Обратная сторона жизни

Сипло дышащий азиат бросился к булькающему горлом, чернокожему другу и склонился над ним, смахнув с губ пузырящуюся массу, и это происходило на безумном фоне пронзительных криков, громких выстрелов и воя человекоподобных монстров, прыгающих на скотовозку, хотя их прыти поубавилось, ввиду того, что мрачные барханы почти исчезли, и местность превращалась в гладкую пустыню.

Дмитрий же удостоверившись, что друзья еще живы, повернулся к прицепленному минотавру и увидел, что тот активно размахивает искрящим и весело гудящим мечом, разрубая одного за одним, высушенных жарой пустынных людоедов.

«Вот уж кому Ад подарил настоящую жизнь, ту в которой их запомнят… Наверное, ни один из них не мог и подумать, что его проклянут демоны, а рогатые мамаши будут пугать им блеющих детей… Знали бы — возгордились, ведь быть «беглым» — это круто… Круче, чем Варгхом… Сильный… Быстрый… И опасный… Да, опасный… Сегодняшний мир людей любит это… Громкий рэп в машинах, дерзкие пацаны с сигаретами во рту… Типа братья, правда, до первых серьезных разборок, где сразу же забывают друг друга…», — следующая очередь из пуль полностью очистила решетки, покрывшиеся окровавленным мясом, но стая монстров продолжала нестись за хрипящей от усилий скотовозкой.

Яростный рев и цокот копыт сверху почти затихли, правда, до сих пор раздавался безумный визг и задыхающиеся ругательства изредка стреляющих, и по звукам, больше машущих клинками минотавров, но сверху больше никто не прыгал, ибо барханы закончились, так что Дима переключился на стрельбу по стае упрямо несущихся по пустыне людоедов.

Просунув огромный ствол через горячую, заляпанную кровью решетку, он переключил режим стрельбы на длинные очереди и принялся думать, уставившись на массу «беглых»: «Влево-вправо, вправо-влево, вверх-вниз, вниз-вверх, вправо-влево, вниз-вверх!», — водя зрачками в противоположные от реальных мыслей стороны и бессистемно шевеля оружием, дабы запутать пустынных телепатов, что вообщем-то отлично получилось.

Несколько нажатий на курок, а точнее место, являющееся курком, привело к тому, что сплоченная стая кровожадных и голодных чудовищ покрылась проплешинами, состоящими из крови, кожи и костей, ведь пули летели совсем не туда, куда думали монстры, разлетающиеся, как горячие пирожки в зимнюю пору, а Дмитрий хладнокровно палил, наслаждаясь давно забытыми ощущениями.

— Ты, где научился так стрелять, Дима-сан?! — спросил, наконец-то отдышавшийся японец, сидящий на корточках возле не приходящего в сознание Лкетинга, выглядящего хуже, чем полминуты назад.

— Не знаю Такеши, но явно умею! — отвлеченно пробормотал голозадый юноша, сильно переживая за серого, как мешок цемента туземца, и производя очередь за очередью, как сверху, наконец, загрохотал пулемет, принявшись скашивать остатки «беглых», как широкоплечий косарь июльскую траву.

Висящий сбоку, шумно-пыхтящий минотавр тем временем порубил в капусту еще трех прыгнувших на него тварей с жадно-щелкающими зубами, умело орудуя огромными копытами и искрящимся мечом, и сейчас хрипло всасывал воздух, из всех сил держась за решетку напряженной лапищей.

— Молодцы «Спящие»! Даже спасибо! — брызгая слюнями, просипел он, ударяясь громадным телом о прутья «кашляющей» скотовозки. — Без вас бы погибли, и если бы не приказы свыше, никогда бы вас не трогал, уж слишком мы похожи! Не то, что остальные… — он сплюнул немалый ком слюней, повернув рогатую голову в сторону затихшей толпы, понявшей, что их жизни вне опасности и суп еще сварится. — И чего вас тащит на Землю… Летели бы к нам! Вместе бы за рабами ездили… — он ловко забросил потухший клинок за спину и схватился другой лапой за клетку, видя, что «беглые» развернулись и побежали обратно, видимо доедать своих, а красноватая пустыня разгладилась.

