Обретение стаи

Петровна дала строгое указание не отвлекать Германа никакими задачами, кроме совершенно неотложных. Да это и физически было вряд ли возможно: обычно меланхоличный, Герман преобразился. Он носился от установки к установке, выл свои заклинания, лез в стойку что-то подпаять, смотрел сразу на два осциллографа и тихо шипел, когда дела шли не так, как ожидалось.

Но всему приходит конец. Установку собрали, отладили, задокументировали и отправили вместе с Ишутиным в Индию. Все выдохнули. Петровна задорно приподняла бровь и провозгласила:

— Ну что? Большой успех советской науки!

— Будем надеяться, — осторожно ответил ей Гэндальф. — Посмотрим, какие будут отзывы.

Горячка подготовки спала, все вернулись к своим проектам. И тут Торик вспомнил о своем вопросе и отловил Германа.

— Гера, а помнишь, мы настраивали вот этот модуль?

— Мм… смутно. Я там добавил одно интересное схемное решение на выходе порта.

Торик замер. Неужели? Не может быть.

— А сигнал там стандартный? — уточнил он.

— Нет, пришлось повторитель ставить, родной выход не тянул нагрузку. А что, есть сомнения?

— Я не могу программно найти сигнал. А если по этому порту инвертирую, то вроде работает. Но не всегда.

— Так не бывает. Это ваши программы могут работать «не всегда», а железяка, она или работает, или нет! Ладно, оставляй блок, я его погоняю, может, что и найдем.

Ближе к вечеру Торик с Ольгой сидели за столом и обсуждали новую программу. И тут подошел Герман, смущенно теребя воротник. Ольга оборвала разговор на полуслове и, рассеянно глядя в стол, вся обратилась в слух.

— Я это… — начал было Герман и замолчал.

— Забыл впаять инвертор? — помог ему Торик.

— Забыл, что уже впаял инвертор. Видимо, очень усталый был.

— И что?

— И… впаял еще один. Машинально, видимо.

— И теперь сигнал на выходе инвертированный, как я и предполагал?

— Ага. Но это еще не все. У него есть управляющая шина. Ее обычно заземляют, чтобы все железно работало. Но я же говорю, усталый был… Я ее посадил не на землю, а куда-то на соседнюю ногу — на один из выходов.

— И в итоге?

— В итоге он как раз инвертировал, но «не всегда». Только при особом сочетании сигналов. Извини. Я все поправил. Теперь работает как надо.

Торик с Ольгой оторопело переглянулись. Ее глаза стали совершенно круглыми. Когда Герман ушел, она прошептала:

— Нет, я много чего на свете видела… Бывало, расклад Таро попадал в точку, но чтобы до такой степени!

— Ладно, только Петровне не говори — не поверит.

— Чему там Петровна не поверит? — раздался знакомый голос прямо над ухом.

— Мы нашли одну позорную плавающую ошибку, — как всегда размеренно, сказала Ольга. — Уже исправили.

— Ну, исправили — и молодцы. — Видимо, Петровна решила не лезть в дебри. — Кстати, есть хорошие новости. Завтра Дмитрий Сергеевич официально объявит на собрании. Пока скажу так: вот этим проектом, которым вы занимаетесь, заинтересовались французы. Они сделали аналогичную установку, но там о такой стабильности результатов, как у нас, только мечтают. Программы и железо — хорошо, но без математической модели Сверчкова мы бы недалеко ушли.

— Зато без программной поддержки никто бы не узнал о его модели, — парировала Ольга.

— Это верно, наша сила — в гармоничном соединении наших сильных сторон.

Иногда в такие моменты Торик отстраненно удивлялся: откуда в Петровне берется такая отточенность мыслей и формулировок? Это точно не от возраста. Может, у некоторых людей просто голова иначе устроена?

* * *

В череде бурных, но похожих друг на друга дней, промелькнуло одно маленькое событие. На этот раз Элла попросила Торика помочь ей отнести десяток томов документации в другой отдел. Дело несложное, но отдел располагался с другой стороны здания, куда Торик обычно не ходил. В целом в конторе посещение других отделов не приветствовалось, если в этом нет «производственной необходимости»: излишнее любопытство не поощрялось.

Торик увидел ее случайно, проходя мимо раскрытой двери. Ошибиться было трудно: за столом в незнакомой комнате сидела именно она, Зоя! Он нервно огляделся, потом заглянул в комнату, поймал удивленный взгляд Зои и легонько мотнул головой, приглашая ее выйти в коридор.

— Привет! Ты здесь работаешь?

— Нет, я же еще учусь. Мы тут на практике, привет! Вот уж не ожидала!

— Я тоже. Надо же, как бывает.

Скрывшаяся было за углом Элла вернулась и теперь шла к ним, вопросительно поглядывая на незнакомую девушку. Зоя тоже глянула на нее.

— Наверное, надо идти? Жалко…

— Да, жалко. Но нельзя. Пока!

На обратном пути Элла пыталась о чем-то поговорить, но Торик реагировал вяло. Зоя здесь, совсем рядом. Кто бы мог подумать! Интересная девушка. Может, еще получится увидеться?

— Знакомую встретил? — Элла, разумеется, хотела знать все и сразу.

— Консультировал ее, когда диплом писала, — зачем-то соврал Торик.

Не хотелось ему раскрывать душу перед случайным человеком.

* * *

Ноябрь 1990 года, Город, 25 лет

Ноябрьским днем в компьютерной комнате возникло оживление. Филин принес новую игрушку под названием The Dark Heart of Uukrul — «Темное сердце лорда Уукрула». Установил на компьютер, запустил… И тут его срочно вызвали разбираться с проблемами по текущему проекту.

Тут же из ниоткуда материализовалась Лошадкина, села за компьютер и попыталась поиграть. Посмотрела заставку, выбрала героев, вошла в лабиринт и… все. Потому что дальше пошли длинные предложения на английском, с которыми совершенно непонятно что делать. Случайно заглянувшая Элла тоже не особо помогла. Позвали отличницу Тришкину. Она легко перевела первое предложение, но игра ее совершенно не интересовала.

В общем, решающей мышкой в этой новой сказке про репку оказался Торик. Не все слова были знакомы, но общий смысл он улавливал, научился переключаться в режим карты и двигаться по лабиринту. Девушки сидели рядом и тихонько требовали комментировать каждое действие. Подошел посмотреть и Герман.

Сверхзадачей игры было поймать и уничтожить загадочного Уукрула. И каждый раз, когда это не удавалось, появлялась дразнящая надпись: «Лорд Уукрул рассмеялся, взмахнул руками в воздухе и… исчез!»

Через пару-тройку недель упорных и продолжительных боев многие наизусть выучили названия «санктуариев» и магазинов, Торик даже называл в их честь модули своих программ. А Герман, азартно стучавший клавишами, чтобы победить гигантского огненного червя, и наконец сумевший выиграть бой, сказал слова, надолго ставшие в отделе крылатыми:

— Четыре тысячи кредитов! Да таких червяков на руках носить надо! Дайте мне еще одного, и я отыграю свой фамильный меч!

* * *

Январь 1991 года, Город, 25 лет