Обратный отсчет

— Испытательная лаборатория.

— Будьте добры, позовите доктора Лукаса.

— Минутку. — Наступила пауза, затем тот же голос сказал: — Доктор Лукас ненадолго вышел. Кто его спрашивает?

— Доктор Валла Джозефсон. Он просил меня позвонить.

— Доктор Джозефсон! Как замечательно, что мы вас нашли! Доктор Лукас очень ждал вашего звонка.

— Но что он тут делает? Я думала, он еще в воздухе.

— Армейская служба безопасности в Норфолке пересадила его на спецрейс до нашей базы. Он здесь уже более часа. Вы сможете сами до нас добраться?

— А где это?

— На Чаттануга-роуд, в часе езды от города.

Вилли достала из сумочки блокнот:

— Расскажите, как к вам доехать. — Потом, вспомнив усвоенные в детстве правила вежливости, добавила: — Будьте так любезны.

15.00.

Лес за окном машины становился все более дремучим, а дорога, по которой ехала Вилли на взятом напрокат «форде», — все уже. Почему лабораторию разместили так далеко от базы? Должно быть, из соображений безопасности.

Проехав еще пару километров, она наткнулась на полуразвалившуюся лавку. Рядом стояла телефонная будка. Вилли остановила машину. К счастью, она не выбросила листок с телефоном Люка. Опустив в прорезь десять центов, она набрала номер. На другом конце тут же сняли трубку.

— Я бы хотела поговорить с доктором Лукасом, — сказала Вилли.

— Вы ошиблись номером, дорогуша.

— Это шесть сорок два тридцать один?

— Да. Телефон-автомат в хантсвиллском аэропорту.

— Телефон-автомат?

— Да, мэм.

Только теперь до нее наконец дошло, что ее одурачили. Ни на какой спецрейс из Норфолка Люка не пересаживали. Вся эта комедия была разыграна с одной-единственной целью — не допустить ее встречи с Люком. Жив ли он еще, с ужасом подумала Вилли.

Если жив, может, она еще успеет его предупредить. Но как? Тут она вспомнила, что у Люка на базе есть секретарша. Он называл ее имя, что-то похожее на название цветка…

Точно, Маргарет.

Вилли позвонила на базу Редстоун-Арсенал и попросила соединить ее с секретарем доктора Лукаса. Через несколько секунд она услышала женский голос.

— Это Маргарет?

— Да.

— Я доктор Джозефсон, доктор Лукас мой друг. Мы уже, кажется, как-то с вами разговаривали. Меня зовут Вилли.

— Ну конечно, я вас помню. Как дела?

— Плохо. Мне срочно нужно кое-что сообщить Люку. Он у себя в кабинете?

— Нет, мэм. Он поехал домой.

— Если вы его увидите или он вам позвонит, не могли бы вы ему передать от меня несколько слов. Скажите ему: Энтони в Хантсвилле. Он поймет.

— Обязательно передам.

— Спасибо. — Вилли повесила трубку.

16.00.

Энтони сидел в засаде в доме Люка. Увидев медленно подъезжавшее такси, он машинально нащупал предохранитель пистолета.

Зазвонил телефон. Энтони замер, испуганно глядя на аппарат. Потом снова посмотрел в окно — Люк выходил из такси. Звонок мог быть ничего не значащим, а мог быть и чрезвычайно важным.

Он схватил трубку:

— Да?

— Это Элспет. — Она говорила тихо. — Он ищет папку, которую в понедельник спрятал где-то в Хантсвилле.

Энтони мгновенно сообразил, что это за папка. Люк снял копии с чертежей, которые вез показать в Вашингтон. Тайком от всех он сделал остановку в Хантсвилле, чтобы спрятать эти копии.

— Кто еще об этом знает?

— Мне сказала Маргарет, его секретарша.

Люк расплачивался с таксистом. Надо было заканчивать разговор.

— Здесь папки нет. Я обыскал весь дом сверху донизу.

— Значит, она на базе.

— Придется мне ходить за ним по пятам, когда он будет ее искать.

Люк уже подходил к двери.

— У меня больше нет времени, — сказал Энтони и бросил трубку.

Пробегая через прихожую на кухню, он слышал, как поворачивается ключ в замке. Он вышел через заднюю дверь и бесшумно закрыл ее за собой. Ключ по-прежнему торчал снаружи. Осторожно вынув его, он наклонился и засунул его под горшок с бугенвиллеей.

16.30.

На телевизоре в гостиной стояла фотография в бамбуковой рамке — удивительно красивая рыжеволосая женщина в шелковом подвенечном платье цвета слоновой кости. Стоявший рядом с ней мужчина в серой визитке был он. Люк повнимательнее рассмотрел лицо Элспет. С такой внешностью она вполне могла быть кинозвездой.

Когда, выйдя из такси, он увидел свой дом, у него потеплело на сердце. Внутри царил строгий порядок — блестящие поверхности, яркие краски, безукоризненная чистота. Люк неожиданно понял, что ему здесь неуютно, что ему больше нравится, когда книги разбросаны где попало, а не стоят аккуратными рядами на полках, когда собака может спокойно дремать, разлегшись поперек коридора, а во дворе валяется брошенный детьми трехколесный велосипед.

В этом доме не было детей. И животных тут не держали. Не дом, а картинка из женского журнала.

Люк принялся за поиски. Вряд ли здесь будет трудно найти светло-коричневую папку. В кабинете он заглянул в ящики письменного стола. Ничего. На втором этаже, в спальне, раскрыл стенной шкаф, с удовольствием посмотрел на висевшие там темно-синие и серые костюмы, твидовые спортивные пиджаки. Он уже больше суток ходил в чужой одежде, и желание принять душ и переодеться в свое было почти непреодолимым — это займет всего-навсего пять минут. Но Люк не поддался соблазну, сейчас ему нельзя терять ни минуты.

Он тщательно обследовал весь дом. И везде, куда бы ни упал его взгляд, узнавал что-то новое о себе и своей жене. Они любили слушать Гленна Миллера и Фрэнка Синатру, читали Хемингуэя и Скотта Фицджеральда, пили виски «Дьюарс» и ели на завтрак «Олл-брэн» из чистых отрубей.

В конце концов Люк пришел к выводу, что дома папки нет. В одном из ящиков на кухне он обнаружил ключи от стоявшего в гараже черного «крайслера». Надо ехать на базу и продолжить поиски там.

Выходя, он подобрал почту, лежавшую на полу в прихожей. Перебрал конверты, затем вскрыл их — вдруг в них окажется что-то, что может ему помочь. В одном из конвертов лежало письмо его жене. Врач из Атланты писал: