Общая и прикладная этнопсихология

На процесс адаптации к новой культуре оказывают влияние социально-демографические и психологические особенности мигрантов. Например, известно, что процесс адаптации в новой стране у детей протекает быстрее, легче и менее болезненно, чем у взрослых. Предпринимались попытки выделения и описания «идеального» по своим личностным характеристикам мигранта. Среди упоминаемых разными исследователями качеств человека обычно называются следующие: процесс адаптации будет легче протекать у гибких, не ригидных, хорошо обучаемых индивидов; компетентных профессионально, максимально открытых как для общения с новыми людьми, так и для принятия новых взглядов, ценностей и способов поведения; толерантных и исповедующих общечеловеческие моральные ценности.

Интересно, что мигранты встречаются с проблемами адаптации не только тогда, когда прибывают в новую культуру, но и тогда, когда, прожив какое-то время в новой культурной среде, они адаптируются к ней, а потом возвращаются на родину. Период адаптации, который им приходится пережить, осваиваясь с «забытыми» уже нормами, традициями, образом жизни и т. п., носит название реадаптации и для некоторых мигрантов сопровождается «шоком возвращения». По мнению некоторых исследователей, процесс реадаптации является как бы зеркальным отражением аккультурационного стресса, этапы реадаптации повторяют U-образную кривую процесса аккультурации, поэтому для полного миграционного цикла: отъезда – психологической аккультурации – возвращения – реадаптации – была предложена так называемая концепция W-образной кривой межкультурной адаптации, однако представление о ее универсальности является далеко не общепринятым.

Более двадцати лет назад, в 1982 г., С. Бочнер одним из первых, как известно, попытался выделить и описать последствия межэтнических отношений как для групповой, так и для индивидуальной идентичности [6]. Его типология последствий для группы мигрантов включала такие категории как:

• интеграция, т. е. сохранение прибывшей группой своей культурной идентичности при одновременном принятии элементов культурной идентичности доминирующей группы;

• ассимиляция, т. е. постепенная добровольная или вынужденная утрата мигрантами своей культурной идентичности и принятие взамен этого норм и ценностей доминирующей группы вплоть до полного растворения в ней;

• сегрегация, т. е. ориентация на раздельное развитие групп;

• геноцид, т. е. ориентация на намеренное уничтожение группы.

Последствия миграции для индивида определялись соответственно с помощью следующих условных наименований:

• при интеграции – «посредник» или «медиатор», творчески синтезирующий обе культуры;

• при ассимиляции – «перебежчик», изменяющий своей культуре в пользу культуры доминирующей группы;

• при сегрегации – «маргинал», колеблющийся между двумя культурами и переживающий в результате этого тяжелый внутриличностный конфликт и путаницу при идентификации;

• и, наконец, при геноциде – «шовинист», преувеличивающий значимость своей культуры ценой умаления ценностей чужой.

Приведенная типология в конце 1980-х – начале 1990-х гг. была творчески пересмотрена Джоном Берри [5]. Работая над ней, исследователь перенес акцент с последствий межгрупповых взаимодействий на их начало, предположив, что и сам межэтнический контакт и процесс психологической адаптации мигранта будет во многом зависеть от того, какой аккультурационной стратегии придерживается индивид. С точки зрения Берри, для определения индивидуальных ориентаций на аккультурацию необходимо выяснить позицию индивида в двух основных вопросах. Первый касается отношения к собственной культуре, ее ценности для индивида и необходимости сохранения и развития собственной этнокультурной идентичности. Второй направлен на определение отношения индивида к группе контакта: насколько взаимодействие с членами этой группы ценно и желанно для индивида, насколько охотно он будет идти на поддержание межкультурных отношений. Ответы на эти вопросы могут быть обозначены в виде точек на биполярных градуированных шкалах, в которых один полюс принадлежит максимально положительному, а второй – максимально отрицательному ответу на данные вопросы. Для схематизированного изображения обычно ограничиваются только крайними полюсами ответов, и в этом случае, понятно, существует 4 варианта потенциально возможных сочетаний ответов на оба вопроса. Каждое из сочетаний соответствует определенному виду аккультурационной стратегии. Таким образом, общая схема четырех вариантов аккультурационных стратегий имеет следующий вид:

