Обряд

— Верно. И зачем они засылают к нам Агафью? Что, красть наши отсталые технологии? Мир вдвоём завоёвывать? Не знаю, рабов себе ищут?

Владимир вздохнул.

— Нужно как можно больше версий придумать и записать, — пояснила Агата. — Как снова в тот милый зал войдём, в темпе прочитаете, и будем знать немного больше. Если узнаем, зачем они сюда ломятся — может, сумеем что придумать.

Сигнал с мобильника Агаты. Со старого — которым она теперь почти не пользуется.

— О как! — удивилась Агата, посмотрев. — Что-то там от меня банк хочет. Минутку, посмотрю… налоги я вроде нормально плачу, не мухлюю…

Агата смотрела на экран мобильника и морщины то и дело заползали на её лоб. Затем она посмотрела на Владимира и усмехнулась.

— Папа деньжат подкинул, — пояснила она. — На мороженое. Десять миллионов — думаю, на месяц хватит, как считаете?

Владимир рассмеялся вместе с Агатой, но осёкся, получив сообщение — и тоже от банка, от другого.

— Сто пудов у вас то же самое, — уверенно заявила Агата. — Люблю родителей, которые не мелочатся. Что, я права, да, столько же и вам подкинул?

— Верно. К слову о деньгах. Вы обещали помогать Камышовым и их детям, — посмотрел Владимир ей в глаза. — Не передумали?

— С какого перепугу? Я ведь пообещала. Попросят помощи — помогу, не вопрос. Всё, давайте устроим мозговой штурм. Как можно больше идей!

* * *

Во второй половине дня начались звонки. Агате — с её недавнего места работы, Владимиру — с его. Оставшиеся перед отпуском поручения — “хвосты”. Компьютеры в этом доме тоже водились, но Агата, посмотрев на то, что и как загружается, наотрез отказалась работать на них.

— Я папе, конечно, доверяю, — пояснила она, — но на компьютере буду работать, только если сама там всё настраивала.

— Разбираетесь?

— Специально курсы окончила. По безопасности. На первый взгляд всё путём, но всё равно не буду. Что смогу, то с телефона сделаю, остальное вечером.

Разумно. Владимир понял, что и он может кое-что сделать с телефона — собственно дизайна там нет, мелкие правки или технические подробности настройки. После того, как завершился внезапный рабочий день, они с Агатой сели, глядя на исписанные листы своего мозгового штурма, и переглянулись.

— Расскажите ещё раз о том, как вы её домой привезли, — попросила Агата и внимательно всё записала.

— Странная вещь выходит, — указала она. — Если она не прикидывалась — а вроде бы нет — то она как будто ничего не понимала. И этот прикол с полицейским, и “ледник”, и то, как она на пирожные смотрела.

Да. Смотрела широко раскрытыми глазами, и каждый раз спрашивала разрешения — можно?

— То есть она не разбирается в нашей жизни… — задумалась Агата. — При этом мы с ней клоны — одна и та же ДНК. Вот это я никак не могу объяснить. Я узнавала: точно не было близнецов у моей настоящей мамы. Папа обещал прислать все подробности — УЗИ, всё такое. Я одна родилась. А вы говорите, что по всему её от меня трудно отличить, пока молчит. И телефон нас по ДНК не различает. Если только его на самом деле так не запрограммировали. Остаётся сделать ДНК анализ нашими силами и сравнить.

— Это долго, — напомнил Владимир.

— Да, долго и дорого. И этот обмен памятью. Я попыталась вспомнить, звали ли меня белкой — не могу вспомнить. Вещи припрятывать умею — в детдоме этому быстро учишься. Нам нужно с ней поговорить. Как-то пообщаться… — Вновь морщины легли на лоб Агаты, надолго легли. — Я запишу ей ролик, — решила Агата. — Или несколько. Только я сама, хорошо? И вы не смотрите, пока она не придёт. Обещаете?

— Обещаю, — кивнул Владимир, и Агата его поцеловала.

— Всё, готов список для вечерней игры. Пора уже… — и тут зазвонил её телефон. “Старый”.

— Да, папа? Ой, простите, Игнатий Львович! Важные новости? Секунду, я включу громкую связь.

— Мы взяли всех сообщников моего пасынка, — голос Белова. — Они сдают друг друга, как только их задерживают, во всём признаются. Его самого пока не отыскали, но это уже вопрос времени.

— Отличные новости, — согласилась Агата. — Нам можно вернуться ко мне в квартиру?

— Да, в любой момент. Просто вызовите охранника, он в курсе.

— Большое спасибо! — отозвались Владимир и Агата хором, и Белов повесил трубку.

— Ему понравилось, когда я назвала его папой, — заметила Агата, пока их везли. — Честно, не собиралась даже. Само вырвалось.

* * *

— Агата, с вами всё хорошо?

Агата, уже умывшаяся и приготовившаяся к “ночным посиделкам”, сидела, устремив взгляд в пространство, не шевелясь и прикрыв глаза.

— Всё нормально, — заверила она и открыла глаза. — У меня странное ощущение. Если я сосредотачиваюсь на Агафье, я словно что-то вспоминаю. И не про себя. Как это возможно?

— Думаете, она уже где-то здесь?

Агата помотала головой.

— Нет, меня бы уже колбасило. Вспомните сами. Нет, что-то другое. Помните, мы обе фанатеем с ванильного мороженого? Похоже, это самое вкусное, что она в жизни пробовала. Ну, кроме простой, обычной еды. Ни тортов, ни пирожных, ничего такого. Не знаю, почему. Не могут они жить бедно — при таких технологиях!

— Поэтому так смотрела на пирожные, — заключил Владимир.

— Верно. Всё, хватит мозгового штурма. Заучили все вопросы? Готовы? — Агата достала из шкафа зеркало — они оба посмотрели в него, и Агата вернула вещицу в шкаф. — Тогда поехали.

18. Убежище

Очнувшись — за окном горизонт наливался рассветным пламенем — Агата и Владимир первым делом переписали на бумагу всё, что случилось на “игре”.

На этот раз Владимир рассмотрел зеркальный зал пристальнее, и обнаружил в нём много странного.

Начать с пола. На вид мраморный, с характерными узорами — ни дать ни взять облака под ногами. Пока стояли на нём, казалось, что облака плывут под ногами. Но всякий раз, когда Владимир смотрел под ноги, узор оказывался всё тем же.

Потом — предметы. В предыдущий раз Владимир поднял камушек — гальку, уж неясно, откуда она взялась — и положил у того самого зеркала, за которым виднелась их спальня. В этот раз камушек был ровно таким же и лежал ровно там же у зеркала, пусть даже вокруг был не зеркальный зал, а лабиринт. Но правда ли это? Если всё это во сне — каким образом проверить, что предметы на тех же местах, ведь они кажущиеся?

И наконец, их с Агатой одежда. На вид оставалась такой же — напоминает ту чудо-одежду из чемодана, но безо всяких особых свойств. Нет ощущения “пружинок”, лёгкости ходьбы; нет ощущения постоянной, приятной температуры — даже на улице в чудо-одежде было прохладно, приятно и легко.