Обратный отсчет

— Ладно. Согласен. — Толик кивнул, а потом направился к дивану, чтоб приготовить себе постель. — Денек выдался вчера ого-го. Да и сегодня тоже. Завтра все обсудим. Слушай, но вообще…Как же это здорово. Я нахожусь рядом с Разрушителем. Я говорю с ним. Капец. Даже представить себе такого ее мог. Круто!

Я бубнеж Толика слушал в полуха. Слабость меня все-таки добила. Пока он искал постельное белье, пока гондобил себе удобное ложе, я вырубился в один момент. Проснулся только утром.

На то, чтоб восстановится, у меня ушла вся ночь. Спал, как убитый. Тьфу-тьфу-тьфу… И это, наверное, странно. По идее меня должна была мучать совесть. Дважды. И за то, что сотворил в сквере возле гостиницы, и за мать, которая рискуя собой, дала мне возможность уйти. Но…

Я прислушивался к своим внутренним процессам. Честно. Очень старательно прислушивался. Совести не было. Вернее, может она и существует во мне, как явление, но сейчас ее присутствие точно не ощущалось. Зато имелось четкое, ясное понимание — я чудовище. Правда никакого эмоционального переживания по этому поводу не испытывал. Страх присутствовал. Это, да. Тот же самый, что и сразу после пробуждения. Страх перед своей собственной силой.

Если не научусь контролировать способности, как было раньше, то вполне возможно стану причиной какого-нибудь апокалипсиса. Мировая слава, оставшаяся в учебниках истории, конечно, дело хорошее. Однако не хотелось бы вот такой популярности. Он погубил мир… А там вообще большой вопрос, будет ли кому эти учебники написать.

Я ведь много лет скрывался от окружающих. Прятал свою суть. И вполне неплохо у меня это получалось. Конечно, теперь понятно, в большей мере поспособствовала защита, которую поставила мать. Но она, эта защита, предназначалась конкретно для особистов, чтоб господа в черной форме не смогли определить псионика. А способности контролировал я сам.

Черт… Теперь, зная правду, когда вспоминаю шапочку из фольги, которую мы придумали с Настей, чувствую себя полнейшим идиотом. Сидел, как дурак, воображал себе черт знает что. В общем, контроль надо вернуть. Я реально сам боюсь того, что сидит во мне.

По совести сказать, пугает именно отсутствие контроля. Ликвидатор был прав… Ах ты, черт… Слишком часто я повторяю эту фразу в последнее время. Но не признавать данного факта не могу. Он действительно снова оказался прав.

Романовский давно заметил сам и мне говорил неоднократно, мои способности растут по мере того, насколько часто я их использую. Будто их мощность постепенно набирает обороты. И вот сейчас, похоже, эта мощность стала на несколько уровней выше моего сознания. А я так не хочу. Меня так не устраивает.

Было ли мне жаль людей, погибших в севере? Было. Но опять же без мук совести. Просто жаль. И все. А мать… Ну с ней я обязательно поговорю. Соответственно, обязательно вытащу из лап Ликвидатора. Вопросов стало в разы больше. И ответы я хочу получить именно от нее.

А еще неприятным сюрпризом оказался тот факт, что я тоже могу терять силы. Да, конечно, на этот раз выплеск был слишком велик. Естественно, меня хорошенько тряхнуло. Но… Надо учесть на будущее. А то вот так в самый неподходящий момент окажусь слабее ребёнка.

— О-о-о-о-о… Проснулся? — Моментально среагировал Толик, стоило мне открыть глаза и завозиться. — Тут уже Ликвидатор заглядывал. Сказал, как только ты очнёшься, сразу спускаться вниз. Мы куда-то поедем.

— В лабораторию. — Ответил я пацану, поднимаясь с кровати. — В лабораторию поедем. Уверен.

— Что это за место такое? Вчера про него говорили и сегодня. — Спросил Толик, широко зевая.

Он, похоже, снова всю ночь контролировал мое состояние, потому что в отличие от меня не выспался.

— Поверь, если бы у меня был выбор, предпочёл бы туда больше не появляться. — Сказал я, а затем схватил полотенце и направился к ванной комнате.

Глава 15

Тишина в комнате стояла гнетущая и какая-то неловкая. Вроде бы обсудить нужно много, но молчали мы оба, и я, и мать. Для предстоящего разговора нам выделили тот самый кабинет, в котором я уже бывал при прошлом посещении лаборатории. Причем, Ликвидатор согласился даже на то, чтоб мы с родительницей остались наедине.

Правда, привели матушку в наручниках. И судя по всему, сплав этих наручников имел свинцовую пыль. Мать явно испытывала дискомфорт и болезненные ощущения.

Вообще, хочу сказать, странно, конечно, было видеть ее снова. После всего, что произошло. Вроде бы это — она. Вот, сидит напротив. Смотрит. Глаза ее, волосы, лицо. Но с другой стороны — совсем другой человек. Незнакомый. Я будто впервые увидел родительницу со стороны.

В ее взгляде больше не было вечно испуганного выражения, которое я наблюдал всю жизнь. Плечи распрямились. Черты лица стали резче, что ли. Зашуганная, замученная нищенской жизнью женщина, которая жила в богом забытом городке и работала на богом забытом заводе, пропала. И я не мог этого не замечать.

Возможно, ещё влияло место, где мы находились. Все-таки лаборатория особистов не самый лучший вариант для откровенных, доверительных бесед. А нам точно нужно многое обсудить откровенно и доверительно. Но, что говорится, за неимением лучшего, сойдёт и это. Лучше плохо, чем вообще никак. Тем более сейчас без той правды, которую знает только матушка, ни я, ни Романовский с места не сдвинемся.

Я, честно говоря, даже не рассчитывал, что встречу с матерью организуют настолько быстро. Думал, как обычно Ликвидатор еще покомпостирует мозг. Он это страсть как любит, напускать туману и выдерживать чертовы паузы. Ему нужно было устроиться работать театральным режиссером. Отличные драмы и трагедии ставил бы.

Однако, похоже, Романовский и правда решил пойти на нормальное, адекватное сотрудничество между нами. Всё-таки ситуация на самом деле, мягко говоря, вышла из-под контроля. Куда уж дальше. Все новостные каналы пестрят сюжетами о вчерашнем «терракте». Помимо особистов постарадало около десяти человек гражданских. К счастью, все они остались живы. А вот травмы… Двое вроде бы в тяжёлом состоянии, находятся в реанимации. Врачи прогнозов никаких не дают. И один из пострадавших — ребёнок.

Узнал я это благодаря Толику. Когда вышел из ванной комнаты сразу уткнулся взглядом в плазменную панель, которую он включил в мое отсутствие. Пацан сидел на полу, сложив ноги крест-накрест и пялился на экран, открыв рот. В руках держал пульт. Как только заметил мое появление, сразу вырубил телевизор.

— Включи. Я не девица с трепетными чувствами, рыдать и впадать в истерику не стану. Сам понимаю, что сделал. — Бросил я Толику, одновременно вытаскивая одежду из шкафа. — Хочу понимать реальную ситуацию. Хватит щадить мои несуществующие чувства.

— Борис, бывает и такое. Жертвы, они неизбежны. — Не понятно к чему сказал Толик. Можно подумать, я его спрашивал. Или просил какой-то психологической поддержки.

— Угу.

От других комментариев воздержался. Сказать особо нечего. Пожалуй, кроме того, что… блин…что я не испытываю эмоций.