Обратная перспектива

– Мама! Я все! – визгнуло из-за полок.

– Так задвинь горшочек под шкаф! – ответила библиотекарша и смутилась.

– А штаны? – низко протянула девчонка.

Мать снова ускользнула туда. Алтуня даже пожалел – суетится, бедная, а все буксует. Вернувшись, она подошла к закрытому шкафчику.

– Солженицын, Солженицын… что-то слышала, – приборматывала она, перебирая карточки. Вот это у ней ладно выходило. – Салтыков, Симонов, Синюшкин… Вот, нашла! Ах нет, Соложенкин… Смешная фамилия, правда?

Алтуня не засмеялся, и она сконфузилась.

– Знаете, как к нам мало книг поступает? Вот объявили собрание Дюма, специально для библиотек, а нам ни одного экземпляра! А может, – воодушевилась она, – в тематическом посмотреть? Какая тематика вашей книги?

– Как это?

– Ну, про что она?

– А-а. Про войну.

Из-за стены донесся грудной плач.

– Ой, извините! – снова вспорхнула она и скрылась в дверку, которой Алтуня сразу и не заметил.

– Слушай, отец, может ты в курсе, – подошел Алтуня к старику, и тот вздрогнул. – Где бы взять – Солженицын, книга такая?

– Не знаю, не знаю. – Шляпа сама надвинулась на глаза. – Не слышу я ничего! – вскрикнул он, как ошпаренный.

Псих, тоже. Библиотекарша, чем-то довольная, выскочила из соседней комнаты, застегивая на ходу кофточку.

– А может, вам другую поискать? Вот Георгия Маркова новый роман получили. Лауреат Госпремии.

– Это вроде Сталинской по прежним временам? – выперся из своего угла старик.

Глухой, тоже…

– Перебьюсь, – вежливо отказался Алтуня.

– Знаете, – чувствовалось, она от души помочь хочет, настоящая интеллигенция, – вы в школу попробуйте зайти. У преподавателя литературы такая библиотека – едва ли не лучше нашей.

– Ладно, – буркнул Алтуня.

Полощут тоже мозги. В кои веки захочешь книгу – и привет. Хорошо тому, из Горьковской области. Придет, небось, автолавка на завод… А то передовик какой, вся литература – в первую очередь. Несут на блюдечке с каемочкой: почитайте, значит, и мнение письменно изложите. Да может, не у одного его мнение-то есть! Живут же люди. А тут только Витек под ногами болтается.

– Алтуня, ну ты что! Пошли! – не получив ответа, Витек повернулся к своим: – Видали – брезгует.

Один из его, поздоровее, выдвинулся вперед.

– Сергей! – Витек придержал кореша рукой. – Случается – задвиг. Пусть нам будет хуже.

И тут, честное слово, так потянуло с ними… Но Витек напоследок пожалел:

– Чего крутишься-то все? – и у Алтуни прямо потемнело в глазах.

Железнодорожная школа была недалеко. Он угадал в перемену и прямо двинул к учителю, которого показал какой-то пацан.

– Здрасьте, – не оплошал он на этот раз. – Я вот книжку ищу. «Август четырнадцатого».

– Такой литературы не держу. – Учитель задрал к нему настороженное лицо.

– Как же? Солженицына книга…

– Вот именно, – с подковыркой ответил тот.

– А она говорит – есть.

– Кто – она? – быстро переспросил учитель.

– Да библиотекарша. Говорит, если у кого и есть, так только у вас.

– Ах Марьяна Петровна, – улыбнулся учитель. – Она просто не знает. «Один день Ивана Денисовича» могу предложить. Только вернуть не забудете?

– Чего там Денисыча, я бы про войну… Знаешь, отец, – вдруг пожаловался Алтуня, – я уж и в магазин, и в библиотеку – и все дупель-пусто. – И тут же махнул рукой. На себя противно стало, как расквасился.

– Постойте, молодой человек! – Учитель смотрел, как на тупку. – Один совет: не спрашивайте больше ни у кого этой книги.

– Да иди ты!.. – Алтуня не мог больше сдерживаться и выскочил скорей из школы, от греха.

– Учитель заспешил следом на крыльцо, но увидел, как к нему подошел милиционер, и, покачав головой, вернулся.

– Ты чего, Николай? – спросил Алтуня.

– Алтунин, я должен проводить вас в отделение.

– За что, Коля? Хочешь, дыхну?

– Не Коля, а товарищ сержант. А за что – там разберемся.

– Эх… – Ну точно, не человек стал.

В отделении перед столом начальника оказался тот хмырь в шляпе.

– Группа, целая организация! – услышал Алтуня с порога его дерганый шепот, но только вошел, как тот прижулился. И глаза в пол уставил.

– Ну, что? – сразу набросился начальник. Салага лейтенант сидел. Но уже брыластый такой.

– Что – что? – переспросил Алтуня.

– Ты мне не хами! – стукнул лейтенант по столу. – Я тут задаю вопросы! Предъявите документы!

– Какие документы – на выходной в город приехал.

– Советские люди не ездят в город без документов. Фамилия?

Алтуня назвал.

– Где живешь?

– В Козлищах.

– В Больших?

– Нет, в Малых. Так ведь… – Алтуня обернулся на Кольку. Тот как робот стоял. С отключенным питанием.

– Я тебя спрашиваю, – оборвал лейтенант. – Это у вас, что ли, один недавно жену порубил?

– Ну!

– А чего ты лыбишься?

Алтуня поздно смекнул, что это ему во вред только: все там такие, скажут. Тут Колька – ток включили – заступился.

– Я ж говорю, товарищ лейтенант, земляк.

– Мы все земляки, – начальник внушительно посмотрел на него. – Кроме таких вот. И откуда ты взялся? – прищурился он на Алтуню.

– Говорю, из Козлищ. – Алтуня рассердился уже на брыластого.

Лейтенант чуть коростой не покрылся.

– Ну, выкладывай. Только учти: запираться бессмысленно.

– Чего выкладывать-то?

– Так уж и нечего. Давай хоть про семейное положение.

– А что – семейное. Пока не окрутили.

– Ну знаешь, – зашипел плевком на утюге начальник. – Отведи его в камеру! Пусть подумает. Да ремень, не забудь, сними!

В комнате, которая называлась камерой, Алтуню встретил радостный возглас.

– Саха! А я слышу голос – он? не он? А это ты! – Витек полез обниматься своими коротенькими ручками. – Ну наконец-то. М-лодец. Да ты располагайся!

– Отлипни ты.

– Не ож-дал, – обиделся Витек, но отлип.

Алтуня голову сломал: может, через Витька? Подумали, вместе был? Но сержант скоро вызвал его одного.

В ментовке набралось полно народу. И продавщица, и библиотекарша, и учитель. Только хмырь испарился вместе со шляпой. На его месте восседал какой-то видный, в галстуке. Он прикрывал глаза ладонью.