Анализ данной схемы показывает, что при варианте отрицательного ответа на первый вопрос и положительного ответа на второй можно говорить о том, что индивид или этническая группа осуществили выбор в пользу ассимиляции. В этом случае ценность собственного культурного наследия явно занижается, происходит более или менее быстрое освоение всех основных элементов культуры другой группы и постепенное вытеснение и замена ими соответствующих элементов собственной культуры в основных сферах жизнедеятельности. Это приводит либо к поглощению доминантной общностью группы меньшинства, и тогда культура доминантной группы без каких-либо существенных изменений распространяется на этническое меньшинство; либо же обе группы, как в «плавильном котле», формируют некий третий вариант, при котором новая культура содержит в себе более равноправное по сравнению с первым вариантом привнесение элементов двух исходных культур.

Положительные ответы на оба вопроса свидетельствуют об ориентации индивида или группы на стратегию интеграции. Данная стратегия предполагает бережное сохранение и дальнейшее развитие собственного культурного наследия при самом благожелательном отношении к разнообразным формам взаимодействия с большинством. Эта стратегия приводит к возникновению «мозаичного» общества, в рамках которого каждый элемент мозаики сохраняет свою самобытность, но при этом совокупность всех групп образует новую целостность. Данный, поликультурный, вариант развития общества обычно противопоставляется в качестве альтернативы варианту «плавильного котла», в рамках которого исходная самобытность изначально теряется.

Следующий вариант аккультурационной стратегии предполагает положительный ответ на вопрос о сохранении своего культурного наследия и отрицательный ответ на вопрос о желании поддерживать и усиливать связь с группой контакта. В зависимости от того, кто осуществляет выбор данной стратегии – меньшинство или большинство – она традиционно будет носить разные названия. В случае, если данный выбор осуществляют члены этнического меньшинства, говорят об изоляционистских установках и ориентации на сепаратизм. Зачастую данная стратегия – это единственный видимый меньшинством способ сохранения этнокультурной идентичности и более или менее независимого существования. В случае же, если данная стратегия навязывается меньшинству доминантной группой, говорят о стратегии сегрегации.

Наконец, последняя аккультурационная стратегия – маргинализация – возникает у индивида или этнокультурной группы тогда, когда, с одной стороны, слабо сформирована или уже утрачена идентификация с «родной» этнической группой и ее культурой, а с другой стороны, в силу каких-либо причин, нет установки на поддержание, и тем более усиление контактов с группой этнического большинства или другими группами контакта.

Таким образом, Берри не только усовершенствовал типологию своего предшественника, но и предложил простой и удобный методический прием для выявления аккультурационных стратегий мигрантов. Именно поэтому данная типология и методический аппарат нашли своих сторонников как в западной психологии, так и у исследователей стран СНГ.

Многие психологи на протяжении последних лет пользовались приведенными выше типологиями и одновременно пытались дополнить или развить их. В частности, уже в 1984 г. Р. Мендоза обратил внимание на то, что в отношении разных объектов у мигранта могут проявляться различные аккультурационные стратегии. Он заметил, что мигрант может проявлять сепаратистские ориентации в отношении женитьбы, ассимиляционные тенденции в отношении одежды и, скажем, интеграционные – в том, что касается еды или желания отмечать различные праздники [13].

Те же идеи, но более детально разработанные, можно встретить и в более поздних исследованиях. Например, в работе А. Козюлина и А. Венгера [12] было показано, что бессмысленно говорить о целостной аккультурационной стратегии у мигрантов, поскольку в разных сферах эти стратегии могут отличаться. Изучая адаптацию евреев из России, мигрировавших в Израиль, в трех разных сферах – институциональной, бытовой и культурной – ученые отметили, что интеграционная стратегия значимо преобладает в институциональной сфере. В культурной сфере большой процент респондентов проявляет столь сильные ориентации на консервацию предыдущей культуры, что их можно расценить как настрой на сепаратизм.