Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри

– Бабушка! – сказала Лили.

Она с тревогой поглядела на Джой, когда Лилия вошла в дом, пока еще не замечая ее присутствия. Джой застыла на месте. Может, если она не будет дышать и двигаться, Лилия как-нибудь не заметит ее. Лилия в данный момент копалась в сумочке, может быть – вдруг! – повезет и Лили сразу проведет ее в кухню, а Джой тем временем успеет ускользнуть.

Но Лили медлила. Она улыбнулась Джой, кивнула и сказала:

– Бабушка, ты ведь знакома с Джой Рубин?

Лилия оторвалась от своей сумочки и посмотрела на Джой. Ее взгляд скользнул по влажным волосам Джой, по ее пылающим щекам, помятой одежде, в которой та явно провела весь предыдущий день. Она раскрыла рот, чтобы заговорить, но получился только сип.

– Доброе утро, Лилия, – сказала Джой негромко.

Неожиданно рядом с дочерью появился Иэн.

– Лилия, – произнес он, – что вы здесь делаете?

Старуха вдруг вся как будто сморщилась.

– Сегодня день рождения Кейт, – сказала она так тихо, что они едва разобрали слова. – Мы всегда ходим на кладбище.

– Да, – подтвердил Иэн благожелательно. – Ходим. Зайдите, Лилия. Выпейте чаю.

Он подал ей руку, но она только затрясла головой, недоверчивым взглядом уставившись на Джой.

– Что вы здесь делаете? – спросила Лилия.

– Она гостит у нас, – просто пояснил Иэн.

– Но… но это же дом моей дочери, – проговорила Лилия, начиная закипать.

– Это наш дом, бабушка! – возразила Лили.

– Не вмешивайся! – приказал Лили Иэн.

– Нет, буду вмешиваться! Это и мой дом! – Она посмотрела на Джой. – И я рада, что она гостит у нас!

– Лили! – сурово произнес Иэн. – Иди наверх! Немедленно!

– Нет! – Она скрестила руки на груди и подошла поближе к Джой.

– Сию же минуту! – Иэн повысил голос.

Лили бросила на него испепеляющий взгляд и промчалась мимо Джой вверх по ступенькам.

– Я ухожу, – едва слышно проговорила Джой. – Мне лучше уйти.

– Вам лучше было не приходить! – проскрипела в ответ Лилия. – В день рождения моей дочери? Да как у вас духу хватило, какая жестокость…

– Лилия, – сказал Иэн, – успокойтесь, не стоит…

Он попытался взять ее за руку, но она оттолкнула его.

– Дом моей дочери! Муж моей дочери! – Она обернулась к Джой и продолжила с горечью в голосе: – Кто вы такая? Куда я ни повернусь – везде вы, лезете туда, где вам не место, проникаете…

– Лилия! – сердито проговорил Иэн. – Достаточно!

– Простите, Лилия, – сказала Джой. – Мне очень жаль. Я вовсе не хотела оказаться там, где меня не ждут, или тем более кого-то обидеть.

– Но сделали и то и другое! – отрезала Лилия.

– В таком случае я искренне прошу прощения. Я ухожу. – Она обернулась к Иэну. – Поговорим позже.

Иэн кивнул. Джой знала, что он хочет проводить ее до двери, хочет объяснить, как-то утешить ее, но от этого гнев Лилии разгорелся бы только сильнее. Джой прошла через прихожую, обогнув Лилию, и закрыла за собой дверь привратницкой.

Когда она переходила дорожку, ей показалось, что она слышит голос Лили. Она и сама была вне себя от гнева, и вовсе не потому, что совершила нечто, по ее мнению, нехорошее. Иэн взрослый мужчина, она взрослая женщина, оба они не связаны никакими другими отношениями. Так почему же они не могут быть счастливы вместе? Неужели им двоим, в отличие от всех остальных, отказано в праве находить радость, удовольствие и утешение в отношениях с другими людьми, которые встречаются им на жизненном пути?

