Обратная сторона жизни

Лкетинг же, воспринимающий все чересчур буквально, быстро поднялся и, взяв свою вылизанную до блеска тарелку, пошел к канаве с водой, где набрав по края, вернулся к опешившему Такеши.

— Держи, желтый брат! Пей! — он улыбнулся, осветив белоснежными зубами опустившего стыдливый взор японца, и поставив тарелку рядом с его ногами, уселся, как сидел до этого.

— Спасибо Лкетинг! Честно говоря, я бы и сам сходил, а сказал просто так… — неуклюже пробормотал Такеши, слегка расплескавший поднятую миску и принявшийся пить жидкость, уже не кажущуюся такой вкусной, как по приходу в камеру.

— Лкетингу не тяжело! Желтый брат хотел пить — Лкетинг сходил, чтобы помочь Та-ке-ши! — чернокожий воин вновь улыбнулся, и перевел ярко-голубой взор на Дмитрия. — Белый брат еще хочет ломать лицо? — задумавшийся парень сильно вздрогнул, и по его чуть обросшему мясом телу пробежала мгновенно исчезнувшая серость страха.

— Да! — ответил он чересчур твердым голосом и тяжко вздохнул, уныло пощупав кривую челюсть. — Буду! — еще раз вздохнул парень и нехотя поднялся, хрустя шеей и спиной. — Хоть и боюсь! — он грустно улыбнулся, заметно нервничая, судя по беспрестанно вылетающим изо рта фразам. — Ну! Я готов! Что делать? Как садиться? Ложиться? Стоять? — куча глупых вопросов так и сыпалась из него, показывая действительно сильное волнение.

— Ложись Ди-ма! — покрытый шрамами и крепкими мускулами Лкетинг взял тарелку, грозно царапнувшую камень пола и ловко перекинул ее из руки в руку. — Будешь, как воин-масаи! Пройдешь обряд! Ха-ха-ха! — видимо обнадеживающе на свой взгляд захохотал туземец, вогнав мальчишку в еще большую тоску. — Боль будет сильная, Ди-ма! — он проверяюще постучал железной миской о каменную стену, вследствие чего молниеносно обернулись массивные черти, кончики копий которых уже горели багровым. — Будем ломать лицо! Делать воина! — простой, как грабли туземец объясняюще кивнул в сторону напряженного донельзя Дмитрия, а козлоногие отвернулись, вновь уподобившись статуям.

«И понимают же друг друга…. Вот что значит быть воином с рождения, причем без разницы в каких мирах… Наверное эти черти с младенчества терпят избиения и мучения, чтобы заслужить серебристые узоры на копыта… Статус воина как-никак требуется заработать… Неспроста они такие выдержанные… Неспроста, а все жестокая и немилосердная дисциплина… Изо дня в день… Одни мучения и страдания… Почти, как у грешников…», — он с трудом сглотнул слюну в пересохшем от страха горле, как никогда желая ничего не делать с лицом, ибо уже чувствовал новую боль, представляя, как ломаются кости.

— Дима-сан! Дима-сан! — разморенный легкой жарой и сытной пищей Такеши кое-как отлепился от стены, поднявшись на ноги, отчего пузо явно выделилось, но уже не из-за еды, а того, что на нем наросло новое мясо. — Давай я тебе помогу! Подержу руки, а то еще начнешь размахивать! Ударишь Лкетинга или снова превратишься в того… — японец неопределенно мотнул головой, но оба «Спящих» понимали, о чем речь. — Так что? — он искренне желал помочь, но юноша отрицательно замотал головой, посматривая на свой загорелый живот, вроде бы тоже более выделяющийся.

— Не-не! — Дима непроизвольно сделал большой шаг назад. — Я и сам смогу! Тем более добровольно иду, так сказать на казнь! А если превращусь и начну буянить, то Лкетингу уже никто не поможет, как я понял из ваших рассказов! — он нехотя уселся, а затем улегся на теплый пол, брезгливо пошевелив ноздрями помятого носа, коим отлично чувствовал застарелую вонь, идущую из сортира. — Ну, Лкетинг! Давай! Выпрямляй! — слова вышли из горла с натужным хрипом, словно напуганный парень выталкивал их собственными руками. — Хватит рассусоливаться! Пока я не передумал! — он реально жутко боялся и даже трясся, хоть и знал, что боль мгновенна, а кости срастаются за несколько бесконечных секунд.

Туземец подошел к нему, встал на колени и крепко ухватил сильной пятерней посеревшее лицо, оставив на виду только дрожащие глаза.

— Сначала кость возле глаза, белый брат! — суровый и не привыкший считать «раз-два-три» воин нанес первый удар, от которого у сильно дернувшего руками Димы посыпались искры внутри головы, а в районе потемневшего глаза что-то хрустнуло, сам же парень еле сдержался, чтобы не пустить слезу.

