Обратная сторона жизни

— Я совсем не удивлюсь, если твои слова окажутся правдой… — без каких-либо эмоций, тускло выговорил мальчишка, сконцентрировав взгляд на рабах напротив, словно вернувшись в реальность, где только что отсутствовал. — А как думаете вы? Ангел я или чудовище? А может обычный псих, коих немало и на Земле? Такой, про которых пишут большие и толстые книги, придумывая различные умные доводы, дабы объяснить происходящее? — злорадно и одновременно тоскливо ухмыльнувшись, задал он вопрос сжавшимся рабам, боящимся его, как дикие звери огня. — Вы же слышали, о чем мы говорили! Не хотите прокомментировать?! Вы же любите это! И не говорите, что не слышали наш разговор, уж я-то знаю возможности ваших ушей! Они у вас, как хорошие локаторы! — Дмитрий, как любопытная собака, повернул лохматую голову на бок, глядя на молчащих, сбившихся в кучу людей, где ровными спинами и светящимися взглядами выделялись лишь узники, избранные на кухонные работы в заповедник.

— Ты не можешь быть ангелом! Мы видели их! Они другие! А ты чудовище! Монстр намного худший, чем эти рогатые! — поднял голову один, в данный момент самый храбрый из них, а скорее потерявший страх от постоянного нервного напряжения. — Не можешь! Ангелы хорошие! Они забрали других людей в Рай, а нас не успели, ведь демоны всех увезли! — нес мерзкую чушь раб, искренне верящий самому себе. — Увезли, чтобы не отдать ангелам! Чтобы сожрать нас, и не дать увидеть Иисуса!! Спасителя!! Сына Божьего!! Ты хуже чертей! И друзья твои хуже!! — ненавидяще орал тощий узник, чтобы спустя минуту упасть на задницу и по-бабьи завыть, превратив так хорошо начинающийся монолог в визгливую истерику.

Дмитрий же внимательно выслушал его, не изменившись в лице, как и Такеши, не обративший внимания на высокочастотные вопли раба, ибо подобные высказывания повторялись уже не в первый раз и звучали, как комплименты.

— А остальные? Остальные с ним согласны? — сквозь истеричные вопли громко спросил тощий, загорелый мальчишка, захотевший узнать, может ли он быть настоящим ангелом, когда-то спустившимся на Землю, дабы подарить людям знания о настоящей жизни, не той, что они видят и которую для них придумали невидимые кукловоды. — Могу я быть ангелом? Или все-таки ужасное чудовище? Чудовище, ненавидящее людей?! — он прищурил вновь засветившиеся глаза, тяжело задышал, а перепуганные люди отшатнулись, хотя сзади и места-то не было, но Такеши дернул его за руку, вернув в реальность.

— Может не надо, Дима-сан!? Мы почти приехали! — наливающийся ниоткуда взявшейся злостью парень замер, возвращая дыхание в норму, а после подошел к решетке и окаменел, словно увидел нечто.

— Что там такое? Что там? — японец испугался, не понимая, что происходит с мальчишкой, увидев его посеревшее через отличный загар лицо. — Дима-сан! Дима-сан! — он тряс парня за руку, а тот повернул к нему лицо с недвижимыми глазами, сверкающими безумием и чем-то неземным.

— Я был здесь! Такеши! Я был здесь когда-то! — непривычно сильные руки затрясли лишь внешне хлипкого Такеши, как медведь поповскую грушу. — Я здесь умер в последний раз и теперь заново вернулся! Но зачем?! Почему?! — говорил он, даже не задумывался, что сидящие на крыше скотовозки минотавры могут прислушиваться, а потом доложить кому надо, хотя, наверное, все «Спящие» с прибабахом и они привыкли. — Я ушел учить их! Ушел! Ушел обратно на Землю! — ткнул он грязным пальцем в кучу «мяса», испуганно смотрящего на него и иногда верящего словам странного парня, хотя безумие в Аду совсем не исключено. — Но почему я пил?! Почему!? Ведь у меня была цель!! Я выбрал путь помощи людям, но вновь возненавидел их, не успев даже начать!! Чем я думал, когда возвращался?! На что надеялся, зная о невозможности быстро вернуть память!? — Дима, как безумный тряс маленького азиата, а тот не знал, что ответить, не понимая о чем речь.