Ничего подобного, успокоила она себя после некоторого размышления. Дело не в этом. Просто-напросто они случайно попали в неловкую ситуацию, а все из-за того, что она, не в силах отказаться от удовольствия, не сделала то, что должна была сделать, – не ушла среди ночи. Какая глупость. Если бы она ушла, ничего этого не случилось бы, ни Лили, ни Лилия ни о чем бы не узнали.

Обычно Джой терпеть не могла ранние прогулки с Дейзи и часто раздражалась при мысли, что по утрам ей волей-неволей приходится первым делом бежать на улицу или, как здесь, носиться по полям и лесам. Однако сегодня она поняла, что нуждается в прогулке. Она поведет Дейзи далеко-далеко, мимо сарая, где живут Гром и Мэгги, мимо пруда Грэвити, мимо Пирамиды, и они будут идти и идти, вдыхая утренний воздух. И может быть, всего лишь может быть, Джой придумает, как все исправить в отношениях с Иэном, с Лили, с Шерон, даже с Лилией. Она была рада, что на утро не назначено никаких встреч с субподрядчиками. Она не вернется в Стэнвей-Хаус, пока не обдумает все как следует.

Глава двадцать четвертая

Иэн еще только загонял пикап на площадку рядом с домом, когда Джой уже вышла из двери. Она почти два часа бродила с Дейзи по холмам и лесам, потом снова принимала душ, пила кофе, завтракала и по всем правилам должна была почувствовать себя лучше. Однако ничего не помогло. Ни свежий, прохладный воздух, ни горячий душ, ни аромат кофе французской обжарки, от которого ей всегда шли в голову приятные мысли. Она снова и снова мысленно прокручивала сцену, разыгравшуюся в прихожей Иэна: Лилия задыхается от гнева, Иэн беспомощно стоит рядом, Лили негодует на бабушку. И все – до последней мелочи – произошло из-за Джой.

И это в довершение к полной разочарований встрече с Шерон, о которой Джой умудрилась забыть, пока была с Иэном. Много лет назад она ни секунды бы не размышляла о ссоре, подобной той, что случилась за обедом. Подрастая, они постоянно спорили о чем-то, легко, бурно, шумно. Но при этом они были так близки, их жизни так тесно сплетены, что размолвка, подобная вчерашней, забылась бы мигом.

Теперь же все было иначе, совсем по-другому. Их жизни больше не переплетались, и Шерон даже сказала вслух, что не хочет общаться так, как в последние пятнадцать лет. Джой даже сомневалась, хочет ли Шерон, если копнуть глубже, общаться так, как это было до последних пятнадцати лет. Джой уехала с обеда с отчетливым и тревожным чувством, что ее старинная подруга уже не любит ее так, как раньше.

Иэн заметил Джой на ступеньках Стэнвей-Хауса и остановился. Джой видела, что он не расположен к разговору, и пожалела, что не притворилась, будто не заметила его, и не скрылась за одной из колонн. Но он уже шел к ней, сутулясь, с бледным, осунувшимся лицом.

– Прости меня, – все, что она смогла прошептать.

Иэн покачал головой:

– Не извиняйся. Она была не в себе.

Джой ждала продолжения, но Иэн казался усталым и озабоченным чем-то другим.

– И Лили, – сказала Джой. – Я ужасно виновата. Мне надо было уйти.

– Ты пыталась, – сказал он негромко.

Улыбка заиграла у него на губах, но тут же угасла. Иэн был где-то далеко, так далеко, что Джой с трудом представляла, как это всего несколько часов назад их губы сливались, а руки сплетались, так же как и души, в благословенном единении. Теперь же в утреннем воздухе разливалось тяжкое молчание, и Джой не знала, что ей сказать, чтобы хоть как-то все исправить.

– Лили в школе? – спросила она с наигранной бодростью.

– Она не захотела идти так поздно…