Общая и прикладная этнопсихология
Шрифт:
Эту идею Н.Я. Данилевский развивает в своей работе «Россия и Европа», ставшей на многие годы теоретической базой исследований национального характера, а для ряда ученых – основой для многолетней полемики. В исследовании автор попытался аргументировано опровергнуть тезис о наличии общей для всего человечества цивилизации и доказать существование нескольких частных цивилизаций – культурно-исторических типов. Согласно Данилевскому, нет единой, непрерывно развивающейся культуры, в которой все цивилизации рассматриваются как ступени этого развития, а есть «естественная система истории», где выделяются (как в естественных науках) ряд основных типов, которые не сравнимы друг с другом, поскольку каждый из них освещает свою сторону человеческого духа. В каждом «самостоятельным путем» развивается некое «начало, заключавшееся как в особенностях его духовной природы, так и в особенностях
Основные культурно-исторические типы (их всего десять), выделенные Данилевским, как и все биологические организмы, рождаются, развиваются, проходя определенные стадии, и умирают. Все они отличаются друг от друга тремя основными особенностями:
• различиями этнографическими, под которыми понимаются «те племенные качества, которые выражаются в особенностях психического строя народов»;
• различиями в высшем духовном начале (т. е. религиозными);
• различиями исторического воспитания, под которыми автор подразумевает факторы и механизмы, способствующие объединению людей одной цивилизации в единое целое.
Понятно, что для этнопсихологии наибольший интерес представляют этнографические отличия культурно-исторических типов. Известно, что работа Данилевского – славянофила и идеолога панславизма – в конечном итоге становилась альтернативой западничеству. Она была направлена на то, чтобы противопоставить Россию Западной Европе и обосновать духовную самобытность славянского мира с Россией во главе. Поэтому Н.Я. Данилевский выделяет в качестве одного из культурно-исторических типов – славянский, и последовательно рассматривает все его основные характеристики, противопоставляя их преимущественно европейскому (романо-германскому) типу.
Рассматривая «этнографические отличия» славян, Данилевский считал, что их «характеристические» особенности могут и должны быть найдены в трех сферах: умственной, эстетической и нравственной. Пытаясь апробировать свой подход, он отмечает, что не считает возможным глубоко анализировать первые две сферы, поскольку у славян еще недостаточно развита наука, в специфике развития которой отразилось бы своеобразие их умственных качеств. Автор также не считает себя достаточно компетентным для того, чтобы провести сравнительный анализ славянской литературы с литературами других культурно-исторических типов, т. е. анализ, из которого можно было бы извлечь информацию и сделать выводы относительно эстетических качеств славян. Иное дело – нравственная сфера. Здесь Н.Я. Данилевский, привлекая значительный исторический материал и выстраивая смелые аналогии и параллели, пытается показать, что одним из основных «нравственных этнографических признаков» славян есть их «терпимость» в отличие от «насильственности» европейцев.
В качестве аргументов, в данном случае фактов проявления этих признаков в истории, выступают, по Данилевскому, следующие моменты: религиозная нетерпимость Запада (походы крестоносцев, Варфоломеевская ночь, костры инквизиции и пр.), колониальная политика (конкиста, работорговля и т. п.), постоянные внутренние и внешние войны и т. д., что, согласно автору, совершенно не характерно для славян. Скорее наоборот: отношение славян к смертной казни (которую отвергал Владимир, осуждал Мономах и которая была отменена в России раньше, чем на Западе), и то, что полудикие племена, различные народности, присоединенные вместе с территориями к России, не были обращены в рабство; а также факты произнесения (пусть нечастые) христианских проповедей на языках народов России – всё это подтверждает наличие терпимости в характере славян.
Другая важнейшая черта, выделяемая Н.Я. Данилевским, заключается в специфике «способа, которым совершались все великие перевороты в жизни русского народа» [5, с.190]. По словам исследователя, на Западе любому перевороту предшествует агитация за программы, борьба идей, предлагаемых различными партиями и т. п. В России же – это процесс «чисто внутренний, происходящий в глубине народного духа незримо и неслышно… И, когда приходит время заменить старое новым на деле, эта замена совершается с изумительною быстротою, без видимой борьбы» [5, с. 191]. В качестве исторических событий, подтверждающих данный тезис, автор приводит описание обращения в христианство, когда за Владимиром «почти без сопротивления» принял крещение и весь русский народ; события времен Минина и Пожарского; ситуацию вокруг реформы 1861 г., когда в царском Манифесте воплотились вызревшие подспудно, в глубинах народного духа чаяния и надежды Руси. Эти иллюстрации с позиций сегодняшнего дня вряд ли можно трактовать столь однозначно.
