Обряд

Его светлость с сожалением покачал головой, он только помнил, что кроме их двоих в кабинете больше никого не было. Что ж, у Ведары появился еще один повод наведаться в Храм к богине и уже не только личный. Женщина плавно остановилась и с лукавой улыбкой попросила Мердо встать сзади нее и изобразить удар по голове. Мужчина, услышав столь странную просьбу поспешно отошел от ведьмы на приличное расстояние и уже оттуда позволил себе возмутиться:

— Госпожа Вольт, это переходит границы, даже ради вас…

— Ваша светлость, сожалею, что вы не так меня поняли, но я имею в виду всего лишь эксперимент, нужно не ударить, а только изобразить! — быстро затараторила Ведара, любуясь вытянувшимся от гнева и изумления лицом Мердо.

Яркие голубые как василек глаза мужчины неуловимо потемнели: чтобы он, да поднял руку на женщину? Он ни разу в жизни не позволил себе тронуть не то, что женщину, а даже мужчину, если он был явно слабее его. Это ведь какой урон по достоинству!

— Это всего лишь эксперимент! — еще быстрее проговорила ведьма, но Мердо все равно дернулся, стоило ему представить, как он заносит руку.

Но отказывать женщине в помощи, когда она просит, тоже нельзя, поэтому он заколебался и, в конце концов, решился.

— Это выглядит не очень хорошо, но раз вам это нужно для дела и только изобразить, я готов.

Ведара согласно закивала и повернулась к нему спиной, надеясь, что он не успеет передумать. Мердо занес руку и резко опустил ее на голову ведьме, едва коснувшись темени. Волосы у нее были жесткие и тяжелые, неуловимо пахли ромашкой и мелиссой, но были такими блестящими, что вдруг захотелось провести по ним ладонью и расправить так, чтобы они укрыли плечи ровным плащом. Подобное желание было ему не слишком понятно, в виду того, что в своей скорби он вообще забыл, как это, хотеть к кому-то прикоснуться. И зажав себя в кулак, его светлость с трудом отстранился от ведьмы. Она почувствовала перемены и, потрогав место предполагаемого удара, проворчала:

— У убийцы удар ниже, но не на много.

Граф комментарий услышал, сложил руки на груди, и скептически оглядев опечалившуюся женщину, не удержался от язвительного замечания:

— Как это грустно, что это не я, не так ли?

— Наоборот, это хорошая новость, — быстро нашлась ведьма, сообразив, что ее слова прозвучали двусмысленно, — это можно было бы сделать и в вашем кабинете, но у Тейрка бы тогда случилась настоящая истерика. Ваша светлость, а у вас какой рост?

Мердо на миг прикрыл глаза, чтобы не засмеяться в голос: эта женщина со своей прямолинейностью и неистовым желанием добиться своего приводила его в восторг.

— Какой вам нужен, пусть такой и будет. Я уже согласен взять всю вину на себя, но только если под суд вы отведете меня лично.

— Ваша светлость, — укоризненно покачала головой Ведара, но щеки коснулся едва заметный румянец.

— Сто восемьдесят пять, — вампир незаметно приосанился, ему было чем гордиться, — и прошу вас, зовите меня по имени, хотя бы в те моменты, когда рядом никого нет.

Ведара постаралась не выказать своей радости и, поджав губы, кивнула. Нечего ему видеть, как ей приятно это слышать.

— А Верховная Жрица у вас случаем не высокая, где-то под метр восемьдесят?

Мердо с понимающей усмешкой отозвался:

— Она вам где-то по плечо.

— Жаль, но ничего, — не теряя воодушевления, заявила Ведара, — послезавтра я поеду в этот ваш храм. Есть у меня уже кое-какие мысли, даже скорее убеждение, но, если все подтвердится, вам это все вряд ли понравится.

— Вы меня пугаете, — честно признался вампир, — а в храм вам нужно только за этим подтверждением?

