Обратная сторона жизни

— Нарисую еще, если хочешь Дима-сан! — улыбнулся японец. — Самое главное, портрет Лкетинга целый, такую красоту мне во второй раз уже не повторить! — он взглянул на масаи, стоящего поодаль, и наблюдающего за товарищами. — Да, Лкетинг?

— Да, желтый брат! Та-ке-ши храбрый! Как Ди-ма и Лкетинг! Мы одинаковые! Мы больше не боимся говорящих свиней и козлов! Лкетинг съел много-много козлов и свиней! Детей демонов! — он белозубо улыбнулся и хлопнул по плечам сначала японца, затем Дмитрия, чуть качнувшегося от удара бьющего, как в последний раз туземца. — Демонов не надо бояться! Лкетинг сразу понял!

— Лкетинг понял, а вот в глаза Варгха, где он сейчас кстати, все равно невозможно смотреть… Слишком мало в нем человеческого, хотя в этих рогатых тоже немного… — передернул плечами юноша, как всегда не удержавшийся от комментария. — Как могла эта огромная, кровожадная тварь раньше быть человеком? Из него же вытащили все хорошее, дав команду развиваться только плохому! Даже самому худшему! — приподнял выгоревшие брови юноша, расхаживающий туда-сюда и по-домашнему почесывая задницу, вспотевшую от жары, пытающейся ворваться внутрь клетки. — Оставили капельку мозгов, нарастили огромную груду мышц, а полученную гремучую смесь многократно усилили адским железом! Удивительно! Очень похоже на земных качков, большинство которых дурнеют пропорционально увеличению массы… По крайней мере, многие в таких превращаются, если я вдруг ошибся насчет большинства! «Сила — уму могила», — но с другой стороны: «В здоровом теле — здоровый дух!» — Дима зачерпнул тухловатой воды, когда-то казавшейся такой вкусной, и сполоснул истекающее потом лицо, шумно сопя носом и пуская пузыри изо рта с сухими губами. — Всего надо в норму! Правильно я говорю? — он вопросительно уставился на спутников, до этого безразлично смотрящих на его беспорядочную, скорее всего нервную ходьбу, а сейчас усевшихся на полу возле стенки, и кивнувших в ответ. — Вот и я о том же! — обрадовано моргнул юноша, лицо которого быстро впитывало воду. — О чем, сам не понимаю… — он вновь посмотрел на Лкетинга с Такеши. — Зачем я все это говорю? Может без этих соскучился? — он мотнул головой на стену, прячущую следующую камеру с рабами, а масаи с азиатом переглянулись и опять же без слов и синхронно пожали такими разными плечами, после чего парень вздохнул и снова открыл рот, как вдруг послышался усиливающийся голос Джумоука.

— А вот здесь земные самки! На любой вкус, любой толщины и все еще с разными характерами, что очень редко бывает, ведь обычно эти животные становятся одинаковыми после столь непривычного им пути! Да, что я вам рассказываю, вы же не первый раз покупаете! Выбирайте! — далее наступила пауза, разбавленная рыночным шумом, где кого-то избивали и рвали на куски по дороге в новый «дом». — Никогда не замечали, какой все-таки богатый словарный запас у человеческой скотины? Такие вроде примитивные, а столько разнообразных слов… Удивительно, не находите! — собакоголовый с кем-то панибратски болтал, строя из себя веселого дядьку, продающего яркие мандарины на рынке в Абхазии. — Я специально изучал словесные обороты людского скота, чтобы разнообразить собственную речь, да и некоторые мои работники от них нахватались, — вновь последовала пауза, а затем раздался глубокий басистый голос, исходящий непонятно из кого.

— Мне не интересен язык зверей, рожденных быть кормовым мясом и прислуживать нам с этими… — последнее слово было произнесено со столь презрительной интонацией, что Дима со спутниками мгновенно навострили уши, желая знать, кто еще в Аду считается дерьмом, хотя одно предположение было. — Пернатыми… Тьфу! — глубокий бас чуть не подавился мерзостью, исходящей из собственной глотки и сплюнул ее, а мальчишка улыбнулся, поняв, что не ошибся. — Не хочу хоть как-то уподобляться скотине в клетках, пусть бормочут, что хотят, а мне претит изучать болтовню низших созданий, у меня с ними один разговор! Огонь и плеть! Ха-ха-ха! — гулко захохотал некто огромный, судя по мощи луженой глотки. — Не хочу вас обидеть уважаемый… М-м-м… — голос задумался, то ли забыв имя собакоголового, то ли еще не зная, а может и вовсе желая принизить продавца живого товара, как бы говоря, что запоминать торгашей — это слишком большая честь для них.

— Джумоук! Я только-только говорил! — услужливо подсказал гавкающий голос собакоголового, принимающего правила игры на Рынке, и скорей всего также презирающего покупателей.

— Ах да! Джумоук! Точно! — отстраненно пробормотал стоящий рядом бас, перекрывая рыночный шум, полный цоканья копыт, летающих в слепяще-красном небе глайдеров и ужасных криков людей.