Такой
субъективизм в трактовке исторических событий, и тем более – в трактовке связи, существующей между историческими событиями и чертами национального характера, проявленный в работах Н.Я. Данилевского, Н. Костомарова и других сторонников данного подхода, еще раз подчеркнул остроту проблемы применения методов изучения этнопсихологических характеристик, её актуальность, не снятую с повестки дня.2.4. Культурологический подход
Популярным вариантом этнопсихологических исследований в XIX веке было изучение национального характера народа по каким-либо особенностям устного народного творчества. Ярко одним из первых эту идею выразил Н. Костомаров в своей диссертации «Об историческом значении русской народной поэзии» (1843):
«Для узнавания народного характера надобно поступать так, как с человеком, которого желают изучить: надобно искать таких источников, в которых бы народ высказывал себя бессознательно… К таким источникам принадлежит литература… Народная песня имеет преимущество перед всеми сочинениями: песня выражает чувства не выученные, движения души не притворные, понятия не занятые. Народ в ней является таким, каков есть… Есть и другое столь же важное достоинство народной песни – её всеобщность… Нигде не является народ таким единым лицом, как в этих звуках души своей, следовательно, ни в чём так не выказывает своего характера» [11].
С точки зрения Н. Костомарова песни могут рассматриваться как «памятники воззрения народа самого на себя и на всё окружающее». По ним можно выявить то, что исследователь называл народным характером – «особенный взгляд на вещи, который имеет как всякий человек, так и всякий народ».
Приступая к практической реализации этих идей, Н. Костомаров выделил три основных сферы в мировоззрении народа: духовную, историческую и общественную. Первая сфера охватывает отношение народа к Богу и к природе, вторая – взгляды народа на своё прошлое, свою историю и, наконец, третья – взгляды народа на особенности общественных отношений в разные эпохи, выделение тех социальных групп, которые воплощают в себе наиболее типичные черты народного характера.
Таким образом, уже в 40-х гг. XIX века Н. Костомаров не только провозгласил, но и реализовал в конкретном исследовании идею изучения характера народа по песням – продуктам народного творчества. «Драгоценным подарком для литераторов и учёных» назвал его работу в своей рецензии И. Срезневский.
Работа, начатая Н. Костомаровым, вдохновила других учёных на анализ этнопсихологической проблематики. Так, продолжая линию Н. Костомарова по изучению народных песен как материала для исследования национального сознания, известный филолог А. Ветухов обращается к колыбельным песням разных народов [11]. Он исходил из мысли о том, что в пожеланиях матери своему ребёнку, выражаемых ею во время укачивания, отражаются самые главные ценности, мечты, идеалы народа. В специальном разделе своей работы «Отражение национальности творца в колыбельных песнях» Ветухов анализирует русские, украинские, белорусские, польские и персидские песни и на их основе делает обобщающие выводы о национальных системах ценностей этих народов.
Песни были не единственным материалом для изучения национального характера. Так, некоторые учёные, в частности К. Сементовский, обращались к иным элементам духовной культуры народа – верованиям и обрядам. Очень интересный подход был намечен также в работах известного русского философа и публициста второй половины XIX века В.С. Соловьёва. К определению специфики национального характера ученый подходил через изучение идеалов, ценностных ориентации русских, определяя их отличия от других этнических групп. Так, с точки зрения В.С. Соловьёва, идеалом русского народа не является «могущество», власть над другими народами (что становится важным побудительным мотивом для представителей многих других наций), не есть богатство и материальное процветание (свойственное, с точки зрения автора, англичанам), не есть красота и «шумная слава» (что характерно для французов), не столь важно также для русских оставаться самобытным народом, верным традициям глубокой старины (эта черта, присущая, согласно исследователю, англичанам, в России свойственна только части населения, например, староверам). И даже идеал честности и порядочности (поддерживаемый, в частности, немцами) не является той ценностью, которой реально дорожит и к которой стремится русский народ.