Обращенная

— Можно и так сказать. По крайней мере, я стал намного чаще видеть его после того, как он бросил, наконец, пить, и начал заниматься делом. Так что — мне тебя ждать завтра?

— Да. К какому часу надо прийти?

— О, в любое время, если на моих часах будет десять ноль-ноль…

— И он согласился снова продать тебе такую дорогую кровь, в то время как у тебя и так долгов на две сотни? — удивился Макс, — Не могу поверить. Говоришь, способностей к гипнозу точно нет?

— О чём ты вообще? — засмеялась Хелли, — Просто он предложил мне альтернативный способ заработка, — и, видя, как нахмурился друг, пояснила: — Работа, Макс, он предложил мне работать ночами в его кафе, чтобы быстрее отдать долги. За ночь будет списывать от пятёрки до десятки.

— Хм… а от чего зависит?

— Не знаю, — пожала плечами девушка, — Я как-то не задумывалась. Да и даже по пятёрке это всего сорок дней. Ты за ночь получаешь пятнадцать, это — двадцать. За десять дней отдадим, может — зарабатывать начну, наконец. Не вечно же мне у тебя на шее сидеть.

— Ты не сидишь у меня на шее, не говори глупостей. К тому же — все деньги уходят на кровь для меня, потому что ты в состоянии добыть сама. Поэтому, можно сказать, ты стоишь мне ночь долларов в день.

Девушка обернулась: расположившийся на потёртом диване парень выглядел расслабленным и здоровым. Ну… почти здоровым: синие круги под глазами, ставшие последствиями ночей, которые он провёл, корчась от боли вместо сна, никуда не делись. Наверно, просто нужно чуть больше времени.

— Сегодня был приступ?

— Что? Нет, всё отлично. Чувствую себя живым и полным сил.

— Хорошо…

Ей бы хотелось думать, что всё хорошо, однако Макс, сначала пошедший на поправку, вдруг перестал восстанавливаться, и даже её кровь, которой девушка приносила каждый раз всё больше, не помогала. Болезнь словно решила отыграться за том, что они посмели найти лекарство: затаилась в организме, не покинув его окончательно и постоянно грозя пальчиком. Парень пробовал перейти на обычную кровь уже несколько раз, однако у него не получилось: приступы возвращались, последствия были неумолимы. Так что Хелли снова попала в ситуацию, когда может только смотреть, потому что использовала все способы решения проблемы.

Она бы так и корила себя, что ничего не в состоянии сделать, пока однажды во время смены кое-кто из посетителей ни подозвал её к себе и, ни показал непонятный кулёк, тщательно лелея его в руках.

— Позови хозяина, скажи — Ронда передала привет и подарок.

— Его сейчас нет, простите.

— А если за шторкой посмотреть?

— Я смотрела только что. Простите, ничем не могу помочь. Приходите завтра, пожалуйста.

— Боюсь, завтра буду уже далеко отсюда. Тогда… ты не могла бы передать ему? Только учти — вещь очень ценная, даже больше — она бесценна сама по себе.

Хелли кивнула, кулёк перекочевал в её фартук, носимый исключительно как дань традициям, а мужчина поднялся и, двигаясь с видимым напряжением, исчез за дверью. Под утро, когда хозяин пришёл проверить как идут дела, девушка передала ему слова незнакомца.

— «Ронда»? — изумился мужчина, — Я думал, она уже давно померла. И что же там?

— Вот, — вампирша достала кулёк и положила на стойку, — Он сказал, что это «бесценно».

— Возможно. Если это то, что я думаю, то ему и вправду не будет цены.

— А что там?

— Смотри, — он высыпал содержимое на ладонь и Хелли, наклонившись, с трудом различила полупрозрачные семена непонятного растения, — Это — семена Кровавого Плода, который сейчас считается навсегда утраченным.

— Хм… семечки как семечки. Что в них такого?

— Говорят, что настой из цветка кровавого плода может излечить вампира от любого яда, сок — способен залечить любую рану, а плод — навсегда лишить аппетита, дав возможность ходить под солнечным светом.

— Такая волшебная вещь, и почему я никогда не слышала о ней раньше.

— Говорят, она была утеряна после смерти Первого Вампира, но, как видишь, иногда можно надеяться на друзей, которые не подведут.

— Что… что вы будете с ними делать?