Затем был следующий, еще один и еще, где каждый удар сопровождался мерзким хрустом, холодящим внутренности, и заливал кровью и так не самое симпатичное лицо. Разрывающийся изнутри криком парень проклял все и вся, мученически решив, что это никогда не закончится, как вдруг сосредоточенный Лкетинг отбросил неказистый «хирургический инструмент» и засунул удивительно гибкий палец под еще больше взвывший от боли глаз. Туземец умело шевелил осколком кости изнутри, пытаясь приложить его изначальному месту жительства, но отличная регенерация не давала времени, заживляя там, где не надо, да и поскуливающий парень непроизвольно дергался на каменном полу.

И видимо «волшебная» капельница Димы все-таки победила неудавшегося шамана, так как масаи снова схватил тяжелую миску, определенно не собираясь отпускать лицо юноши, уже возненавидевшего столь болезненное решение. Сильно размахнувшись, Лкетинг ударил, куда и раньше со всей недюжинной силы, отчего у нюхающего собственную кровь парня в голове раздался Большой Взрыв, создавший новую Вселенную, и он обмяк на несколько секунд. Судя по всему, этот удар был лучшим из проведенных, ибо отброшенная далеко в сторону тарелка громко звякнула о каменную стену, а громкий хруст перекрыл рыночный гвалт, зато пальцы воина-масаи быстро влезли в живую глазницу и быстро приладили обломок кости, как ему и положено, уж это трясущийся мальчишка сразу понял.

Громкий звон посуды, либо хруст лицевых костей — неважно, в любом случае что-то одно из двух привлекло внимание безмолвных козлоногих, охраняющих клетку «Спящих», и они мигом среагировали, вызвав жирного сатира, головой отвечающего за сохранность ценных узников. Куда подевался его свинорылый напарник — неизвестно, как вариант охранял остальных пленников, хотя там-то и охранять некого, все либо добровольцы, либо слабовольные тряпки.

— И что здесь такое происходит!? Эй, «Спящие»! А ну быстро угомонились, сукины дети! — разрезал насыщенную болью камеру гнусавый вопль толстого демона, полный больше удивления, чем страха за калечащих друг друга рабов, стоящих больше всей остальной колонны. — Я, конечно, понимаю, что этот молодой выродок, кого угодно доведет до белого каления, но зачем убивать его!? Эй!! — он угрожающе вытащил зазубренный мачете и заколотил о прутья клетки, привлекая внимание дорогостоящих узников, вследствие чего трясущийся изнутри и снаружи Дима повернул окровавленное лицо и бесстрашно, словно разговаривал со знакомым, огрызнулся.

— Отстань! Не видишь морду выравниваю! И без тебя тошно! — а сидящий рядом, крепко держащий его туземец тоже кивнул, держа в мускулистой руке тяжелую тарелку в багровых пятнах.

— Белый брат захотел исправить лицо, сломанное хозяином свиньи! Лкетинг согласился помочь!

— Да-да! — кивнул стоящий чуть поодаль Такеши, до этого нервно дергающийся при каждом ударе по лицу Димы, а сейчас успокаивающе поглаживающий вновь заурчавшее брюхо. — Дима-сан попросил исправить ему лицо, господин поросенок-демон-сан! — и непонятно было, то ли Такеши издевается над толстым чертом, то ли на полном серьезе так его называет.

Толстозадый демон не обратил внимания на язвительные шуточки обнаглевших за последнее время рабов, чья психика чересчур огрубела от плотного соприкосновения с Адом и, растянув свиное рыло в теоретически радостной гримасе, опустил зазубренный клинок.

— Ну, ты и придурок «Спящий»! Век таких не видел! Ха-ха-ха! — гнусаво захохотал он, колыхая шерстистым пузом, блестящим от хорошего питания. — Зачем выпрямлять лицо в Аду?! Тебе его здесь еще миллион раз свернут! Ходил бы, с каким уже есть, тем более вы все имели их тысячи, чтобы привязываться к одному! Идиот! Ха-ха-ха! — он смешливо взглянул на исполняющих свой долг, бесстрастных чертей, прямых, как корабельные мачты. — Вы видели это!? «Спящему» не нравится его лицо! Ха-ха-ха! Что ему еще в Аду не понравится?! Еда?! Отсутствие девок?! — козлоногие в ответ даже не моргнули, а не особо ждавший этого свин повернулся обратно. — Вы «Спящие» самые непонятные твари, которых я только видел в Геене Огненной! Люди намного проще, хоть я и пытаюсь сравнивать вас с ними, утверждая, что все выходцы с Земли одинаковы! Ха-ха-ха! — рогатый поросенок искренне хохотал, временно забыв все нанесенные ему обиды. — Он выпрямляет лицо! Наша красотка просит тонального крема!! Ха-ха-ха! — он еще раз громыхнул клинком по яростно зазвеневшим прутьям клетки и развернулся. — Скоро за вами придут! Готовьтесь! Не забудь румяна «Спящий»! — свиномордый демон ушел, вальяжно раскачивая толстой задницей, а гнусавый хохот отправился вслед за ним.