Обретение стаи
Шрифт:
— Кого там еще…
— Слушай, я это… Поговорить надо.
— Михалыч, денег нет. И вообще…
Сосед даже руками замахал. В глазах читался испуг.
— Не-не, я не по этой части. Толя, братушка, мне бы поговорить, посоветоваться надо. Или ты занят?
Торик ухватился за предлог.
— Да, занят, Михалыч. У меня гости. Давай потом как-нибудь?
— Дык потом-то поздно уж будет. Я…
— Михалыч, извини, нет, не могу сейчас. Я занят.
— Эх… Ну ты это… не забудь. Или сам зайди.
— Зайду-зайду. Давай уже.
Дверь захлопнулась.
— Ушел?
—
— Слушай, я знаешь что подумала? Отчасти они правы.
— Кто?
— Да мои.
— Ты про химию?
— При чем здесь…
И снова звонок в дверь. Катя нервно вскочила с дивана:
— Ох, чувствую, не мой сегодня день. Пойду я.
— Погоди. Сейчас я ему… Михалыч! Ну я же…
За дверью стояла незнакомая женщина.
— Здравствуйте, я — старшая по подъезду. Можно войти?
— Заходите. Кать, ну ты куда?
— Домой пойду. Этот день просто надо пережить. Ладно. Пока.
— Но мы увидимся?
— Да-да, все, давай. — Поникнув, она побрела к двери подъезда.
Ему захотелось ее удержать, вернуть, поговорить как следует. Но… нет, он ничего не сделал, только вздохнул.
* * *
Со Стручком они встретились в шашлычной, в городском парке. Друзья взяли по паре шашлыков из мяса неизвестного животного, ловко приготовленных улыбающимся мужчиной кавказского вида, заказали пива и расположились за столиком подальше от нескромных ушей.
Торик напрасно переживал: Олег встретил его очень радушно, долго хлопал по спине, комментировал перемены во внешности обоих, а потом весьма колоритно расписывал дальнейшую судьбу общих знакомых. Нет, он ничего не забыл. Но что особенно радовало: он по-прежнему оставался на одной волне с Ториком. Или, если угодно, на той же ветке.
Оказалось, Стручок больше уже не работает в той сомнительной конторе. Он пробился в банк, обслуживает там технику. Так что теперь работа у них похожая, только он не так замучен, как Торик, и не программирует. И нет, новые сотрудники им пока не нужны, но если что…
— Слушай, а давай еще кебаб возьмем? — Глаза Стручка плотоядно сверкнули.
— Знаешь, я — пас, а тебе давай возьмем.
— Любезный! — бросил Стручок удивленному кавказцу, явно не привыкшему к такому обращению.
Торик мимоходом подумал, что ему, видимо, никогда не удастся так свободно и естественно общаться с незнакомыми людьми. Когда довольный кавказец ушел, разговор переключился на другое.
— Как там твои изыскания? Те самые. Забросил, поди?
— Забросил на много лет, — признался Торик, — но вот недавно как раз руки дошли. Я теперь пытаюсь не только подавать нужные импульсы, но и считывать то, что приходит в ответ.
— Хочешь научиться читать собственные мысли? — усмехнулся Стручок. — По-моему, пока в мире никто к этому даже не приблизился.
— Да нет, свои мысли я и так знаю. И ты прав, задача неподъемная. Тут другое. Я хочу получать обратную связь. При погружениях мы заставляем мозг что-то делать, что-то особенное, нетипичное для него. А он в ответ как-то реагирует.
— Реагирует, а ты хочешь найти связь? Вот так запросто, как в «черном ящике»? Если на вход подать это, на выходе
всегда будет то? Да ладно! Мозг устроен гораздо сложнее любого компьютера. А тут еще и режим работы нестандартный. Не верю я в такую авантюру.— Нет, Олег, это все я тоже знаю. К тому же есть большая помеха.
— Помеха? От сети?
— Нет, сеть мы полностью экранируем сеткой. Я о другом.
— Пжальста, — вдруг прозвучало совсем рядом. Кавказец, широко улыбаясь, протягивал дымящийся кебаб. Запах шел восхитительный. — Кущь на здарови. Жейна приводи, друзя приводи, всегда пжальста!
Друзья помолчали, пережидая заминку, но, стоило кавказцу уйти, Торик оторопело поинтересовался:
— Вы что, знакомы?
— Да нет, первый раз вижу его. Видимо, заказ впечатлил. Ладно, так какие помехи-то?
— У нас мозг непрерывно работает и постоянно что-то излучает. До погружения, во время, после.
— Ну да, если не излучает, значит, пациент мертв. Кстати, хорошо мужик сделал кебаб, постарался. Может, и правда мою сюда свожу.
— Своди. Проблема в том, что невооруженным глазом не определишь, вот эти сигналы мозг излучает просто потому, что он живой, или в ответ на наши воздействия.
— Но у тебя же есть аппаратный анализ.
— Он очень грубый. Железяка видит, сплю я или нет, идет погружение или обычный сон. Все! Ну и управляет выходными сигналами как надо. Этого мало. Нужна полноценная обратная связь. Если бы удалось сопоставить хотя бы часть получаемых сигналов с воздействием, то в идеале мы могли бы даже передавать что-нибудь — оттуда!
— «Оттуда»? В смысле, пока ты там спишь, передать что-то наружу, в реальность? Из сна? Фантастика!
— Ну, до этого еще далеко. Даже не знаю, возможно ли такое. Пока я уперся в то, что не могу выделить ничего нового в сигналах. Альфа- и тета-ритмы мы уже сто лет умеем ловить. А все остальное — просто бессмысленный хаос сигналов.
— Хаос сигналов… — машинально повторил Стручок.
Его явно увлекла какая-то мысль, причем настолько, что он перестал жевать, зато задумчиво комкал салфетку. Потом наклонил голову поближе к Торику и понизил голос.
— Послушай. Есть одна вещь, но я не должен об этом говорить. Это строго между нами, хорошо?
— Да, конечно. Рассказывай.
— Нас на работе знакомили с одной методикой… Ты же знаешь, что мы давно уже не впереди планеты всей?
— Знаю. Отстаем с каждым годом.
— Вот-вот. И, чтобы совсем не отстать, вынуждены изучать опыт коллег за рубежом. Так вот. В Штатах тоже есть банки, и софт у них более продвинутый, чем наш. А еще там есть специальные отделы.
— Системные аналитики?
— Да, плюс еще там очень мощный софт у страховщиков.
— Допустим, но какое…
— Самое прямое. Подумай, какая у них главная задача?
— Получить максимальную прибыль? — Торик сразу вспомнил мадам Копейкину.
— Это само собой. Но еще — снизить издержки. А для этого надо в море хаоса всех банковских операций найти вредных пользователей. Причем заранее никто не знает, какими они должны быть, эти подозрительные личности.
— Все как у меня!
— А я о чем?
— И как они их ищут?