Вдруг мерное гудение быстро летящей, а ведь еще недавно разваливающейся скотовозки стало затихать, она стала притормаживать, и словно ополоумевший Дима отпустил Такеши, заново вглядываясь в величественные стены, окружающие загадочное место, о котором был его последний сон.

Поднимающиеся к красноватым небесам, почти полностью затмевающие их с горизонтом, они заполнили все, и даже купленные на еду люди на мгновенье забыли о судьбе-злодейке, а каждый из них задумался, как создавались эти гигантские стены… На такое творение рук и явно нечеловеческих было невозможно забраться, а примененные в строительстве технологии человечеству и не снились, ведь использованные здесь материалы должны быть настолько крепкими и легкими, чтобы не рассыпаться под собственным весом.

Звуки высокотехнологичных двигателей летающей «тюрьмы», созданной перевозить грешников и временами отстреливаться от хищников, становились тише и тише, пока совсем не исчезли и скотовозка остановилась. Сверху с проклятиями и пожеланиями скорой смерти всем пустынным людоедам, а также тем, кто выдал эту разваливающуюся клетку, спускались минотавры, громыхая копытами, а из уродливой кабины громко хлопнув дверьми, вышли… Пусть будет водитель и штурман. Да. Быкоподобные водитель и его штурман.

— Прибыли!! — шумно выдохнул главный минотавр, а рукоятка искрящегося клинка за спиной покачнулась, блеснув в ослабевших лучах заходящего солнца. — Живыми!! Даже не верится!! — взревел он, вскинув громадную рогатую голову к красному небу, где теперь царило всего одно солнце, не имеющее сил без собрата. — Осталось найти того, кто подсунул нам это корыто и вбить его копыта ему же в глотку! — быкоподобный люто оглядел помятую временем скотовозку и отвернулся, а обнаженные люди, прибывшие в место, где их сейчас начнут разбирать на корм, хором завыли, кроме тех, кого собирались рекомендовать на кухонные работы.

Дима с Такеши в свою очередь замерли, где парень до сих пор застывшими глазами смотрел на тот самый небольшой проход, по которому двигался во сне, и сейчас оставшийся таким же, как и раньше. Мальчишка помнил, что тоннель уходит далеко вглубь толстой стены, и внутри него находится огромное количество ловушек, по крайней мере, находилось в те, не такие уж и далекие времена.

Он отлично помнил, что черти давно не изобретают новое, воруя технологии у живущих внутри людей сущностей, поэтому был на сто процентов уверен, что здесь осталось все тоже самое, только усовершенствованное. А еще он был уверен, что за ними уже идут встречающие, ведь начинающих осознавать себя «Спящих» водят только большие количества чертей, в особенности таких, как он. Крепко прикованных к толстым столбам и обезличенных. Осталось лишь вспомнить, кто он и зачем он.

— Что будет дальше, Дима-сан? — тоскливо спросил загорелый японец, еще более черный от благословенной Творцом тени, что создавалась огромной стеной, изо дня в день вгрызающейся в багровое небо Ада. — Куда нас поведут, если ты раньше был здесь? — он без каких-либо сомнений принял на веру недавние слова юноши. — Что будет дальше? Со мной, с тобой? — Такеши заметно нервничал, уставившись в лицо Дмитрия, а тот крепко сжимал кулаки загорелых дочерна рук и ответил ему прямым, тоскливым, но возбужденным взглядом.

— Я не знаю, куда поведут тебя Такеши, но знаю, куда меня… — массивные красноватые двери внутри стенного проема раскрылись с натужным ревом моторов и из темных недр, скрываемого ими тоннеля раздалось еще далекое, множественное цоканье. — А еще я знаю одно! Этот раз точно будет последним! — эти его злые, полные силы и ненависти слова заставили азиата содрогнуться, а в пустыне пахнуло холодом, лишь тонкоголосо воющие узники не переставали заниматься тем, что умели делать лучше всего — тоскливо верещать, желая жить хоть как-то.

Бьющие по ушам стоны заполонили остывающую на ночь пустыню Ада, заставляя морщиться огромных, перевитых мышцами минотавров, не собирающихся их успокаивать, ведь они выполнили свою часть работы и теперь ждали тех, кто поведет человеческий скот на бойню. Пленные же рабы стояли в тени огромнейшей стены и молились всем известным богам, забыв о своем Едином.

— Зевс, Перун, Один, спасите сына своего!! Спасите, искренне молю вас!!

— Господи Всемилостивый спаси и сохрани!! Буду верен тебе!! Послушен!! Раболепен!!