Обратный отсчет
Шрифт:
– И мой сын, - он уже совершенно владел собой, - будет похож на него?
– Похож? Это и будет он! Сэр Уинстон. Но жизнь ему подарит не ваша жена. Есть женщина...
– Что? Какая еще женщина?
Леа поморщилась:
– Да-да! Вам придется переспать с ней. Ведь рождение великого человека стоит рогов вашей супруги, не так ли?
– Вы словно ставите ультиматум.
Леа удивленно посмотрела на него: - Мне кажется, в этом нет необходимости. Но если вы заупрямитесь, то, конечно, Бюро окажет давление.
– Вы шантажируете меня?
–
Адмирал косо посмотрел на нее: - Какая-нибудь потаскуха?
Батур расхохоталась. Она подумала, что верно оценила его. Адмирала не слишком заинтересовала миссия, но женщина - в этом Леа не сомневалась! женщина пробудила его любопытство.
– Вовсе нет, - сказала Батур, смеясь.
– Обычная женщина, довольно привлекательная, кстати.
– Это замужняя дама?
Леа покачала головой: - Нет. Хотя, даже будь она замужем, это бы нас не остановило.
– Похоже, вас вообще ничто не может остановить, - отрывисто сказал адмирал.
Леа с беспокойством взглянула на него. Ей не понравился тон.
– Наверное, вы думаете, что приперли меня, - адмирал поставил на стол локти и сцепил пальцы.
– Но вот как вам понравится такой план: я сейчас вызову охрану и дежурный офицер пригласит вас на "Бардик". Он будет вежлив, но настойчив. Эсминец уходит всего на два месяца. По возвращении будет отличный материал. Как вам мое предложение?
– Потрясающе, - ответила Леа.
– В другой ситуации я бы просто ухватилась за него. Но теперь вынуждена отказаться.
– Почему?
– Огорчение в голосе адмирала прозвучало вполне искренне.
– Наш главный падок на сенсации. Накануне я отдала ему пакет, предупредив, что там - бомба. Договорились подождать пару дней. Если не вернусь, редактор вскроет его сам. Теперь тест на сообразительность: что было в пакете?
Адмирал с любопытством рассматривал Леа.
– Вы все-таки шантажистка, -наконец, заключил он.
Батур нетерпеливо передернула плечами.
– Давайте заканчивать, - она быстро посмотрела на часы.
– Но в этом деле есть одна сложность. Женщина, о которой я говорила, недавно уехала из города. Ее вообще нет в стране.
– Она иммигрировала?
– Нет. Отправилась в отпуск. Этого нельзя было предвидеть. Сейчас она на борту круизного лайнера пересекает Атлантику.
– Когда возвращается судно?
– Адмирал спрашивал словно нехотя.
– Через месяц. Будет уже поздно. Вы должны отыскать способ доставить эту особу сюда не позднее чем через десять дней.
Пауза.
– Ее имя?
– Анна Малик.
– Я дам ответ завтра, - через некоторое время сказал адмирал.
– Вы должны решить все сейчас.
– Глаза у Леа сузились.
– Я дам ответ завтра!
– Голос адмирала звучал невыразительно, но, внимательно посмотрев на Льюиса, Леа поднялась. В дверях она обернулась:
– Я жду до трех часов пополудни завтра. И можете не желать мне спокойного отдыха - я чутко сплю по ночам.
Адмирал позвонил вечером.
Еженедельник "Мишень".
Редакционная статья. (В сокращении.)"Спросим себя: кто не слышал об этом? Впрочем, сразу оговоримся, сказать "проблема" -значит не сказать ничего. Дэволюция. Мы знаем о ней много и в то же время удивительно мало. Она наталкивается на отчуждение уже в силу своего названия. Де-эволюция, обратное развитие.
...Если просмотреть публикации тех лет, отстоящих от нас почти на четверть века, видно, что их общий тон - смущение. Не удивительно. Первые материалы о людях, чье потомство - генетически точные копии их собственных родителей, воспринялись скептически. Однако вскоре были получены неопровержимые доказательства.
Многие, вероятно, помнят австрийца фон Рооба, челюстно-лицевого хирурга, разработавшего уникальную методику антропоморфной идентификации. Он, пожалуй, первым всерьез занялся дэволюцией, хотя тогда этого термина еще не существовало.
Фон Рооб работал с сиамскими близнецами. Изучая польскую пару (родители Артур и Ева Крешевские), он поразился схожести близнецов с их прадедом, Лехом Повальским. Так как бренные останки были завещаны им Краковскому университету, имелась возможность провести исследования. Фон Рооб доказал, что Повальский и его правнуки-близнецы анатомически идентичны. Это, конечно, не означало личностных совпадений.
То была тема иных работ, проделанных другими, но начало все-таки положил фон Рооб.
...На смену смущению пришла эйфория. Слова "мы повторяемся в наших детях" перестали быть лишь красивой метафорой. Безусловно, то не являлось бессмертным: ведь появившийся на свет ребенок дэволюра представлял собой только копию жившего некогда человека. Его память была чиста: обычный ребенок, которого необходимо учить и воспитывать. И тем не менее многие оказались в плену у волшебной сказки.
В первую очередь люди, потерявшие близких. Это казалось выходом.
Однако эйфория продолжалась недолго. На смену ей пришел страх.
...Возникла страшная ситуация - проблема была и одновременно как бы не существовала. Она оставалась чисто кабинетным явлением. Определить, является ли человек дэвфлюром, по внешности оказалось совершенно невозможно. Требовались тонкие лабораторные исследования. Поэтому у большинства возникло ощущение, что все это как-то далеко и прямого отношения к ним не имеет. Пока не выяснилось, что от брака обычного человека и дэволюра в пятидесяти процентах рождается дэволюр. А от обоих родителей-дэволюров - в ста процентах случаев.
По оценкам специалистов, при условии свободы половых контактов, выходило, что через тридцать - тридцать пять лет все население страны начнет обратное движение по эволюционному пути. Эти-то выводы и породили новую волну паники.
Остроту ситуации несколько сглаживала высокая смертность среди дэволюров, а также то, что впоследствии было названо "дискретной стерильностью".
Речь идет о способности дэволюров давать жизнеспособное потомство лишь в особые периоды, разделенные значительными, до многих месяцев, интервалами.