— Хм… высушу, растолку буду использовать как соль, — и, ядовито улыбнувшись, добавил, — Да посажу, естественно, что ж ещё? Ты закончила? — он бросил быстрый взгляд, и, не обнаружив ничего подозрительного, приказал, — Закрывай кафе и иди домой, сейчас рано рассветает, обожжёт ещё.

Снимая фартук, Хелли заметила что-то блестящее на полу, и, наклонившись, подхватила семечку. Видимо, она выпала из плохо свёрнутого куля, пока лежала в кармане фартука, а теперь вывалилась уже из фартука на пол. Покрутившись на одном месте и не обнаружив хозяина, она прикинула варианты и быстро сунула семечку в карман, намереваясь по дороге купить горшок и земли…

Посадка прошла успешно: растение в первый же день выпустила непонятную зелёную лапку, которую девушка кропотливо обрызгала из специального пульверизатора, купленного в ближайшем круглосуточном магазине. Макс, сначала скептически воспринявший саму идею сажать цветы, когда живёшь в чужом доме, в конце концов смирился и даже сам пару раз подошёл посмотреть на бедное растение, которое всё никак не хотело нормально расти.

Пожалуй, знай Хелли чуть больше о растении, она могла бы найти способ ускорить его рост, но спрашивать у хозяина она боялась, потому что тот итак ходил постоянно чернее тучи, а книг по вампирской флористике в обычном магазине было не найти. Она обратилась к Максу, но тот, как выяснилось, ничего не знал, потому что сам был таким же необразованным, как подруга. В конце концов, она сдалась и теперь наблюдала за равномерным состоянием сразу двух существ: растения и друга, который всё никак не хотел поправляться. Видимо, что-то было не так с её кровью, потому что стабилизировавшаяся единожды болезнь всё ещё не желала уходить. Парень отшучивался, а у неё каждый раз всё сворачивалось ледяным комком внизу живота, когда он поворачивался лицом к свету: непонятные тёмные пятна распространились по телу, словно неведомая зараза. Она даже не представляла, что ему приходилось говорить на работе, чтобы не потерять место.

Цветок, казалось, чувствовал себя не лучше: за короткий промежуток времени он так вымахал, что теперь Хелли была вынуждена составить его с подоконника на пол. На толстых «лапках» появились закрытые бутоны, всё никак не хотящие открываться и даже, как казалось девушке, готовые вот-вот отвалиться. Это пугало, ведь вампирша все силы вкладывала в то, что казалось ей способом снова вернуть свою обычную жизнь. А Кровавый Плод, если это действительно был он, мог бы помочь.

В общем — всё шло равномерно плохо, пока однажды, явившись чуть раньше обычного, она ни застала Макса с открытой банкой своей крови над унитазом. Всё сразу стало на свои места: и нюх, который в доме словно сходил с ума, сигнализируя об опасности, и нежелание парня при ней есть, и общая слабость, и болезнь, никак не уходящая даже несмотря на приём «лекарства». Не в силах больше держать себя в руках, она бросилась на друга с кулаками, но немного не рассчитала и тот сумел выскочить из небольшой ванной.

— Сколько ты уже делаешь? — ловко догнав, она схватила парня за руку, и, не дождавшись ответа, снова спросила, чувствуя, как подступает истерика, — Сколько?

— Почти… почти две недели.

— Две недели?! И ты ещё удивляешь, что лучше не становится?!

— Но, я ведь встал на ноги! — Ты встал на ноги только благодаря этой крови!

— Возможно, но я всё равно больше не буду её пить! — Почему?

— Она — детская, её забрали против воли у того, кто не в состоянии себя защитить.

— Ты вообще понимаешь, КАК тяжело мне было это доставать?!

— Я много раз говорил, чтобы ты ничем ради меня не жертвовала, а теперь? Ты и теперь не собираешься ничего слушать! — Да, если для того, чтобы тебя не потерять, придётся давить и унижать — что ж, я на это согласна, потому что допустить твою смерть просто не могу! — Вот именно — ты не можешь! А обо мне ты вообще подумала? Чего я хочу?

— Личная безопасность — не то, что можно обсуждать! В таких случаях твоё мнение является несущественным, если ведёт к смерти! — Действительно, что может быть такого в моём мнении! — Я говорю не про это! — А про что?