Ведьма, сама не зная зачем, вдруг призналась:

— Вы правы, не только, но в первую очередь дело. Из-за Вальпургиевой ночи придется немного отложить все это, завтра я буду просто не в состоянии о чем-то думать или делать, за несколько часов до шабаша мы становимся, как бы это сказать, одержимыми… я при всем желании не смогу что-то сделать.

Вампир понял ее и когда они дошли до небольшого водопада, он предложил своей спутнице присесть на ажурную скамейку.

— Это касается меток избранной невесты? Не дергайтесь так, если не хотите, можете не отвечать. Просто довольно необычно, что комиссар, которая занимается гибелью девушек, сама является alere. Наверно, мне стоит подумать о том, чтобы попросить вас вернуться.

Голос вампира был теплым и участливым, с непонятной ноткой грусти, которую Ведара уловила на грани восприятия. Женщину уже начала раздражать эту ситуация, которая по большому счету была большой ошибкой и, понимая, что выглядит довольно жалко, Ведра обреченно вздохнула.

— Неужели это так заметно, но почему я тогда ничего не вижу? Мердо, я не могу уехать пока не разрешиться, да и зачем?

— И не увидите, это доступно только нам и то, на таком уровне только самым сильным. Через некоторое время конечно заметят остальные, но не сейчас. Вам не приходило в голову, что я переживаю за вашу целостность?

Мердо смотрел на ведьму серьезным взглядом прямо в упор и, ощущая на себе его тяжесть, она чуть-чуть сжалась.

— Это радует, что не все, — прошептала Ведара, с трудом переводя взгляд от вампира на свои руки, лежащие на коленях, — я понимаю. У вас могут быть проблемы, если со мной или Лейврном что-то случится, но насчет короля я преувеличила. Нас отправило отделение, а барон Маккендзи вызвался сам.

— Плевать на вашего короля и отделение тысячу раз, я переживаю за вас вовсе не по этой причине, — тихо проговорил Мердо, и как ни в чем не бывало, резко перевел тему, — я вижу, что у вас проблемы с вашей связью, что не так?

Ведара не успела обдумать слова вампира, как пришлось отвечать:

— Все не так. Эта связь взялась из ниоткуда, мы абсолютно чужие. Тем более у него есть любимая женщина, а его ко мне тянет только из-за меток. Я знаю, о чем говорю, это простого человека можно обмануть, но я слышу и чувствую душой, через нее получаю от природы силу. Неужели бы я не поняла, что Шайенн близок мне? Это несправедливо, и я не понимаю, как Баст может такое допускать!

— Шайенн…

Повторив имя помощника, лицо Мердо не поменялось, но под глаза запали глубокие тени. Мужчина не знал что нужно сказать и как отреагировать. То, что на этой женщине были метки чужого вампира, отзывалось в сердце глухой болью, как будто вот-вот он потеряет то, что очень дорого. За много лет, прошедших с момента смерти его Оливии, он уже так свыкся с потерей, что уже не обращал внимания на пустоту внутри. Только сейчас, глядя на эту яркую женщин, он понял, что все еще живет, а не просто пьет кровь, ходит и разговаривает.

— Не думал, что скажу когда-нибудь нечто подобное, потому что допустить божественную ошибку, это усомниться, в праве Баст вершить нашу судьбу. Но я готов помочь вам и обратиться к Верховной Жрице, — медленно, тщательно чеканя каждое слово, проговорил Мердо, глядя прямо перед собой.

Встречный вопрос застыл у Ведары на губах, впереди, над небольшим озером, куда с приятным шумом впадал водопад, засверкали маленькие крылышки тех самых бабочек, которые она встретила в саду графа еще утром. Мердо проследил ее взгляд и тоже замер, но не от восхитительного в своей изящности зрелища, в груди что-то окаменело. Этих крылатых созданий, тщательно выверяя каждый шаг, создала его супруга за два месяца до своей гибели. Удивительно, но даже после ухода Оливии многие вещи, которые она напитывала силой, не исчезли вслед за ней и продолжали постоянно напоминать о ней.