Общая и прикладная этнопсихология

Выделенные направления являются методологической основой конкретных историко-психологических обследований этноса (в процессе его исторического развития), и этнопсихологических кросс-культурных сопоставлений.

Культурно-историческое развитие психических процессов и теория поэтапного формирования умственных действий

Решение проблемы культурно-исторического развития психических процессов предполагает анализ диалектики взаимоотношений универсальных и специфичных законов их формирования. Традиционно, при рассмотрении вопроса об историческом развитии психики внимание исследователей акцентируется на общечеловеческих законах, зачастую абстрагируясь от их культурной или этнической специфики. С другой стороны, при культурологическом или этнопсихологическом анализе акцент преимущественно переносится на выявление особенностей психической деятельности у разных народов. Понятно, что и в одном, и в другом случае это только научная абстракция, в то время как в реальном процессе культурно-исторического формирования оба аспекта сосуществуют в неразрывном единстве.

Вопрос о культурно-историческом развитии психических процессов может ставиться и решаться в рамках самых разных методологических подходов. Одним из наиболее перспективных среди них, учитывающих как общечеловеческие, так и этноспецифические закономерности, является деятельностный подход. Действительно, с одной стороны, он постулирует целый ряд универсальных моментов – генетическую первичность внешней практической деятельности по отношению к любой внутренней, психической; всеобщность процесса интериоризации, т. е. «перехода от внешней деятельности к внутренней», а с другой стороны – предоставляет возможность для объяснения этнического своеобразия психических процессов (Л.С. Выготский, 1930; П. Тульвисте, 1988). Например, показано, что жизнедеятельность этноса в результате влияния комплекса экологических, исторических, биологических, социальных и культурных факторов обретает уникальный, неповторимый характер, поэтому и продукт ее преобразований – психика, как интериоризированная, «превращенная» форма жизнедеятельности этноса – также будет представлять собой специфическое явление.

Остановимся подробнее на некоторых универсальных закономерностях. Можно предположить, что не только кардинальное направление процесса интериоризации совокупной деятельности этноса, но и его основные этапы будут одинаковыми во всех культурах. Такое предположение возникает в том случае, если не исключать подобия наиболее общих закономерностей, действующих в процессе исторического развития психики и в онтогенезе (для онтопсихогенеза такие этапы вычленены и описаны). Действительно, в отечественной психологии процесс взаимопереходов от деятельности к психике и обратно в онтогенезе трактуется в рамках понятий интерио- и экстериоризаций. Достаточно полно эти процессы описывает теория поэтапного формирования умственных действий П. Гальперина [3], которая позволяет увидеть многие виды деятельности ребенка не изолированно, а в их внутренней взаимосвязи – как формы, отражающие различные этапы превращения внешней предметной деятельности во внутренние умственные действия.

Возникает вопрос: насколько возможно использование понятий и схем, разработанных для описания онтогенеза психики в исторической или этнической психологии для анализа культурно-исторического развития психических процессов? Если такую возможность допустить, даже при всех оговорках относительно невозможности полной идентичности, то в жизни любого этноса должны выделяться такие виды деятельности, которые по существу являются культурно-зафиксированными формами «сворачивания» различных типов внешней практической деятельности на их «пути» к внутренним психическим процессам. Более того, эти «этапные» типы деятельности должны быть соотносимы с вычлененными Гальпериным этапами индивидуальной интериоризации.

Согласно теории П.Я. Гальперина, любое психическое действие в процессе своего формирования неизбежно должно пройти этап действий с предметом или его заменителем, во время которого познаются и выделяются характерные качества объекта. И лишь после этого, пройдя последовательно этапы громкой речи и «речи про себя», действие становится собственно умственным. Понятно, что для каждого конкретного психического процесса эта схема наполняется особым содержанием, в одних случаях дополнительно детализируясь, в иных – сохраняя лишь минимальный каркас. Однако общая схема остается неизменной: сворачивание на уровне предметных действий – сворачивание на уровне вербальных действий – сворачивание на уровне психических действий.

