронацию должна была бы провести моя мать или отец, те, кто дал мне жизнь, но их уже давно нет, но есть тот, кто дал мне вторую жизнь.

Покачав головой, Ошер с горем пополам сумел заставить искалеченное тело сесть. Несколько мгновений ушло на то, чтобы справиться с головокружением.

– Я не думаю, что это хорошая идея… Ведь есть Рамина, она куда более достойна.

Но Шарриаш только снова улыбнулся, глядя на принца.

– Ты прав, и Рамина, и каждый из моих спутников достойны, но все же я хочу, чтобы меня короновал ты. Это будет полезно и для тебя.

Нахмурившись, Ошер взглянул на него, еще колеблясь. Это была слишком большая ответственность, но разве он с рождения нес не меньшую? Вернее, должен был бы нести, не будь таким слюнтяем. Разница между ответственностью, звучащей, как пустое слово, символ чего-то далекого и ответственностью, что ложиться на плечи всем своим грузом в один момент не меньше разницы весеннего дождя и потока кипятка. И то и другое – вода, но если одно создает видимость неудобства, второе отражает его суть.

– Хорошо, я согласен, – глубоко вдохнув, отозвался он.

Кивнув, Шарриаш поднялся с места.

– Хорошо. Тогда поправляйся.

Кивнув напоследок, наг развернулся к двери. Но в последний момент принц снова его окликнул.

– Постой, а что за пленник у Лейви? – вспомнив разговор друзей, поинтересовался Ошер.

Кашлянув, вынужденный остановиться, наагаи едва заметно скривился.

– В бою она прикрыла Кервина Хеннека и он сдался ей в плен. По закону его теперь казнить нельзя и приходится не только лечить, но и защищать от Мориса. Одно радует, – неожиданно усмехнувшись, Шарриаш взглянул на принца. – Лечит его Лейви.

Снова приподняв бровь, Ошер не сдержал смеха. Да, сдаваясь в плен этот проныра явно не рассчитывал на такие пытки.

Яркий солнечный свет заливал улицы Шшааса, золотил алые крыши и светлые стены домов. В полдень коронации столица тонула в сиянии золотого и чистоте белого – цветах королевской семьи. Люди и наги, сторонники и побежденные, сегодня все должны были склонить голову перед нагайши Шарриашем.

От окраин столицы, из раскрытых врат города все жители и гости столицы спешили к главной площади, к Дому совещаний, где проходила коронация. Наагаи уже был там, вместе с самыми близкими и достойными жителями Шшааса.