«Видимо все-таки забыл… Правильно я подумал…», — промелькнула довольная мысль у Дмитрия, прислушивающегося к диалогу «Анубиса» с возможным покупателем, но уж точно не их.

— Так вот, господин… М-м-м… — мощный голос сделал паузу, определенно издеваясь над лебезящим собакоголовым. — Джумоук! Да! Запомнил! Ха-ха-ха! Тяжелое имя, все из головы вылетает, а я очень умный, это по рогам видно, вы знаете? Вот посмотрите на мои! — снова пауза, видимо «Анубис» с серьезным видом рассматривал голову клиента, прикидываясь обалдевшим от его выделяющегося ума.

— Конечно, видно уважаемый! Это мне не повезло, родился вообще без рогов… Столько мучаюсь, но ничего… Привык! — «пропел» Джумоук. — А у вас да… Прямо чувствуется! Завидую! Честное слово! — собакоголовый был хорошим артистом, ибо Дима сразу же заметил «ум» пока невидимого клиента, да и Такеши произнес что-то вроде: «Ого!»

— Так вот господин…. М-м-м… — опять забасил рогатый умник. — Господин Джумоук! — «Спящие» одновременно хмыкнули, где даже бесстрастный Лкетинг заулыбался над наверняка злым, как бешеная собака «Анубисом». — Не хочу вас обидеть насчет знания болтовни земной скотины, но вам она точно необходима, ведь вы, как-никак работаете с ними, а это я уверен, помогает определиться с качеством товара! И кстати… Вот эта аппетитная, грудастая самка… С малышом… Сколько стоит? Хорошенькая такая! Аппетитная! — обладатель баса обратил внимание на Лизу, это Дима мгновенно понял, и внутри него загорелось что-то плохое, заполняющее душу темнотой, сам же он тяжело задышал, что заметили его спутники, глаза которых заполнились тревогой при виде кошмарно меняющегося лица мальчишки, совсем не так, как в прошлый раз.

— Вы уж извините, уважаемый! — послышался елейный тон Джумоука, кажущегося ласковым псом, что крутится вокруг хозяина из-за вкусняшки в холодильнике. — Но она не продается! — темнота внутри Дмитрия мгновенно потухла, а опаляющее глотку дыхание исчезло, будто его и не было. — Заказ одного хорошего клиента! Нужна мать, родившая в Аду! Не буду врать, будто в курсе зачем, но он скупает их по всей Геенне Огненной! — успокоившемуся до конца юноше стало понятно, отчего «Анубис» так хорошо обращался с Лизой, и все, как всегда упиралось в коммерческий интерес, а не в доброту душевную, его же друзья сделали вид, будто не видели ужасных трансформаций парня.

— Да, что вы говорите, господин… — опять пауза, но никакого «м-м-м» в этот раз. — Джумоук! Собирает по всему Аду самок с рожденными здесь детенышами?! Удивительно! Даже интересно! — бас действительно сочился любопытством. — Даже интересно… — повторился трубный голос, а затем с уверенностью произнес. — Вы мне тогда вон тех двух, и эту худенькую! Да-да! Ты милая! Посмотри на меня! Посмотри на своего нового хозяина! Обожаю пососать тонкие косточки! Готовься, милая! Мы с тобой хорошо повеселимся! Да-да! Повеселимся! Ха-ха-ха! — из камеры раздался визг, расплескивающий море ужаса, однако удовлетворенный голос-рык Джумоука моментально пресек его.

— Вытаскивайте их! И заткните им глотки! Быстро! — рявкнул он, после чего елейным голосом, через непрекращающиеся женские крики обратился к невидимому клиенту, а Дмитрий сочился любопытством, желая увидеть столь басистого черта. — Вам зашить их поганые рты или под «музыку» пойдете? Ха-ха-ха! — льстиво захохотал демон-пес, а ему вторил басистый смех клиента.

— А вы шутник Джумоук! Можно я вас буду так называть? Без «господин»? Жаль, конечно, что аппетитную самку с малышом невозможно купить, очень жаль! — покупатель искренне переживал, но «Анубис» был непоколебим, а вот Дима, в груди которого на мгновенье вновь зародилась темнота, так и вовсе возрадовался за Лизу, одновременно желая заткнуть уши, дабы не слышать рыдающих навзрыд женщин, чья участь была предрешена.

— Конечно, называйте! — «Анубис» махнул на собственную гордость, только почувствовав запах денег, вот уж правильно его подначивал бараноподобный Низам в Хароне. — Чего уж там! Для хорошего покупателя ничего не жалко! Так зашить им рты или нет? А то мы быстро уладим эти мерзкие крики! У меня есть умельцы, любящие затыкать верещащих самок! — рабыни женского пола непонятно, как расслышали слова собакоголового и пронзительный визг тут же прекратился, зато раздался грохот отпираемой решетки и тяжелое цоканье не иначе, как массивных чертей, меж копыт которых вился омерзительно-противный, гнусавый голос сатира.