— Пожалуйста… — грустно пробормотал Дмитрий, с сожалением глядя на хорошо доработанное оружие, что чувствовалось по облегченной отдаче вкупе с огромной убойной силой, а также увеличенной обойме, где осталось еще две пули. — Благодарю за помощь, профессор! Не понадобилась твоя помощь! — натянуто улыбнулся он интеллигенту, попахивающему говнецом, как и все остальные рабы.

— Так убей же остальных! Зачем разговариваешь с ними?! Убей рогатых!! Спаси нас до конца!! — внезапно взвыл некий, все еще не костлявый, а вполне нормальный мужчина. — Уйдем в пустыню, к жаре привыкнем, как эти твари!! Возьмем их оружие! Мы выживем! — глаза безумца светились не разумом, а пустой надеждой на неизвестность, могущей подарить спасение, но чаще плохую смерть.

— Да!! Да!! Он дело говорит! Давай!! Ты можешь! Вы можете!! — слышались из рабской толпы слезливые вопли, а Дима хлопал глазами, понимая, что это бред, а еще видел сереющего Лкетинга, голову которого держал на коленях Такеши. — Убей чертей, пока они не спустились!! Заберем их оружие и спасемся!! А может, найдем ангелов, и они нас в Рай заберут! Выживем!! — боящиеся быть сожранными пленники придумывали всевозможные отговорки, хотя сами видели, какие чудовищные твари водятся в обожженной двумя солнцами пустыне, совсем забыв про хищников, порожденных лютой жарой Ада, выросших в ней и сейчас где-то уминающих багровый песок. — Скинем чертово ярмо!! Мы же люди!! Свободные творения Господа! У нас есть воля!! Господь любит нас, если освободил! — голожопые рабы с уродливыми шрамами на лбах вскидывали тощие, загорелые до черноты руки, с надеждой глядя на хмурого Дмитрия, но тот покачал головой, отчего получил в ответ вагон злобы и чему не удивился.

Он никогда никого не слушал, до всего доходя своим умом, поэтому усмехнулся правой стороной лица и посмотрел на хмурого минотавра, уверенно державшегося на тормозящей человеческой скотовозке, пулеметный грохот сверху которой затих. Темно-оранжевые глаза ждали от парня решения, и тот просунув оружие через решетку, бросил его в пустыню и огорченно вздохнул.

— Я не дебил! — пожал костлявыми плечами Дима и отвернулся от заскулившей толпы, боящейся взглянуть на зло оскалившегося быкоподобного здоровяка. — Извиняйте, но моя надежда выжить в этом мире, пока только с ними! — он ткнул пальцем в громадного минотавра, а Такеши поднял голову и кивнул, соглашаясь, а затем быстро вернул обеспокоенный раскосый взгляд на тяжело дышащего масаи.

— Глупец!! — взвыл один из клейменных пятым тавро. — Предатель!! Предатель рода человеческого! Ты не человек!! Ты один из них!! Вы трое такие же, как они! Демоны!! Вы демоны! — он рвался из середины сжатой толпы, яростно крича и брызгая слюнями. — Могли бы спасти всех нас от смерти и мучительной жизни, но продались Сатане!! Продажные твари!! Ненавижу!! Ненавижу! — злобные крики разбивались о тощую спину Дмитрия, обернувшегося и склонившемуся над Лкетингом, очень переживая, отчего тот не открывает глаза.

— Как он? — спросил юноша у Такеши, а тот мотнул головой, морщась от ненавидящих криков.

— Нехорошо… Чувствую, что даже очень плохо! Но Лкетинг-сан сильный! Он выживет! — не веря самому себе, произнес сильно исхудавший азиат и, поднявшись, сделал пару быстрых шагов, нырнув в толпу рабов, дабы провести несколько сильных ударов по лицу истерички в мужском теле, превратив нормальную физиономию в подобие морды французского бульдога, с разгону ударившегося об стену. — Тихо! — прижал палец к губам Такеши, а воняющая горелым скотовозка замерла и пристегнутый к ней минотавр принялся с громогласными проклятиями отстегиваться, держась на одной лапе.