Сохранится ли данная схема при изучении культурно-исторического формирования определенных психических процессов? Воспользуемся двумя примерами: одним (являющимся традиционным для теории поэтапного формирования умственных действий) – исследованием развития умственного действия счета; вторым – нетрадиционным, новым для неё – изучением возникновения и становления процесса целеполагания.

Культурно-историческое развитие счета

Процесс формирования и становления действия счета, прежде чем обрести привычные для нас формы, прошел определенные исторические этапы, которые имели как общие для всего человечества, так и специфические для разных культур черты. Давно было высказано предположение [2], согласно которому первичной формой счета в любой культуре был счет при помощи каких-либо частей тела, чаще всего – пальцев. Однако у разных народов этот общий способ принимал разнообразные конкретные формы.

Так, существовали общества, где в основу счета был положен принцип вычислений посредством пальцев одной руки, что, соответственно, стало в будущем базой для формирования пятеричной системы счисления (так, привычка группировать предметы по 5 проявилась уже в первом простейшем приспособлении, непосредственно предназначенном для счета: это был абак, известная еще в Древнем Египте и Греции).

В других культурах в основу был положен иной принцип – счет при помощи пальцев обеих рук, что заложило фундамент для формирования наиболее известной и распространенной в наше время десятичной системы счисления. При этом ученые, в частности М.М. Лузин, отмечали, что «преимущества десятичной системы не математические, а зоологические. Если бы у нас было на руках не 10 пальцев, а 8, то мир пользовался бы восьмеричной системой».

У некоторых народов была распространена двадцатеричная система счисления (счет при помощи пальцев на руках и ногах), остатки которой можно найти и в наше время. Так, в некоторых языках (например, французском), как и у древних греков, числительное «двадцать» формируется не как 2410 (два десятка), а имеет особое название – vingt. Более того, и числительное «восемьдесят» образуется не через действие 8410, а как 4420 (quatre-vingts).

Этнографические исследования демонстрируют широкое распространение и шестидесятеричной системы счисления, одним из известнейших вариантов которой была вавилонская система. Остатки этой системы сохранились до наших дней в способе подсчета единиц времени (1 час = 60 минут; 1 минута = 60 секунд и т. д.). Исследователи долгое время не объединяли принципы существования данной системы с пальцевым счетом, однако в 1955 г. такая гипотеза, базирующаяся на этнографических данных о способах счета у римских легионеров, была предложена (И. Веселовский).

Интересно, что обоснование происхождения шестидесятеричной системы специфическими способами пальцевого счета можно сделать и на основе отечественных исследований. Так, еще в 1929 г. была опубликована статья А. Дорошкевич, посвященная народной математике в Украине, в которой автор детально описывает свои наблюдения за способами счета у крестьян. В контексте данной статьи наибольший интерес представляет способ счета «на суставах». Суть его состоит в том, что подсчет ведется с помощью суставов пальцев на руках, по три на каждом пальце. То есть 345 = 15 – с тыльной стороны ладони, затем аналогично с лицевой. Итого – 30 на одной руке и 30 на другой – в сумме 60, что и следовало доказать.

Счет при помощи пальцев имел тот недостаток, что занимал руки, требовал их обязательного участия, к тому же был ограничен общим количеством пальцев: их не хватало для пересчета больших величин. Самым простым путем решения данной проблемы мог быть путь «увеличения» числа пальцев, что и происходило согласно имеющимся этнографическим источникам. Так, в тех случаях, когда для счета не хватало собственных пальцев, использовали пальцы товарищей, соседей, т. е. приглашали столько людей, сколько было необходимо для пересчета суммарного количества.

Вместе с тем, неудобство этого способа было настолько очевидным, что со временем он был заменен. Процесс счета обрел новые опосредующие звенья, теряя свою телесную «привязку». Этнографические источники говорят о том, что счет при помощи пальцев начал дополняться, а позже и вытесняться, исчислением посредством разнообразных небольших предметов (в несхожих культурах различных) – горошин, фасоли, палочек, колосков и т. п. Такой вариант по сравнению с пальцевым счетом имел то преимущество, что не был ограничен имеющимся природным количеством пальцев, соответственно, обеспечивая большую свободу для тех, кто считал.